Первый на выход
Благотворительный фонд Макартуров из США первым среди внесенных в патриотический стоп-лист Совета Федерации покидает Россию
Верхняя палата российского парламента — Совет Федерации — 8 июля опубликовала список нежелательных организаций, в который попали институт «Открытое общество» (Фонд Сороса), Национальный фонд демократии, Международный республиканский институт, Национальный демократический институт по международным вопросам, Фонд Макартуров, Фридомхаус, Фонд Чарльза Стюарта Мотта, Фонд образования для демократии, Восточно-европейский демократический центр, Всемирный конгресс украинцев, Украинский всемирный координационный совет, Крымская полевая миссия по правам человека. Далее предполагается, что список изучат в Генпрокуратуре, Минюсте и МИДе и примут решения на предмет соответствия их деятельности российскому законодательству. Как известно, уже подписанный Закон о нежелательных иностранных организациях позволяет присваивать иностранным неправительственным организациям статус нежелательных, если они угрожают основам конституционного строя страны, ее обороноспособности или безопасности.
«Это пока оценочное суждение, не имеющее юридической силы. Но на основании именно этой бумаги Минюстом, Генпрокуратурой будут приниматься конкретные решения. И вероятность того, что будет принято решение не в пользу Фонда Макартура, почти 100%», — говорит Федор Лукьянов, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» и председатель президиума НПО «Совет по внешней и оборонной политике». Не дожидаясь формальных процедур, президент фонда Джулия Сташ разместила на сайте организации заявление: «Российский филиал закрывается из-за включения в патриотический стоп-лист Совета Федерации. Этот шаг — единственный правильный в сложившейся ситуации». В фонде особо отметили свою независимость от правительства США и уверили, что никогда «не поддерживали политическую деятельность или другие действия, которые могут быть обоснованно истолкованы как отвечающие определению "нежелательные"».
Профессор МГУ Наталья Зубаревич, а еще и директор региональной программы Независимого института социальных исследований, не в восторге. Организация эта известна и в научном мире, и среди журналистов, и даже достаточно широко среди чиновничества. Ее публикациями легко можно пользоваться для того, чтобы досконально узнать ситуацию в каком-либо регионе или социальной среде. Это была своего рода постоянно пополняемая социальная энциклопедия России. Похоже, в последнее время институт получал поддержку только от Фонда Макартуров и еле сводил концы с концами.
«Мы издавали научный журнал на деньги этого фонда. И он, видимо, будет закрыт, — печалится Наталья Зубаревич, — от института осталась оболочка. Вот так у нас устроена жизнь. Никто из богатых людей России не изъявляет желание участвовать в финансировании института — это, знаете, кладбище. Мы произвели два года назад некий финансовый маневр — обеспечили альтернативную занятость. Но по факту, кроме журнала и атласа, ничего нет. Мы оболочку попытаемся еще пока сохранить, атлас я буду делать бесплатно в этом году, если получится — и в начале следующего года. Поскольку эмигрировать никто не собирается, будем делать то, что можно делать в существующих возможностях, они сжимаются. Но мы выживем и будем говорить то, что думаем, а институт сохранить не удастся. Мы не одиноки. Кто-то исчез, кто-то ушел под государственную крышу. Но мы переживем. Все в России когда-то заканчивается — переживем и это. Уже пошел черный юмор — когда человек начинает смеяться, его уже ничем не возьмешь».
Cтоит открыть сайт Фонда Макартуров и внимательно углубиться в перечень грантов, розданных за последние три-четыре года, как появляются вопросы, на которые хвалебными отзывами как-то неудобно и неохота отвечать. Бросается в глаза особое пристрастие фонда к ядерным проблемам. Так, ПИР-Центр на «исследования и тренинги в области нераспространения ядерного оружия» получил 600 тысяч долларов. В его экспертном совете, кстати, очень уважаемые российские политики и ученые, есть и заместитель госсекретаря США по вопросам проверки и соблюдения соглашений по контролю над вооружениями Роуз Геттемюллер. Кстати, ее мы встретим в гостях еще у одного грантополучателя Фонда Макартуров — Центра энергетики и безопасности. И возникает вопрос: неужели сфера ядерной безопасности, столь засекреченная, может быть предметом общественных обсуждений?
