Националистические идеи получают все большую поддержку у граждан Украины

Читайте также: Основатель ЧВК Blackwater: Русскому медведю нужно отдать всё, что захочет

 
Но тенденцию они отметили достаточно тревожную.

— Можете, пояснить?

— Есть очень серьезные проблемы, которые возникли у режима Порошенко после выборов. Прежде всего — в сфере государственной идеологии. Порошенко и его партия не сумели сформулировать какого-то другого политического предложения украинскому народу, которое было бы сопоставимо по понятности предложению ультраправых сил. Да, националисты провалились на выборах в Раду. В силу того, что украинский избиратель в действительности не радикален, а очень осторожен. И очень боится за свою «хатыночку у гаю».

Но сегодня ситуация, когда страна — и это очевидно обывателю — разваливается. При этом некоторый внутренний консенсус по поводу того, что Украина должна двигаться в Европу, теряет опору. Европа жестко показала, что она не позволит этого. Словами Юнкера (Жан-Клод Юнкер, председатель Еврокомиссии — ред.), который сказал, что европейская перспектива для Украины закрыта. Отказом введения свободного перемещения или даже смягчения визового режима. Отсутствием серьезных инвестиций с Запада. Отсутствием реальной поддержки в конфликте на Юго-Востоке. Попыткой занять позицию арбитра в этом конфликте.

Таким образом, запрос Майдана на движение Украины в Европу, на что Порошенко опирался в самом начале своего правления, оказался нереализованным. Никакого другого запроса Порошенко предложить не может. Он занимается государственным администрированием и пытается как-то спасти украинскую экономику. Вот и все…

Но украинского избирателя, который во многом, как и российский, в отличие, например, от избирателя Германии или Британии, живет в идеологических моделях (западный избиратель не живет в таких моделях, он живет в моделях своей бытовой жизни), волнует вопрос: «Какое будущее будет у моей страны?».

В этом смысле, естественно, шараханье от Порошенко идет в сторону наиболее внятного, понятного, четко артикулированного и давно существующего предложения — предложения радикальных националистов.

— Альтернативы разве нет?

— Та украинская социология, с которой я знаком, говорит и о другом тренде. О том, что другая часть электората Порошенко двинулась в сторону… пока не оформившейся, но все-таки идеологии бывших «регионалов».

— Вы говорите о тех, кто симпатизирует «Оппозиционному блоку»?

— «Оппозиционный блок» — это скорее аппаратный осколок «регионалов». А существует некоторая идеология. Нельзя говорить, что «Партия Регионов» вообще не обладала идеологией. Это была идеология хитрого балансирования между Москвой, Брюсселем и Вашингтоном. Идеология использования преимущества транзитного государства и геополитического положения Украины.

То есть, такая позиция купца, который продает Западу восточное, а Востоку — западное. Несколько циничная, но тоже достаточно понятная для украинского обывателя.

Так вот другая социология, с которой я знаком, говорит, что часть электората Порошенко склоняется теперь к этой позиции: «Как глупо, что мы оттолкнули Россию. Хорошо бы доить и Россию, и Европу». Это тот самый прагматично-циничный тренд, который представляли бывшие регионалы.

Надо, однако, признать, что с точки зрения выборов это скорей всего, действительно, работает на праворадикальные круги.

— Почему?

Потому что «осколкам» бывших регионалов не дадут получить больше, чем они получили сегодня. В любом случае из-под Порошенко уходит электоральная опора.

Это ни в коем случае не означает ослабление коалиции. Я не вижу сейчас никаких серьезных угроз по отношению к коалиции в Верховной Раде. Ну, просто потому что они все в одной лодке, и никто не будет рубить в ней дно. А у единственного человека, которому выгодно это дно прорубить, — я имею в виду Юлию Тимошенко — не хватит на это ресурсов.

Но это будет означать, что давление на Порошенко со стороны правых, будет усиливаться. И он вынужден будет какими-то кадровыми уступками, и, возможно, какими-то идеологическими уступками, это давление компенсировать. Чтобы не пустить его в экономику, не пустить в практическую плоскость.

