Путин и Бисмарк: воины реальной политики

Студентка, комсомолка, спортсменка, а ныне просто фрау бундесканцлерин Ангела Меркель после общения с Владимиром Путиным обычно начинает говорить правильные вещи о необходимости сотрудничества с Россией. Не знаю, о чем с ней точно беседует Владимир Путин, но заметил, что он оказывает на Меркель исключительно положительное влияние. Но чуть ли не сразу после этого раздается звонок из Вашингтонского обкома, и фрау Меркель превращается в самого жесткого во всём ЕС критика России и непримиримую сторонницу антироссийских санкций.


Мне хорошо запомнился из-за этого контраста случай, произошедший прошлым летом. Помните, как Владимир Путин и Ангела Меркель встретились в совсем уж неформальной обстановке – на стадионе в Бразилии на финальном матче Чемпионата мира по футболу? Из ее последующих заявлений для прессы мне показалось, что Германия уже почти на нашей стороне. Да не тут-то было. Через день или два в Берлин прилетел госсекретарь США Джон Керри и, видимо, так «накрутил хвоста» Меркель, что она тут же выступила с жесткими заявлениями в адрес России.


Тяжело жить под американским колпаком. А колпак над Германией очень плотный. Половина немецкого золотого запаса хранится в хранилищах ФРС в США. Попытка вернуть его домой у немцев не вышла. Их даже не пустили в хранилище, чтобы убедиться, что все золото на месте. Есть подозрение, что золота давно уже нет.

Мало немцам видимого присутствия американской армии в стране, так еще Германия оказалась опутанной невидимой паутиной американской разведки. Агентство национальной безопасности США следит за всеми подряд и даже не стесняется прослушивать телефоны самой Меркель и всех депутатов Бундестага. Благодаря утечкам информации и провалам немецкая общественность регулярно узнает о деятельности АНБ в своей стране, и что самое обидное, узнает, что в этой деятельности активно участвовала и родная разведка. Новый скандал в самом разгаре.

Американский колпак был надет на немцев не вчера, как говорится. Чтобы понять истоки тотального американского контроля над этой страной, нужно отправиться на 70 лет назад, когда союзники решали участь разгромленной Германии. Еще в Ялте Сталин предлагал сохранить Германию единой. После Победы предложения советской стороны стали более детальными. В ходе войны германское государство было полностью уничтожено: не с кем было даже подписать мирный договор. Советский Союз предложил тогда сохранить Германию как единое государство, возродить в стране деятельность уничтоженных Гитлером политических партий и провести выборы в парламент. По мысли советской стороны, избранный парламент назначит правительство, с которым уже и можно будет подписать мирный договор. В этом договоре оговаривались бы сроки вывода оккупационных войск и передачи полномочий по охране порядка местной полиции и армии.

Как мы знаем, эти предложения не были услышаны и приняты. США и Великобритания заняли выжидательную позицию, а Франция откровенно бесновалась, предлагая разделить Германию на семь стран, предварительно уничтожив всю промышленность. 23 мая 1949 года без уведомления советской стороны на территориях американской, британской и французской зон оккупации было провозглашено образование ФРГ. Советскому Союзу ничего не оставалось делать, как провозгласить образование ГДР в своей зоне оккупации 7 октября 1949 года. Через 41 год (3 октября 1990) Германия снова станет единой.

Объединение Германии не состоялось бы без доброй воли советского руководства. Этот факт отлично понимал тогдашний канцлер Гельмут Коль. После распада СССР оказавшаяся в бедственном положении Россия вывела с территории Германии все войска. Таким образом, период советской оккупации этой страны закончился. Но не закончилась американская оккупация. Союзники в свое время не договорились о сроках оккупации и порядке вывода войск, поэтому США на вполне законных основаниях держит в ФРГ 287 военных баз. Британия тоже держит в ФРГ контингент из 21 тыс. человек.

Благодарная за объединение Германия оказала России огромную помощь в трудные для нас времена. Разумеется, не только благодарностью руководилась немецкая политика в германо-российских отношениях, но и прямой выгодой от открытия огромного рынка, куда двинулись немецкие предприниматели. В наших отношениях не было подводных камней: все было предельно честно и ясно.

Начатую канцлером Колем дружественную политику продолжил его преемник Герхард Шредер, с которым, как теперь всем известно, Владимир Путин пил пиво в горящей бане. Главным успехом тех времен можно считать осуществление грандиозного проекта «Северный поток». Шрёдеру за его дружбу с Путиным досталось: его обвинили во взятке, которую он якобы получил за лоббирование интересов Газпрома, но доказать ничего не смогли.