«ПИР-центр — это не широкие народные массы, он провел огромную работу за 20 лет, и там были деньги, конечно, не одних Макартуров на развитие научного направления испытания ядерного оружия и его распространения, — утверждает Федор Лукьянов, —потому что это не только прикладная тема, но и теоретическая научная сфера. И сейчас, например, даже на уровне официальных государственных органов признается, что мы оказались в ситуации, похожей на холодную войну. И тематика, которая казалась ушедшей — безопасность, вновь востребована, а специалистов или нет или их очень мало. И ПИР-центр все эти годы восполнял этот дефицит, причем в тесном сотрудничестве с российскими государственными органами, министерствами. И до сих пор это никого не смущало». Возможно, все так и есть. Правда, возникает следующий вопрос: а действительно, почему это до сих пор никого не смущало?
«Американцы крайне заинтересованы в нераспространении ядерного оружия, — подтверждает политолог Сергей Михеев. — Эта тема у них очень популярна сейчас — вся эта суета вокруг Ирана и Северной Кореи, которая, понятно, никакой угрозы для США не представляет. Так что тема для американцев актуальная. Но с другой стороны, в том, что касается России, у меня есть ощущение, что существует иная цель всех этих фондов: под благовидными предлогами налаживать связи с местными элитами в местном экспертном сообществе, тем более подкармливать его грантами. То есть создавать круг лояльных друзей, круг людей, с которыми можно поговорить на разные темы. Они создают такую благоприятную оболочку среди лояльной чиновничьей, экспертной, политической среды, но под крышей проектов, к которым придраться невозможно. И это, по-моему, одна из целей работы всех фондов. Они становятся центром прикорма и дружбы с местными элитами. А когда и тема не вызывает вопросов — это еще и удобнее».
Другой поразительный, на наш взгляд, грант достался Центру энергетики и безопасности, который возглавляет Антон Хлопков — между прочим, член Научного совета при Совете Безопасности России. На конференциях этой организации выступают такие официальные лица, как заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков, заместитель генерального директора ГК «Росатом» Николай Спасский. Не спорим — вопросы обсуждались важные и нужные. И, может, это действительно придирка, что центр получил от Фонда Макартуров грант в 400 тысяч долларов на исследования по теме «Содействие сокращению оборота высокообогащенного урана в России». Кажется, это все же внутренняя проблема нашей страны. И это уже не проблема распространения. Хотя, может, мы и не правы. К тому же, обсуждая проблемы нераспространения, тоже можно узнать много чего интересного.
«Сфера ядерного нераспространения по определению международная. Здесь ничего в одиночку сделать невозможно, и даже в холодную войну в этой сфере было активное сотрудничество, — продолжает Федор Лукьянов. — Ясное дело, что Фонд Макартуров в этот стоп-лист попал по формальному признаку его происхождения. Наши сенаторы исходят из того, что в условиях столь плохих отношений с США и установки Соединенных Штатов на влияние на разные страны любые американские организации являются вредоносными, не вникая в то, чем они в реальности занимаются».
«Американцы давно хорошо поняли, что формирование общественного мнения — это прежде всего формирование мнения интеллектуальных элит, — продолжает Сергей Михеев, — и оно гораздо эффективнее, чем атомная бомба или прямое военное вторжение. Потому что через этих людей общественное мнение будет распространяться и дальше. Этими они занимались, тем более что после распада СССР их везде пустили, открыли двери, и они прекрасно себя чувствуют. Для американцев все эти суммы — просто семечки. А эффект можно получить, и очень неплохой. Самый яркий эффект — это Украина. Деньги вложены не очень большие, а результат был получен довольно серьезный — раскол внутри русского мира. Темы, под которые даются деньги, могут звучать по-разному: за все хорошее, против всего плохого».
Верхняя палата российского парламента — Совет Федерации — 8 июля опубликовала список нежелательных организаций, в который попали институт «Открытое общество» (Фонд Сороса), Национальный фонд демократии, Международный республиканский институт, Национальный демократический институт по международным вопросам, Фонд Макартуров, Фридомхаус, Фонд Чарльза Стюарта Мотта, Фонд образования для демократии, Восточно-европейский демократический центр, Всемирный конгресс украинцев, Украинский всемирный координационный совет, Крымская полевая миссия по правам человека. Далее предполагается, что список изучат в Генпрокуратуре, Минюсте и МИДе и примут решения на предмет соответствия их деятельности российскому законодательству. Как известно, уже подписанный Закон о нежелательных иностранных организациях позволяет присваивать иностранным неправительственным организациям статус нежелательных, если они угрожают основам конституционного строя страны, ее обороноспособности или безопасности.
