Немецкий берег Средиземного моря

Греция откладывает дефолт, но может заплатить за это слишком дорого.


С 1950 по 1973 годы Греция гордо носила титул страны «экономического чуда». По данным «Википедии», темпы экономического роста там в среднем достигали 7%, а порой и 10%. Показатель был вторым в мире после Японии в течение того же периода. Быстрому восстановлению греческой экономики способствовал ряд мероприятий, в том числе резкая девальвация драхмы, привлечение иностранных инвестиций, значительное развитие химической промышленности, туризма и сферы услуг в целом и не в последнюю очередь массовое строительство, связанное с масштабными инфраструктурными проектами и восстановлением греческих городов. Последнее связано с резкой урбанизацией, заменившей малоэтажную городскую застройку монотонными бетонными многоэтажками.


Последующие годы оказались не столь стремительными. Бюджет государство имело в основном дефицитный. Иногда случались прорывы, но от былого роста ничего не осталось. Тем не менее Греция попала в категорию развитых государств. В 70-е встал вопрос о присоединении к Европейскому союзу, куда страна еле-еле вступила в 1981 году. И с 2001 года она оказалась в еврозоне. Хотя в ЕС есть важное ограничение: нельзя принимать новичка, если у него дефицит госбюджета превышает 3%. А Грецию приняли при дефиците в 7%! Сейчас у нее 13%. Но на то имелись явные политические причины. Было важно представить Грецию процветающей страной, учитывая политику продвижения Евросоюза на восток, к границам России. Видимо, это и решило дело.

Однако экономическая политика Греции как полноправного члена ЕС сразу же стала хромать. Годовой бюджет долгие годы был дефицитным, при этом дефицит был плохо структурированным, его доходная часть регулярно не исполнялась. Для покрытия «недостач» Афины были вынуждены постоянно принимать на себя новые долговые обязательства, что вело к росту чистой задолженности государства.

«Греческое правительство чрезмерно и необоснованно залезло в неподъемные долги, — поясняет Сергей Суверов, начальник аналитического департамента УК «Русский стандарт», — не рассчитало свои силы. И тут сработала совокупность причин — отсутствие платежей по долгам, плохая собираемость налогов, неконкурентоспособность экономики. Вход же в зону евро не дал Греции возможности использовать механизм девальвации, чтобы улучшить экономический рост».

Начался кризис в Греции в 2009 году. «В США в 2008 году был кризис ипотеки, — комментирует Роман Ткачук, ведущий аналитик ИК «Прагматика». — Греческий кризис 2009 года аналогичен американскому. Кредиторы по низким ставкам кредитовали Грецию, и сейчас уже сложно сказать, понимали ли они тогда или не понимали, что она не сможет отдать этот долг. Это вопрос к немецким банкам: они давали кредиты стране, которая не в состоянии их обслуживать, как и в Америке давались кредиты на жилье гражданам, которые ну никак не могли их обслуживать. Промышленность и туризм в Греции развивались тогда нешибко, и если бы банки на это рассчитывали, это был бы слишком оптимистичный прогноз. На реальность банки стали обращать внимание в 2009 году, когда вообще изменилось отношение к рискам, и лишь тогда выяснилось, что грекам тяжело обслуживать долги. Потихоньку ставки по облигациям начали расти. Греция, чтобы погасить одни выпуски, брала кредиты, которые ей давали уже по более высокой ставке, и таким образом образовался снежный ком».

Всем известен профессионализм европейских, особенно немецких банков. А речь шла о стране, находящейся всего в нескольких сотнях километров от финансовых столиц Европы. «Злонамеренно это было сделано или нет? — задается вопросом Роман Ткачук. — В банках, конечно, сидят специалисты, и я думаю, что все они понимали. Наверное, локально это было выгодно – вначале выдавать как можно больше кредитов. Может быть, банки стимулировало политическое руководство. На многое закрывали глаза. О рисках никто не думал. И вот сейчас так получилось, что эти кредиты сыграли злую шутку».

«Немецкие и французские банки покупали греческие облигации, потому что получали сверхдоходность, — рассуждает Сергей Суверов. — Алчные интересы финансовых структур сыграли свою роль. Это были доходные облигации, они давали больше прибыли, чем другие рыночные инструменты: облигации не самых качественных заемщиков более доходны, потому что риск и дефолт по ним выше. Банки рассчитывали на то, что Греция — это страна Евросоюза, который ее все равно спасет».

