Предали по-братски

Запад нанес очередной удар по «Турецкому потоку». На сей раз с помощью «братской» россиянам страны.


Сербия присоединяется к проекту Трансадриатического трубопровода (TAP). Об этом заявил премьер-министр страны Александр Вучич. По его словам, участие в проекте поможет сербам диверсифицировать поставки газа. «Сербия, как и остальные страны ЕС, хочет диверсифицировать направления и источники снабжения газом, и я не вижу в этом ничего спорного. Это ответственная и патриотическая позиция правительства Сербии», — вторит ему министр энергетики Александр Антич.


Теоретически такую позицию Сербии можно понять. Сейчас 75% ее газового баланса составляет российский газ, который идет через Украину, однако «Газпром» четко дал понять, что будет отказываться от этого транзита в пользу «Турецкого потока». И поскольку «Турецкого потока» пока нет, Белграду необходимо подстраховаться, дабы откуда-то брать газ. К тому же «в рамках заявленного курса на вступление в Евросоюз и как член Энергосообщества ЕС Сербия обязана имплементировать нормы Третьего Энергопакета, в т.ч. по диверсификации источников импорта энергоносителей. В идеале речь идет о том, что импорт из одного источника не должен превышать 30%», — поясняет Эксперт Online сопредседатель киевского Фонда Энергетических стратегий Дмитрий Марунич.

Проблема в том, что тут речь идет не о диверсификации — сербы до сих пор не определились с тем, будут ли они вообще участвовать в «Турецком потоке». То президент страны Томислав Николич говорит о том, что «Турецкий поток» Сербии не нужен, то говорит, что его неправильно поняли. И это на фоне признания самих сербских газовиков о том, что никакой альтернативы российском газу азербайджанский проект TAP не дает. «Если смотреть на поставки газа по южному направлению, то большинство газа остается в Турции. Остатки приобретают Сербия, Босния и другие страны. Мы не можем рассчитывать на газ из Азербайджана, таких объемов, которые нам нужны, там на данный момент нет», — поясняет глава сербской национальной компании «Сербиягаз» Душан Баятович. Напомним, что общая пропускная способность TAP составляет всего 10 миллиардов кубов, и явной ресурсной базы для увеличения объема поставок еще на 10 миллиардов кубов (как планируется) пока нет.

Отношение Сербии к «Турецкому потоку» должно побудить Москву сделать наконец два важных вывода. Во-первых, окончательно понять, что никаких «братских» отношений ни с какими странами (что балканскими, что не балканскими) у нее нет и быть не может. Государства, очень многим обязанные России — Сербия, Болгария, Украина и все остальные — сейчас выступают против Москвы, более того, сербский премьер прямо дал понять, что участие его страны в TAP «важно для американских друзей». Отношения с этими странами нужно строить на чистейшей прагматике и защите собственных национальных интересов.

Во-вторых, как и в случае с македонскими событиями ситуация вокруг Сербии еще раз продемонстрировала сложности реализации проекта «Турецкий поток» в условиях противодействия ему со стороны Европейской комиссии. ЕС не нужно даже давить на Турцию и заставить Анкару отказываться от сотрудничества с Россией — достаточно просто вынимать сегменты из транзитного пути трубы. Отказ Македонии (премьер-министр которой Никола Груевский после продемонстрированной ему Западом возможности свержения поменял свою позицию относительно российского проекта и заявил, что Македония примет участие в его реализации только при согласии ЕС) и Сербии вкупе с более ранним отказом другой «братской» страны Болгарии (из-за которой в общем-то и решили тянуть трубу через Турцию) и невозможностью проведения Потока через Албанию делает реализацию проекта через Юго-Восточную Европу невозможной.

Однако хоронить проект еще рано. Теоретически у Москвы есть альтернативный вариант поставок. «В случае нелояльности Сербии и Македонии к проекту Турецкого потока у Газпрома есть иной маршрут доставки газа в конечную точку (австрийский Баумгартен) — через территорию Греции и Италии. Очевидно также, что для Турецкого потока ключевым моментом является заинтересованность в проекте крупных стран и потребителей газа, т.е. Италии, Австрии, Греции, а лишь во вторую очередь Сербии и Македонии». А эти потребители газа прекрасно понимают, что никакой альтернативы поставкам российского газа у них нет. Единственный вариант — это получать голубое топливо из Ирана через т.н. «Южный коридор» — проекты типа TAP, «Набукко» и т.п, однако реальные поставки этого газа возможны со временем лишь в долгосрочной перспективе. Сначала нужно сначала снять с Ирана все санкции, построить наземную инфраструктуру (которая по иранским законам может создаваться только на иранские деньги), разработать месторождения и т.п. А этого времени у ЕС нет — Газпром уже заявил, что в нынешних условиях к 2020 году откажется от украинского транзита.

По сути упорство Евросоюза в противодействии Турецкому потоку объясняется исключительно политическими причинами, среди которых нежелание зависеть от Турции и намерение сохранить зависимость России от Украины (поскольку транзит российского газа является одним из ключевых рычагов давления Киева на Москву). И если с первой причиной Москва ничего не может поделать (она сама не хотела тянуть трубу через Турцию — Европа ее заставила), то целесообразность второй причины может быть поставлено под сомнение дальнейшим ухудшением ситуации на Украине. В ходе которого европейцы наконец-то поймут, что упорство в вопросе о сохранении транзита через украинскую ГТС оставит их вообще без надежных поставок газа.