«Это пока оценочное суждение, не имеющее юридической силы. Но на основании именно этой бумаги Минюстом, Генпрокуратурой будут приниматься конкретные решения. И вероятность того, что будет принято решение не в пользу Фонда Макартура, почти 100%», — говорит Федор Лукьянов, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» и председатель президиума НПО «Совет по внешней и оборонной политике». Не дожидаясь формальных процедур, президент фонда Джулия Сташ разместила на сайте организации заявление: «Российский филиал закрывается из-за включения в патриотический стоп-лист Совета Федерации. Этот шаг — единственный правильный в сложившейся ситуации». В фонде особо отметили свою независимость от правительства США и уверили, что никогда «не поддерживали политическую деятельность или другие действия, которые могут быть обоснованно истолкованы как отвечающие определению "нежелательные"».
Профессор МГУ Наталья Зубаревич, а еще и директор региональной программы Независимого института социальных исследований, не в восторге. Организация эта известна и в научном мире, и среди журналистов, и даже достаточно широко среди чиновничества. Ее публикациями легко можно пользоваться для того, чтобы досконально узнать ситуацию в каком-либо регионе или социальной среде. Это была своего рода постоянно пополняемая социальная энциклопедия России. Похоже, в последнее время институт получал поддержку только от Фонда Макартуров и еле сводил концы с концами.
«Мы издавали научный журнал на деньги этого фонда. И он, видимо, будет закрыт, — печалится Наталья Зубаревич, — от института осталась оболочка. Вот так у нас устроена жизнь. Никто из богатых людей России не изъявляет желание участвовать в финансировании института — это, знаете, кладбище. Мы произвели два года назад некий финансовый маневр — обеспечили альтернативную занятость. Но по факту, кроме журнала и атласа, ничего нет. Мы оболочку попытаемся еще пока сохранить, атлас я буду делать бесплатно в этом году, если получится — и в начале следующего года. Поскольку эмигрировать никто не собирается, будем делать то, что можно делать в существующих возможностях, они сжимаются. Но мы выживем и будем говорить то, что думаем, а институт сохранить не удастся. Мы не одиноки. Кто-то исчез, кто-то ушел под государственную крышу. Но мы переживем. Все в России когда-то заканчивается — переживем и это. Уже пошел черный юмор — когда человек начинает смеяться, его уже ничем не возьмешь».
Cтоит открыть сайт Фонда Макартуров и внимательно углубиться в перечень грантов, розданных за последние три-четыре года, как появляются вопросы, на которые хвалебными отзывами как-то неудобно и неохота отвечать. Бросается в глаза особое пристрастие фонда к ядерным проблемам. Так, ПИР-Центр на «исследования и тренинги в области нераспространения ядерного оружия» получил 600 тысяч долларов. В его экспертном совете, кстати, очень уважаемые российские политики и ученые, есть и заместитель госсекретаря США по вопросам проверки и соблюдения соглашений по контролю над вооружениями Роуз Геттемюллер. Кстати, ее мы встретим в гостях еще у одного грантополучателя Фонда Макартуров — Центра энергетики и безопасности. И возникает вопрос: неужели сфера ядерной безопасности, столь засекреченная, может быть предметом общественных обсуждений?
«ПИР-центр — это не широкие народные массы, он провел огромную работу за 20 лет, и там были деньги, конечно, не одних Макартуров на развитие научного направления испытания ядерного оружия и его распространения, — утверждает Федор Лукьянов, —потому что это не только прикладная тема, но и теоретическая научная сфера. И сейчас, например, даже на уровне официальных государственных органов признается, что мы оказались в ситуации, похожей на холодную войну. И тематика, которая казалась ушедшей — безопасность, вновь востребована, а специалистов или нет или их очень мало. И ПИР-центр все эти годы восполнял этот дефицит, причем в тесном сотрудничестве с российскими государственными органами, министерствами. И до сих пор это никого не смущало». Возможно, все так и есть. Правда, возникает следующий вопрос: а действительно, почему это до сих пор никого не смущало?
