Как избежать ошибок в санкционной политике

Президент Путин подписал указ о продлении ответных санкций России на один год.


Евросоюз, США и примкнувшие к ним страны решили продлить санкции к России из-за якобы нашего плохого поведения на Украине. Иногда складывается впечатление, что во время всяких там встреч Нормандской четверки, двусторонних переговоров с президентом Путиным у наших так называемых иностранных партнеров отключают звук в наушниках — и они просто не в состоянии слушать главу российского государства. Доводы России, которые тут и там озвучивают Сергей Лавров и Виталий Чуркин, тоже подвержены такому же волшебному эффекту. Россия виновата — и все тут. Поэтому санкции. Поэтому теперь очередное продление санкций.


Ну, не слышат — значит, не хотят слышать. Причем себе в убыток. Президент России Владимир Путин подписал указ о продлении ответных санкций России еще на один год начиная с 24 июня. «Правительство обратилось ко мне с письмом продлить меры, которые мы приняли в ответ на действия наших партнеров из некоторых стран, — пишет главе государства премьер Медведев. — Я сегодня в соответствии с этим письмом подписал указ о продлении действия отдельных специальных экономических мер в целях обеспечения безопасности РФ». Правительство должно оперативно подготовить и издать соответствующее постановление. Как сообщают информагентства, президент Путин выразил уверенность, что принятые контрмеры будут хорошим ориентиром для отечественных производителей сельхозпродукции. Как отметил Дмитрий Рылько, генеральный директор Института конъюнктуры аграрного рынка, «по некоторым продуктам санкции дали и до сих пор дают значительный толчок для поиска отечественных заменителей».

На вопрос о готовности аграриев выполнить призыв президента мы и решили ответить. Картина оказалась лучше ожидаемой. Во-первых, положительный аспект от введения санкций со стороны Запада был обнаружен там, где его вовсе и не ожидалось. «В первую очередь экономические санкции привели к тому, что были ограничены возможности рефинансирования наших долгов на Западе, — утверждает директор Института народнохозяйственного прогнозирования РАН академик Виктор Ивантер. — Но разве с их стороны кредитование было благотворительностью? Им это было выгодно, а нам обходилось приблизительно в 20 миллиардов долларов ежегодно. Сейчас даже министр экономического развития Улюкаев признал, что ограничение доступа к внешним кредитам дало возможность создать внутренние системы финансирования».

«Россия является классическим и очень крупным экспортером зерна на мировом рынке. Так что в этой части санкции нам ничего не принесли, — с гордостью рассказывает Александр Корбут, вице-президент Российского зернового союза. — Мы по-прежнему занимаем свое место на мировом рынке. Если какие-нибудь сложности и будут возникать, то "благодаря" государству. Санкции — вещь малоприятная, и мы сталкиваемся с тем, что ухудшаются условия доступа к финансовым средствам. Отсюда возникают всякие сложности и проблемки. Но они связаны скорее с общей макроэкономической ситуацией, чем с зерновым сектором».

«Отрасль будет развиваться, несмотря ни на что, вопреки всему, — продолжает эксперт. — Мы получим хороший урожай, если погода только нам не подарит исключительных сюрпризов. Сложность есть в том, что введена экспортная пошлина — это не очень хорошо для бизнеса. Но это наше, внутреннее. А так устойчивая, стабильная ситуация».

Много было разговоров о том, что от санкций и, соответственно, антисанкций чуть ли не погибнет туристическая отрасль.

