Москва пошла на опережение

Владимир Путин продлил на год продовольственные санкции против Запада. Тем самым он учел настроения и сторонников жесткой линии в отношении Запада, и умеренных. И не забыл об интересах российских аграриев.


Несколько дней назад Евросоюз продлил экономические санкции, введенные против России за ее действия на Украине, еще на полгода. В российском политологическом сообществе существовал консенсус относительно того, что Москва должна отвечать на этот шаг. Если бы Кремль промолчал, не нанес бы ответный удар, то сторонникам дальнейшего давления на Западе было бы легче убеждать противников вводить новые и новые санкций в адрес России.


Расхождение было лишь в том, как отвечать. Некоторые эксперты хотели жесткого и полномасштабного ответа, вплоть до вывода российских денег из западных банков и облигаций, а также запрета на работу в России тех иностранных компаний, которые отказываются работать в Крыму. Против страны идет санкционная война, считают они, и Москва обязана поступать по соответствующей логике. Ей нужно доказать Западу, что настроена она крайне серьезно.

Сторонники умеренного подхода же поясняли, что ужесточение санкций вызовет лишь спираль эскалации, от которой пострадает и ЕС, и Россия. Они указывали, что в Евросоюзе эскалации не хотят, поэтому и не стали ужесточать санкции, а лишь продлили их. И, соответственно, предлагали Москве поступить точно также — продлить уже действующие сейчас ограничения на ввоз европейских сельскохозяйственных товаров, дабы не заставлять ЕС придумывать еще один ответ.

В итоге Кремль выбрал соломоново решение. 24 июня Владимир Путин заявил, что продлевает продовольственные санкции, но не на полгода, а на год. Решение вступит в силу 6 августа (когда закончится действие уже введенных ограничений). Таким образом если ничего экстренного не произойдет, то россияне останутся без испанского хамона до 6 августа 2016 года (разве что на рынке вдруг появится белорусский).

Логика Кремля, по всей видимости, достаточно проста. Ответ несимметричный настолько, чтобы показать серьезность намерений России, но не настолько, чтобы вызвать спираль эскалации. У этого решения есть еще один аспект — пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков неслучайно объяснил несимметричность «интересами России с точки зрения развития экономики страны». По сути власти создали новый стимул для инвестиций в российское сельское хозяйство. У бизнесменов есть какая-никакая гарантия относительно того, что агросектор еще год (а не полгода) будет находиться в относительно тепличных условиях, и ему на российском рынке не будет угрожать конкуренция со стороны европейских сельхозпроизводителей.

Все прекрасно понимают, что досрочно продовольственные санкции могут быть отменены лишь в двух случаях, и оба они маловероятны. Первый вариант — Москва по какой-то причине капитулирует перед Западом и снимает санкции, пытаясь тем самым послать в Брюссель о желании договариваться. На сегодняшний день никаких оснований для подобной капитуляции нет — Россия выдерживает санкционное давление Запада, реализует свои интересы на Украине, а население страны полностью поддерживает президента в его противостоянии с ЕС и Соединенными Штатами. Поддерживает не потому, что хочет конфронтации и войны, а потому, что понимает, что Россию наказывают за правое дело. И это понимание настолько сильное, что если сейчас по какой-то причине Кремль решит сдаться Западу и отказаться от поддержки Донбасса (не говоря уже о Крыме), то аналитики предсказывают, что это вызовет широкий протест в обществе.

Второй вариант — это прекращение санкционной войны со стороны Евросоюза. Если вдруг ЕС отменит действующие против России ограничения, то Москва должна будет разочаровать собственных аграриев и поступить симметрично, отказавшись от введенных продовольственных санкций. К счастью для аграриев, этот вариант тоже маловероятен. Да, теоретически Евросоюз может тоже вносить какие-то изменения в антироссийские санкции, однако процесс принятия решений там крайне сложен — 28 стран-участниц должны прийти к консенсусу. И пока этого консенсуса нет. Ряд лидеров уже понимает бессмысленность и даже контрпродуктивность санкционной политики в отношении России, однако значительная часть европейских политиков верит, что санкции в конце концов сломают Москву, заставят ее пойти на уступки и даже, возможно, приведут к смене режима в России. И голосовать за снятие санкций они пока не готовы.

В отличие от европейских, российские санкции достаточно гибкие. Во-первых, список товаров, подлежащих запрету, не фиксированный. Из него могут исключать некоторые позиции, импорт которых необходим для программы импортозамещения (например, тех же мальков рыб), а могут и вносить новые товары, которые Россия уже способна производить сама.

Например, Минсельхоз уже попросил включить туда кондитерские изделия из стран ЕС, обсуждается судьба на российском рынке западных рыбных консервов и цветов. Во-вторых, в Кремле дали понять, что готовы вообще исключить из перечня стран, чья продукция подпадает под запрет, те европейские государства, которые дружественно настроены в отношении России. Возможно, такой подход расширит список симпатизантов России в Евросоюзе — многие европейские производители сельскохозяйственной продукции мечтают вернуться на российский рынок. И не через год, а как можно быстрее, пока на этом рынке есть еще место.