«Китайцы выходили и любовались, как наши трактора работали на полях»

Как осваивали в СССР забайкальскую землю, которую сейчас хотят отдать в аренду КНР


Власти Забайкалья решили сдать землю в аренду китайским аграриям, потому что их российские коллеги не хотят работать в суровых условиях рискованного земледелия. Так заявлял губернатор края Константин Ильковский. Вместе с тем он отмечал, что в советское время в Читинской области было востребовано более миллиона гектаров земель сельскохозяйственного назначения, сейчас же в хозяйственном обороте находится чуть более 200 тыс. гектаров. Каким образом во времена СССР этот холодный регион поднимал целину, в полтора раза перевыполнял госзаказ и почему это невозможно в современной России, «Русской планете» рассказал бывший председатель колхоза имени Ленина Кыринского района, начальник областного управления сельского хозяйства, первый зампредседателя Читинского облисполкома, Герой социалистического труда Анатолий Иванович Поливин.


О колхозной системе

— В мире сельское хозяйство везде дотируется. Дотируется по-разному. За рубежом, в Америке и Европе, дотируют так, что они не только насыщают свой рынок, но и продают продукцию за пределы страны. Посмотрите на наши сегодняшние дотации — кабальный, по сути, лизинг и небольшие деньги для личных подсобных хозяйств. Это ерунда. Так сельское хозяйство развиваться не будет.

В Советском Союзе была выстроена система, позволявшая сельскому хозяйству заниматься производством продукции без особого финансового напряжения. Колхозы и совхозы перед началом года составляли производственно-финансовые планы, в которых предусматривали продать государству определенное количество продукции: зерна, мяса, молока, шерсти, овощей. Под этот план государство авансировало их безо всякого процента, начиная с 1 января и до начала заготовок продукции. Это позволяло колхозам и совхозам нормально функционировать: покупать горючее, платить заработную плату, приобретать технику.

В колхозе имени Ленина, где я был председателем 14 лет, работали почти 800 человек. Люди вовремя получали деньги, ежегодно ездили на забайкальские курорты, учили детей. За счет колхозной стипендии мы готовили специалистов для нашего хозяйства: врачей, агрономов, зоотехников.

Читинская область продавала государству каждый год только от колхозов и совхозов 46 тыс. тонн мяса в убойном весе. И это не считая личных хозяйств, а также подсобных хозяйств Министерства обороны, железной дороги и других предприятий. По поголовью овец мы занимали первое место в РСФСР — они хорошо себя здесь чувствуют и могут пастись круглый год. Кроме того, нормально развивались свиноводство, птицеводство, успешно разводили крупный рогатый скот.

Да, по объему производства зерна мы не могли конкурировать с Кубанью или другими черноземными регионами. Однако это с какой стороны посмотреть: секретарь Читинского обкома партии Александр Иванович Смирнов с особой гордостью говорил: «Государство поставило задачу производить на душу населения тонну зерна. Мы в Забайкалье производим миллион четыреста тонн зерна при населении чуть больше миллиона человек». То есть мы этот показатель даже перевыполняли. И это несмотря на то, что земли региона совсем не плодородные и обработать их сложнее.

О фермерах

— В конце 1980-х был такой журналист по фамилии, кажется, Черниченко, который был ярым противником колхозного строя. Он писал, что колхозы — это ГУЛАГ и с ними надо кончать. Вместо колхозов журналист предлагал опираться на фермеров, которые, по его мнению, могут накормить страну.

Действительно, у американцев фермеры не только кормят государство, но и поставляют продукцию в другие страны. В 1956 году Никита Сергеевич Хрущев ездил в Америку вместе со своим зятем Аджубеем, который впоследствии написал книгу «Лицом к лицу с Америкой». Если бы этот журналист или руководители, которые пришли во власть после развала СССР, прочитали эту книгу, они бы не допустили того беспредела в сельском хозяйстве, который мы наблюдаем сейчас. В книге была описана система поддержки фермерских хозяйств государством: американское правительство за счет федерального бюджета строило для фермера дорогу к его хозяйству, подключало электричество, создавало оросительные системы, выдавало по лизингу технику.

Но это был совсем не тот лизинг, что у нас. Суть его заключалась в том, что безо всякой предварительной оплаты фермер получал от завода технику. На нее выдавалась гарантия, и в случае поломки раньше гарантийного срока завод за свой счет ее ремонтировал. После определенного срока фермер выплачивал за эту технику кредит. Наш лизинг другой. Перед тем как взять технику, российский фермер должен внести предоплату, ремонтировать ее в случае поломки за свой счет. Конечно, при таких условиях фермерство у нас не прижилось.

Более того, если американскому фермеру не удавалось по разным причинам сбыть свою продукцию, федеральное правительство за свой счет строило на территории хозяйства склады, куда помещалась продукция, а фермеру доплачивали за ее охрану. А наши фермеры часто не могут сбыть свою продукцию и несут убытки. Конечно, такое отношение не принесет успеха.