«Внутренний туризм увеличился, но он, конечно, не компенсирует выпадение доходов от иностранного туризма, — прокомментировал ситуацию Юрий Барзыкин, вице-президент Российского союза туроператоров. — И хотя возросло количество внутренних авиарейсов, но присутствует та же диспропорция: на короткие спрос вырос, а на длинные — уменьшился. Однако стимул для развития внутреннего туризма появился. К сожалению, не оправдалась желаемая конъюнктура по въезду — ведь у нас все стало дешевле. Это связано с тем, что до сих пор существуют визовые, административные барьеры. Нет и соответствующего продвижения внутреннего турпродукта, хотя возможности и потенциал огромный. У нас появились центры на международном уровне: Москва, Санкт-Петербург, Сочи, Байкал. Но об этом западные туристы знают мало, эта информация малодоступна. Хотя, безусловно, регионы стали работать, муниципалы, бизнес — такое сложение потенциалов даст достойный результат, и появится возможность выравнивать возможности внешние и внутренние. Ну и Минкульт стал работать по продвижению наших турпродуктов за рубежом. Результат будет позитивным».

«У нас огромный нереализованный потенциал, — продолжает рекламировать Россию Юрий Барзыкин. — То, что мы говорим про социальный туризм, должно быть реализовано: в России в прошлом году 80% граждан готовы были отправиться путешествовать по стране, а поехали только 25%. У остальных не оказалось средств. Поэтому их надо поддерживать — в том числе налоговыми методами, предлагать другие стимулы. Но без социального туризма потенциал Крыма или Кавказского побережья в полном объеме никогда не будет реализован. И государство, и работодатели, и профсоюзы — все должны объединиться и работать над проблемой социального туризма. У такого туризма есть разные формы: в Германии это рабочие кассы, во Франции — отпускные чеки. Надо использовать разные механизмы, и внутренний туризм заработает».

Мы сами видим: на полках магазинов мало что изменилось, особенно для простых людей. В чем-то даже улучшилось. Действительно, на Западе и США свет клином не сошелся. В конце концов, у нас есть союзники и просто торговые партнеры в Латинской Америке, в Азии и Африке. И их продукция ничуть ни хуже, даже лучше. Однако за словами президента об импортозамещении — о том, что оно должно стать «хорошим ориентиром» для всей экономики, — стоят и большие проблемы, о которых надо говорить уже сейчас.

«Наша главная задача не просто заменить одно иностранное барахло другим, уже отечественным барахлом, и выдать это за последний писк моды, — определяет направление беседы Дмитрий Рылько, генеральный директор Института конъюнктуры аграрного рынка. — Надо научиться делать высококонкурентную продукцию, которая при любом раскладе и в любом случае будет всегда востребована. Тут очень просто. Представьте себе: завтра, прямо завтра Запад отменяет санкции. Может такое быть? Вполне. И на рынок хлынет поток товаров, который наши, если они будут неполноценными, неконкурентоспособными, просто смоет. А мы потратили средства и силы на их изготовление. Это большая и сложная задача — с ходу, с налету ее не решить, поскольку она тянет за собой много таких глубинных, фундаментальных вещей. Это прежде всего свои собственные научно-технические разработки, вообще воссоздание научной отрасли, создание высококонкурентной внутренней среды, общие условия ведения бизнеса в сельском хозяйстве, перерабатывающей промышленности и других отраслях».

Многочисленные нескончаемые споры о том, какой должна быть наука, кто именно и как ею должен руководить, в новых экономических и политических условиях должны просто исчезнуть. Для всей страны нужны единое решение и работа. Очевидно: без науки мы не выдержим напора.

«И конечно, я не могу сказать, что импортозамещение — это просто разговоры, потому что под многие отрасли уже подведены большие серьезные дополнительные деньги, даны "подпорки" и дополнительные стимулы. Безусловно, это даст эффект уже через пару лет, — продолжает Дмитрий Рылько. — Например, в выращивании тепличных овощей может быть очень серьезная прибавка объемов производства. Это, безусловно, касается и яблок, и по ряду других направлений тоже будут подвижки. Но еще раз повторяю, это все должно меряться только одним — способностью нашей продукции конкурировать и на внутреннем, и одновременно на международном рынке. Такие задачи нужно ставить сразу, а не откладывать на потом или надеяться, как говорится, на русское авось».