«Американцы крайне заинтересованы в нераспространении ядерного оружия, — подтверждает политолог Сергей Михеев. — Эта тема у них очень популярна сейчас — вся эта суета вокруг Ирана и Северной Кореи, которая, понятно, никакой угрозы для США не представляет. Так что тема для американцев актуальная. Но с другой стороны, в том, что касается России, у меня есть ощущение, что существует иная цель всех этих фондов: под благовидными предлогами налаживать связи с местными элитами в местном экспертном сообществе, тем более подкармливать его грантами. То есть создавать круг лояльных друзей, круг людей, с которыми можно поговорить на разные темы. Они создают такую благоприятную оболочку среди лояльной чиновничьей, экспертной, политической среды, но под крышей проектов, к которым придраться невозможно. И это, по-моему, одна из целей работы всех фондов. Они становятся центром прикорма и дружбы с местными элитами. А когда и тема не вызывает вопросов — это еще и удобнее».
Другой поразительный, на наш взгляд, грант достался Центру энергетики и безопасности, который возглавляет Антон Хлопков — между прочим, член Научного совета при Совете Безопасности России. На конференциях этой организации выступают такие официальные лица, как заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков, заместитель генерального директора ГК «Росатом» Николай Спасский. Не спорим — вопросы обсуждались важные и нужные. И, может, это действительно придирка, что центр получил от Фонда Макартуров грант в 400 тысяч долларов на исследования по теме «Содействие сокращению оборота высокообогащенного урана в России». Кажется, это все же внутренняя проблема нашей страны. И это уже не проблема распространения. Хотя, может, мы и не правы. К тому же, обсуждая проблемы нераспространения, тоже можно узнать много чего интересного.
«Сфера ядерного нераспространения по определению международная. Здесь ничего в одиночку сделать невозможно, и даже в холодную войну в этой сфере было активное сотрудничество, — продолжает Федор Лукьянов. — Ясное дело, что Фонд Макартуров в этот стоп-лист попал по формальному признаку его происхождения. Наши сенаторы исходят из того, что в условиях столь плохих отношений с США и установки Соединенных Штатов на влияние на разные страны любые американские организации являются вредоносными, не вникая в то, чем они в реальности занимаются».
«Американцы давно хорошо поняли, что формирование общественного мнения — это прежде всего формирование мнения интеллектуальных элит, — продолжает Сергей Михеев, — и оно гораздо эффективнее, чем атомная бомба или прямое военное вторжение. Потому что через этих людей общественное мнение будет распространяться и дальше. Этими они занимались, тем более что после распада СССР их везде пустили, открыли двери, и они прекрасно себя чувствуют. Для американцев все эти суммы — просто семечки. А эффект можно получить, и очень неплохой. Самый яркий эффект — это Украина. Деньги вложены не очень большие, а результат был получен довольно серьезный — раскол внутри русского мира. Темы, под которые даются деньги, могут звучать по-разному: за все хорошее, против всего плохого».
Читайте также:
Дотявкались, морские гады. Сотня «Гераней» спасла Крымский мост от атаки Киева
Похоже, что Россия нанесла мощнейший превентивный удар высокоточным оружием по объектам ВСУ в Одессе, где, как считают эксперты, могли находится средства удара по Крымскому мосту. Атака киевского режима могла произойти в ближайшие дни. Главный черноморский порт Украины атаковали более сотни российских беспилотников «Герань». Затоплены два военных корабля, повреждены грузовые суда, на которых
Случайно "потерянная" российская гиперзвуковая ракета может оказаться в борту авианосца США
Пока Иран обменивается ракетными ударами с Израилем, в соседних республиках чудным образом могут появиться российские противокорабельные ракеты «Яхонт» П-800, они же «Оникс». Военные эксперты считают, что Москва может использовать ассиметричный ответ на обстрелы со стороны "страны У" американским оружием. Хуситы получат береговые комплексы, с помощью которых можно уничтожить авианосец
Математик рассчитал, когда закончится война: "Скоро всё начнёт сыпаться"
Русский историк и математик Григорий Кваша сумел вычислить дату окончания Z-операции. В этом ему помогли сложные математические расчеты и работа с историческими источниками. По его словам, история движется по спирали. Вычислив некоторые закономерности, можно смело делать прогнозы.
"Что вы думаете?": Раскрыт исторический диалог Путина и Трампа об Украине
06.10.2024 12:15
The New York Times раскрыл исторический диалог Путина и Трампа об Украине. На той встрече политики говорили об американской помощи Киеву.
Новый фронт против России: НАТО готовит мощный удар с севера
Политический эксперт Юрий Баранчик вновь озвучил опасения относительно удара НАТО по северу России. Он заявил, что противник может сделать любой, даже самый непредсказуемый ход, и назвал основные сценарии дальнейшего развития противостояния с Североатлантическим альянсом.