В начале правления Ангелы Меркель наши страны продолжали идти прежним курсом, наращивая сотрудничество во всех сферах. Германия стала крупнейшим деловым партнером России в ЕС. Первый холодок повеял во время войны с Грузией, которая на Западе была представлена не как выполнение Россией своих миротворческих функций, а как агрессия. Впрочем, серьезных последствий для российско-германских отношений эта война не имела.

Поворотным моментом в резком охлаждении наших отношений стал украинский конфликт. Я не буду повторять хорошо известные претензии, которые Запад предъявляет к России. Но одновременно с ростом критики в адрес нашей страны растет и поддержка России, в основном, со стороны правых консервативных сил. Наблюдая за эскалацией напряженности между Западом и Россией, консерваторы видят выход в возвращении к традиционным принципам внешней политики и обращаются за рецептами к прошлому.

Совсем не удивительно, что для немецких консерваторов, в частности, для партии евроскептиков «Альтернатива для Германии» непререкаемым авторитетом среди политиков прошлого является первый рейхсканцлер объединенной Германии Отто фон Бисмарк. Они прямо предложили вернуться к бисмарковским принципам построения внешней политики. Поводом для этого послужили не только текущие события, но и 200-летняя годовщина со дня рождения Бисмарка, которая широко отмечалась в Германии 1 апреля этого года выставками, конференциями, фильмами, передачами, спокойными историческими очерками и бурными дебатами в немецкой прессе.

С яростной критикой этого предложения выступили либералы. Главное их возражение заключается в том, что политические реалии, в которых находилась Пруссия времен Бисмарка, в корне отличаются от нынешних. Доминантой внешнеполитического курса Бисмарка было противодействие мнимым и реальным угрозам со стороны Франции. Чтобы обезопасить себя с запада, ему нужно было получить надежные гарантии со стороны России, что она не выступит на стороне Франции в случае войны. Этим он и руководствовался, когда искал пути сближения с Российской Империей. Ныне этот важный фактор, определявший внешнюю политику Германии в 19-м веке, полностью исчез. Франция является важнейшим партнером ФРГ по ЕС. Следовательно, по мысли либералов, никакой речи об особых отношениях Германии и России быть не может.

Действительно, Бисмарком двигали не какие-то его личные симпатии и антипатии, а исключительно интересы государства. Свое политическое кредо он выразил в одном из писем, текст которого привел в своих мемуарах «Мысли и воспоминания»:

«Мое понятие о долге не позволяет мне оправдывать ни в себе, ни в других проявлений симпатий и антипатий к иностранным державам и лицам при исполнении служебных обязанностей на поприще внешней политики, ибо в этом таится зародыш неверности по отношению к монарху или стране, которой мы служим, в особенности если начинают ставить в зависимость от этого уже существующие дипломатические отношения и поддержание согласия в мирное время; тут уж, по-моему, прекращается всякая политика, а действует просто личный произвол. Подчинять интересы отечества личным чувствам любви или ненависти к чужому не в праве, по моему убеждению, даже король; однако он несет ответственность перед Богом, а не передо мною, поэтому я не касаюсь этого вопроса».
(Франкфурт, 2 мая, 1857)

Свое отношение к России он особенно ярко высказал во время Крымской войны. Дело в том, что тогда англичане — опытные дипломаты и демагоги — активно работали с немецкой аристократией, пользуясь тем, что многие немецкие дворяне были женаты на англичанках, настраивая их на войну с Россией на стороне коалиции. Попал под влияние английской пропаганды даже сам крон-принц, наследник престола и будущий кайзер Вильгельм I. Он сам пришел к Бисмарку и убеждал его в выгодах, которые получит Пруссия, вступив в эту войну на стороне англо-французской коалиции.

Бисмарк не стал вдаваться в подробности предложений, а сразу же охладил пыл молодого Вильгельма. Во-первых, по твердому убеждению Бисмарка, у Пруссии и России не было и нет таких политических разногласий, которые можно было бы решить только силой. Во-вторых, если Пруссия воспользуется нынешней слабостью России и нанесет ей удар в спину, то это на долгие годы посеет в России враждебное отношение к Пруссии и жажду реванша. Бисмарк не сомневался, что со временем Россия отомстила бы Пруссии. А в-третьих, Бисмарк понимал, что принц не сам додумался до всего, а стал жертвой умелой английской агитации, а потому прямо сказал, что он не намерен делать свою страну орудием английских интересов и таскать немецкими руками каштаны из огня для Англии.