«Не надо забывать: мы северная страна. У нас большинство земли находится в поясе рискованного земледелия. Поэтому нам тяжело соперничать с такими странами, как США, Бразилия, Аргентина, в которых, например, можно выращивать сою и даже снимать по два урожая в год. У нас сою выращивать тяжело, и даже не по два урожая в год, и урожайность у нас ниже. Это серьезно нас тормозит и вызывает вопрос: а надо ли нам здесь соревноваться? Именно в том, в чем мы заведомо будем отставать? И тут я должен напомнить, что в той же Аргентине и Бразилии государственная поддержка к валовому аграрному продукту гораздо ниже, чем в нашей стране, — отмечает Дмитрий Рылько. — Мало кто знает, но по уровню господдержки мы находимся сейчас на уровне не кого-нибудь, а Соединенных Штатов. Итак, первый комплекс проблем — климат, расстояния и вопросы целесообразности расходования средств. Еще одна проблема — нам необходимо воссоздание аграрной науки на передовом уровне. Особенно отстали генетика и семеноведение. У нас сейчас идет колоссальное импортозамещение по мясу и сахарной свекле — но все это за счет импортного оборудования или импортной генетики. Все это надо развивать».

Эксперт констатирует: «У нас много передовых позиций — мы экспортируем зерно, растительное масло в огромных объемах, более того, мы даже стали рис экспортировать. Причем отправляем на экспорт рис преимущественно отечественной селекции. У нас огромный прорыв в птицеводстве — но, к сожалению, сплошь на импортной генетике. Это не столь печально, потому что завезены не только многочисленные стада родителей, но и прародителей. Несколько лет отечественное птицеводство может продержаться и без завоза генетического материала. Но ведь его все равно нужно дополнять и завозить».

Агробизнес уже стал глобальным, и невозможно постоянно находиться в состоянии осажденной крепости. У нас есть отечественные семеноводческие компании, которые занимаются овощами, но выращивают они наши семена за границей. Не потому, что они не патриоты, а потому что мало мест в мире, где можно выращивать чистые семена. Только по картофелю совсем недавно мы нашли такое место у себя в стране, а по остальным культурам есть такие «тихие гавани», где выращиваются семена. Так делают все в мире. В России такого места может и не быть, при этом все знают, что, например, в Испании оно есть и давно освоено. И это экономит кучу денег. Вы спросите: а как раньше было? А раньше урожайность той же капусты была в три раза ниже, и качество было другое, и она гнила на складах, пока студенты или старшие школьники весной ее оттуда не убирали. Вот была такая экономика.

«То же самое касается агротехники, — резюмирует Дмитрий Рылько. — Наверное, можно сделать танк в одной взятой стране, а комбайн или трактор уже не сделаешь: нужны детали то из одной, то из другой страны. И все это свозится в одну страну и собирается. "Ростсельмаш" пытается все это делать. И все же если внимательно посмотреть на работу "Ростсельмаша" — ребята молодцы, выжимают все из текущей ситуации, но даже они максимально идут на международную кооперацию. Это, конечно, приводит к удорожанию конечной продукции, но за счет надежности и получается качество. Либо надо тратить колоссальные деньги, для того чтобы делать все самим».

По основным культурам у нас пока свое нормальное семеноводство — продолжаем пользоваться советским багажом. Ведь как было, например, с животноводческим семеноводством ― все рухнуло в одночасье, потому что резко прекратился спрос, никому ничего не надо было. Кормили свиней завезенным хлебом ― мы ведь только недавно стали экспортерами. А тогда хлеб не ценили. Тем более ту же свинью кормили в два раза меньше, только чтоб сало было. И это всех устраивало. Когда же таких возможностей не стало — быстро не стало и животноводства. И теперь мы все начинаем заново. Но, кажется, сейчас многих ошибок можно избежать.