Судите сами, в наше время бензин стоил 8 копеек, а килограмм зерна мы продавали государству за 12 копеек. Значит, за килограмм зерна можно было купить 1,5 литра бензина. Килограмм шерсти стоил 5 рублей, а электроэнергия — 2 копейки за киловатт. А теперь сравните, сколько сейчас стоит литр топлива или киловатт. А зерно у фермера, если его купят, будет стоить 12 рублей за килограмм. То есть чтобы купить литр бензина, надо продать три килограмма зерна, и это при условии, что его купят. Поэтому люди, которые в таких условиях занимаются фермерством, — великие труженики, им надо поклониться.

О ключевой причине упадка

«Правда войны богаче вымысла»Ополченец Таксист — об удивительных случаях на поле боя «Правда войны богаче вымысла»
— Конечно, местные руководители сейчас ничего не могут сделать, потому что тарифы на электроэнергию, цены на горючее, технику устанавливаются не здесь. Почему разорились наши птицефабрики в Читинском, Приаргунском и других районах или свинокомплекс, который производил 6 тыс. тонн свинины в год? Потому что цены на электроэнергию очень большие. Были созданы такие условия, при которых работать им стало невозможно.

Как эти условия создавались? Приведу пример. Когда-то я участвовал в работе комиссии по отводу земли под строительство Харанорской ГРЭС. Почему ее построили там? Потому что рядом был Харанорский угольный разрез. Везти уголь недалеко, 17 км. Транспортные расходы небольшие, и в конечном итоге электроэнергия тоже была дешевой. В начале 90-х разрез был передан финансово-промышленной группе «Московский деловой мир» (МДМ). И теперь уголь стали покупать у нее. Путь угля не изменился, а вот финансовый поток пошел через Москву. В конечном итоге уголь, а затем и электроэнергия стали в несколько раз дороже. И таких фокусов было проделано много.

Поэтому искать причины сегодняшней ситуации просто. К власти пришли товарищи гайдары, чубайсы, нечаевы и, конечно, их босс Ельцин. И стало выгоднее продавать нефть и газ, а на полученные доллары покупать все за рубежом, а свое производство бросить.

О продовольственной безопасности и импортозамещении

— Я в Читинской области с 1963 года. На моих глазах происходило становление сельского хозяйства, решение вопроса продовольственной безопасности. Сегодня много говорят о импортозамещении. Тут надо подумать, есть ли возможности у государства решить эти проблемы так быстро, чтобы вопросы продовольственной безопасности нас больше не касались.

Нашей стране уже приходилось решать эту проблему, особенно в период Великой Отечественной войны. Я прекрасно помню 40-е годы, когда неурожай случился на Кубани и почти на всей европейской части России и люди оттуда ехали в Сибирь за продуктами. Это было тяжелейшее время. Государству приходилось по-настоящему решать проблемы продовольственной безопасности.

С середины 50-х по 70-е годы Читинская область ежегодно принимала сотни переселенцев из центральной части России, с Украины, из Белоруссии, которые обживались здесь и работали в сельском хозяйстве. Колхозы и совхозы работали по-настоящему, поэтому деревни росли — строились школы, клубы, больницы, дома. Сейчас поля, на которых растили пшеницу, зарастают лесом.

В свое время я много ездил по всем приграничным районам и могу сказать, что китайцы выходили и любовались, как наша техника работает на полях. Особенно впечатляющим это зрелище было в ночное время, когда землю обрабатывали тракторы Ка-700. А сейчас ее хотят отдать в аренду китайцам, потому что некому работать и земля пустует.

Недалеко от Читы стоят бывшие теплицы Угданского совхоза. Сейчас там работают китайцы, выращивают овощи и кормят город, а раньше работали жители близлежащих сел. Была мощнейшая оросительная система, которая позволяла производить овощи в большом количестве. Потом началась перестройка, и люди решили, что дешевле купить, чем производить. Свое производство бросили, оросительную систему сломали и сдали на металлолом в Китай.

Такая участь постигла не только эту систему, но и многие другие в области и стране. Санкции Запада хоть немного повернули руководство к мысли, что надо производить свое собственное, обеспечивать собственную продовольственную безопасность. Гораздо меньшие страны производят свою продукцию, а мы, имея такие просторы, покупаем картошку в Израиле, Турции или Китае. А если произойдет какое-то несчастье, как мы сможем обеспечить себя? Отчасти мы сейчас держимся за счет дачных кооперативов, которые разрослись вокруг городов, да за счет мужества и героизма руководителей некоторых сельхозпредприятий, а все остальное заброшено.

Когда мы говорим об импортозамещении, неплохо бы нашему правительству задуматься и посмотреть на предыдущий опыт. При решении схожей задачи в прошлом государству приходилось пуп надрывать, чтобы создать условия для ведения сельского хозяйства. Это была не шутка — построить тракторные заводы, обеспечить всех техникой и горюче-смазочными материалами, ведь в то время каждое хозяйство ежегодно обновляло свой машинный парк на 10–15 процентов. А сегодня? Ни одно хозяйство, не говоря уже о фермерах, не может себе этого позволить.

Без настоящего решения проблем сельского хозяйства у государства не будет будущего. Не будет будущего и у народа, который тут живет.