И все же, насколько применимы принципы внешней политики Бисмарка к современности? Правы ли евроскептики из «Альтернативы для Германии», которые словно не замечают изменений в политических реалиях, произошедших с тех времен, или же правы либералы, ставящие эти изменения на первый план? Обратимся за разъяснениями к специалисту.

Немецкий историк Андреас Фармайр, который после окончания Кембриджского университета работал в лондонском Институте истории Германии, а ныне преподает новейшую историю в Университете имени Гете во Франкфурте, предложил провести довольно неожиданные исторические параллели. Свое мнение он изложил в интервью, озаглавленном «У Бисмарка не было бы проблем с Путиным».

Во-первых, он предложил сопоставлять Бисмарка не с нынешним канцлером Германии, а с председателем Еврокомиссии Жаном-Клодом Юнкером. Дело в том, что за 20 лет европейское единство сильно пострадало от внутренних разногласий по поводу правильного курса во время югославской войны и войны в Ираке и по поводу борьбы с терроризмом. По сути, нынешний ЕС очень похож на рыхлый Северо-Германский союз, который похоронил Бисмарк, заменив его Германской Империей. Перед Юнкером стоит такая же задача, что и перед Бисмарком, но только не в рамках отдельного национального государства, а в масштабах всей Европы.

В деле укрепления европейского союза Юнкер использует тот же самый метод, что и Бисмарк. Железный канцлер постоянно раздувал французскую угрозу. Юнкер, воспользовавшись вспыхнувшим на Украине конфликтом, раздувает угрозу российскую. Недаром недавно снова на повестке дня в первых пунктах появился вопрос о создании общеевропейских вооруженных сил. Юнкер объясняет это необходимостью защитить Евросоюз и его партнеров от возможной российской агрессии. Создание образа врага всегда было очень надежным способом сплочения страны или союзников. Звучит цинично, но это работает.

Вторую параллель Андреас Фармайр провел между Бисмарком и Путиным. Он сказал, что для Бисмарка нынешняя политика России не представила бы ни неожиданности, ни проблем. Если посмотреть на внешнюю политику Путина глазами железного канцлера, то станет ясно, что Путин преследует геополитические и экономические интересы своей страны. А кроме безопасности России Путина беспокоит престиж России, ее статус великой державы и удерживание других стран в их собственных рамках. Бисмарк был занят тем же самым.

При этом президент РФ утверждает, что присоединение Крыма к России было продиктовано не только заботой о безопасности русского населения полуострова, но и отстаиванием геостратегических интересов страны в традиционно важном для России черноморском регионе. Одной из важнейших своих внешнеполитических задач Путин видит создание препятствий для экспансии НАТО к границам России. Для этого он ищет союзников, чтобы создать своего рода буферную зону или защитный пояс. Все эти действия соответствуют тому, что Бисмарк называл «Realpolitik» — «реальной политикой», и именно так они будут трактоваться в будущих учебниках, посвященных реальной внешней политике.

Подводя итог интервью, немецкий историк сказал, что от Бисмарка мы можем многое узнать о внешней политике и даже лучше понять современную внешнюю политику России. Тем не менее, нельзя вырывать советы и рекомендации Бисмарка из их исторического контекста, к ним следует относиться критически. Говоря же о Германии, нужно помнить, что современная Германия — это не молодое государство, противостоящее всей Европе и вынужденное искать баланс сил между разными державами, а ведущая страна Евросоюза, приоритетом для которой является не собственная гегемония, а европейское единство и общеевропейские интересы.

За 25 лет после падения Берлинской стены немцы привыкли видеть в нашей стране партнера, с которым приятно и выгодно сотрудничать. Они не готовы принять образ врага, который лепят из России в Брюсселе с подачи «заокеанского дядюшки». Кроме того, раздражение от грубого американского вмешательства во все дела, кажется, дошло в Германии до какой-то критической точки. Рассчитывать на революцию и резкую смену курса, конечно же, не стоит, но следует рассчитывать на то, что благоразумные немцы, разочарованные в политике Меркель, проголосуют за другие силы, которые выступают за мирное и благожелательное сотрудничество с Россией.