И надо сказать, что Порошенко ведет сейчас очень сложную игру. Он ни в коем случае не друг России. Но сегодня для России это лучший выбор из реалистичных.

Это циничный человек, который понимает: мир (пускай с жуткой военной риторикой, с антироссийскими лозунгами) — это все-таки не война. Это единственный инструмент, чтобы выжить. И в этом смысле он, очень осторожно подкармливая радикальных союзников, дрейфует в сторону этого мира. Он не может себе позволить поражения. Потому что иначе та же самая Юлия Владимировна с сотниками Майдана войдет в Раду и устроит то же самое, что матрос Железняк устроил в свое время в Петербурге. Но этот дрейф, в сторону такого циничного примирения, он давно заметен.

— Кому?

— Ну, это разговоры о восстановлении газопровода Таганрог-Мариуполь, которые сейчас идут. И которые явным образом возможны только в ситуации согласия между администрацией Мариуполя, подчиняющейся Киеву, и республиканцами. Это согласие на покупку угля в Донецке, которое сейчас реализовано. И прекращение всяких завиральных идей с покупкой угля в Южной Африке и в Австралии.

Эти практические, не очень предъявляемые украинскому обывателю детали поведения, радикально расходятся с агрессивной риторикой Порошенко. Они показывают, что он делает ставку на мир с Россией. Хотя при этом, безусловно, будет постоянно говорить о «российской агрессии», «российской угрозе», и о «кровавой руке Кремля». Причем, риторика будет только радикализовываться.

— Но если правые поймут, что он играет «на два фронта», они могут объединиться и просто его убрать…

— Им не с кем объединяться. Выборы показали, что электоральная платформа праворадикалов крайне узкая. Более того, она постоянно сужается. И решение Порошенко о мобилизации — оно ведь, на самом деле, имело и внутриполитическую цель.

Мобилизация в наибольшей степени — по понятным причинам — идет на западе Украины и в центре. А это — гробы, которые туда приходят. Причем, гробы не добровольцев. Доброволец поехал — это его выбор. А хлопцев. Которые вчера работали на хлебном фургоне, а сегодня его привезли убитого. И мама плачет.

Поэтому поддержка резко радикальных идей усиливается. А вот электоральная платформа радикалов — т. е. людей, готовых за них голосовать — уменьшается. Без вариантов, что они способны свалить Порошенко и войти в Раду. Без Юли и без какого-то серьезного аппаратного бунта у них этого не получится.

Коломойский показал, что он не пойдет на аппаратный бунт. А Тимошенко сейчас не будет играть с правыми. Это для нее было бы очень опасно. Потому что она становится им обязана. Это неудобный для нее союзник.

Так что, я думаю, что движение будет в эту сторону — ужесточение радикальной риторики в пользу правых и в пользу правой идеологии. И при этом реальный дрейф в сторону прагматичных решений, которые позволили бы компенсировать глупости, наделанные в начале Майдана.

Политический аналитик Международной организации по наблюдению за выборами CIS-EMO Станислав Бышок предположил, что рост рейтинга «правосеков» объясняется тем, что националистические идеи на Украине давно пустили прочные корни.

— Идеология «Правого сектора», особенно в ее интерпретациях украинской истории и взаимоотношений Украины и России, ничем не отличается от того, что украинские дети читают в школьных учебниках, начиная с 1991 года. Там написано то же самое. Для украинского общества, на самом деле, радикальным является, скорей, имидж некоторых активистов партии. Хотя после Майдана и после полутора лет войны люди в камуфляже с оружием уже воспринимаются достаточно привычно.

Что касается их идеологии, то она не считается радикальной — вот в чем дело.

Многие у нас не понимают до сих пор или не хотят понять, что восприятие России как врага и агрессора началось не с событий в Донбассе. Вся история российско-украинских отношений интерпретируется именно с этих позиций уже почти четверть века. И то, что происходит сейчас, в украинском истеблишменте, во всех украинских СМИ подается исключительно как война России и Украины. Поэтому «Правый сектор» там не могут воспринимать как радикалов.