Нобелевский лауреат Джозеф Стиглиц уверен, что в данном случае речь идет о борьбе за власть и что деньги с экономикой играют в кризисе второстепенные роли. Пять лет назад «тройка» (Еврокомиссия, ЕЦБ и Еврогруппа) вынудила Афины принять программу помощи, которая привела к снижению ВВП страны на 25%, к уровню безработицы среди молодежи, превышающему 60%, и к массовому обнищанию населения. При этом кредиторы не только полностью сняли с себя ответственность за тяжелые последствия и отказываются признавать собственные просчеты, но еще и не хотят учиться на своих ошибках, продолжая требовать от Греции новых уступок.

Так что в случае с Грецией мы имеем классическую смычку государственно-монополистического финансового капитализма с чиновниками Евросоюза. И цели были одновременно и финансовые, и политические. Германия и Франция все эти годы продавали Греции на выданные их же банками деньги продукцию. К 2015 году была выполнена программа по включению стран Восточной Европы в Евросоюз. А на Украине западные политики уже в принципе добились своей цели — рассорили и развели Москву и Киев, оставив тлеющий, но взрывоопасный котел. И когда цели были достигнуты, тут-то Афинам жестко и четко сказали: отдать долг немедленно, иначе дефолт или наши бескомпромиссные условия. Вариантов у правительства Алексиса Ципраса практически нет.

«А ведь есть быстрое и самое простое решение, — говорит Сергей Суверов. — Греция должна договориться о серьезной реструктуризации с кредиторами, но о настоящей реструктуризации. Самостоятельно она не может обслужить долг, который у нее сейчас есть. Цена, которая была предложена — сокращение пенсий, социальных расходов, оказалась неприемлемой для самих греков, ибо означала кардинальное снижение уровня жизни. Или Греция расплачивается с кредиторами и залазит в бедность, или она обеспечивает хоть какие-то стандарты уровня жизни, но при этом кредиторы соглашаются на серьезную реструктуризацию. При выходе же из зоны евро Греции безнадежно грозит та же бедность, потому что при любом раскладе у нее нет сценариев роста конкурентоспособности. Правда, перейдя к собственной валюте, страна могла бы провести девальвацию и, соответственно, привлечь значительный турпоток, потому что туда стало бы дешево ездить. Так греки могли бы улучшить показатели экономического роста. Но и при этом варианте уровень бедности будет расти».

Но кто заинтересован в стабильности? История последних лет доказывает со всей очевидностью: Запад стал проводить свою политику агрессивно и жестко, причем так, чтобы всегда держать все под контролем. В конечном итоге Евросоюз вынудил премьера Ципраса согласиться почти на все условия.

«Здесь очень много политики, — констатирует Роман Ткачук. — Всем участникам переговорного процесса — Греции, Еврокомиссии, КЦБ — выгодно такое вялотекущее состояние, когда страна находится на грани дефолта, но еще не выходит из еврозоны. Если Греция действительно выйдет из еврозоны, то Европа получит цепную реакцию. Ставки по доходностям Италии, Португалии и Испании вырастут. Вроде бы с политической точки зрения всех устраивает такая ситуация. Греков она, конечно, меньше устраивает – государство просто скатывается в рецессию, и данные за пять лет это подтверждают. Думаю, Греции лучше объявить дефолт, потому что политика, которую им навязывает Европа, загубит страну и экономику. Им бы лучше вернуться к драхме и перестраиваться. А этот вялотекущий процесс всех устраивает».

Но зачем? От Греции, находящейся в подвешенном состоянии, можно многое потребовать. Например, территории. Греческие острова и так уже распродаются в розницу. Уже давно продала свой остров самая богатая женщина – дочь легендарного миллиардера Афина Онассис. Ее примеру последовали менее состоятельные греческие олигархи. Требования же за прощение долга отдать острова прозвучали еще в 2010 году, во время визита тогдашнего греческого премьера Георгиоса Папандреу в Берлин. И исходили эти предложения от парламентария, члена правящей Христианско-демократической партии Йозефа Шларманна. Повторяются эти предложения и сейчас. Говорят, Германия хочет ни много ни мало – самый большой остров Корфу со 100-тысячным греческим населением, развитой туристической инфраструктурой и огромным количеством исторических памятников.

«Я это связываю с перекосами в мировой экономике, сейчас она устроена очень странно, — завершает тему Роман Ткачук, — начиная с США, с доллара, который ничем не обеспечен, и заканчивая кризисными ситуациями, периодически возникающими с долговыми инструментами. Пять лет назад это был ипотечный кризис в США, сейчас — кризис в Греции. Получается, что никому кризисов не избежать. Надуваются пузыри, затем они сдуваются, потом получаются локальные проблемы. Ведь это проблема-то совершенно локальная, долг Греции – копеечный. Если все страны Евросоюза скинутся, там, по миллиарду, все решится, ни для кого это не будет проблемой. Сам размер долга невелик».

А Украина тем временем продолжает путь по европейскому шляху…