Россия может предложить новое решение спора о Курилах

Японский премьер Синдзо Абэ заявил о намерении решить территориальную проблему и приложить усилия к заключению мирного договора с Россией. Обеим странам выгодно урегулировать территориальную проблему – так почему же этого не происходит так много лет? Представляется, что выход из тупика все-таки есть, хоть и не такой, каким его видит Япония.


Вопрос территориальных претензий Японии к нашей стране хорошо известен, чтобы подробно его излагать – Токио уже 70 лет считает острова Южных Курил «незаконно оккупированными территориями».


Правда, в последние три года японские власти заменили этот термин на «заняты без юридических оснований» – но сути проблемы это не меняет. Япония хочет вернуть себе четыре острова, потерянных ею после поражения во Второй мировой войне – Кунашир, Итуруп, Шикотан и Хабомаи. Острова достались России вместе с Южным Сахалином, но о нем речи не идет – все-таки его Япония получила всего лишь в 1905-м, по итогам русско-японской войны. А южнокурильские острова, населенные айнами, Россия признала частью Японии в 1855-м, в первом договоре между нашими странами. То есть для японцев это как бы совсем «своя» территория – вот и требуют ее назад. Ссылаются при этом на то, что между нашими странами так и не был заключен мирный договор по итогам войны 1945 года. Но причиной отсутствия подписи СССР под Сан-Францисским договором 1951 года как раз и был отказ Японии признать потерю суверенитета над островами.

Все эти годы Япония не хочет заключать с Россией мирный договор до тех пор, пока Москва не вернет «северные территории». Позиция России, а до этого СССР проста – острова включены в состав нашей страны по итогам Второй мировой войны, и ни о каком пересмотре ее итогов не может быть и речи. Казалось бы, полный тупик – но в нем есть один просвет.

После заключения мирного договора Россия может передать Японии два острова из четырех – самые маленькие, Шикотан и Хабомаи. Это позиция была зафиксирована в Московской декларации 1956 года, по итогам визита японского премьера Итиро Хатоямы. Тогда казалось, что две страны близки к урегулированию спора – но все было сорвано. По одной простой причине – из-за позиции США, которые к тому моменту фактически заняли архипелаг Рюкю (на острове Окинава до сих пор находится крупнейшая американская база) и оказывали огромное влияние на внутреннюю и внешнюю политику Японии. Вашингтону не нужно было примирение СССР и Японии – и Токио дали понять, что если он откажется от претензий на Кунашир и Итуруп, то может расстаться с надеждами на возвращение Рюкю.

Япония не взяла два острова – более того, в 1960-м премьер Киси (дед нынешнего премьера Абэ) подписал договор о безопасности с США, разрешавший американцам и дальше использовать территорию страны для размещения своих войск и баз. Москва была возмущена, тем более что изначально она хотела привязать передачу двух островов к возвращению американцами Окинавы, но потом пошла на уступки и сняла этот пункт – и заявила, что не считает больше себя связанной обещаниями декларации 1956 года. Действительно, зачем увеличивать территорию американского непотопляемого авианосца?

При всем том две страны хотели развивать отношения – ведь у нас, как у соседей, множество взаимовыгодных интересов – и поэтому периодически возобновляли разговор о необходимости урегулирования территориального спора. Для Токио невозможно отказаться от претензий на Южные Курилы – это стало вопросом национального престижа. Тем более важным, что японцы до сих пор существуют в режиме ограниченного внешнеполитического суверенитета – США выступают фактическим модератором их внешней и оборонной политики.

Но предъявлять претензии Штатам, возмущаясь их ролью «покровителя Японии», Токио не может. Американцы не просто написали японскую конституцию, но и сумели убедить большинство японского общества в том, что они являются лучшими гарантами японской безопасности от Китая и России. На деле американцы выступают против нормальных отношений Японии с Китаем и Россией – потому что, установив их, японцы могут задуматься о самой необходимости американской опеки.

И все же японская элита упорно ищет пути укрепления независимости собственного государства и возвращения ему полного суверенитета. Нынешний премьер Абэ готовит конституционную реформу, изменяющую как некоторые внутриполитические (ценностные – что очень важно для японцев), так и внешнеполитические, то есть оборонные принципы. Япония не уйдет от США (Штаты сейчас даже заинтересованы в более активной военной политике Токио в регионе) – но станет чувствовать себя более уверенно.

В этих условиях урегулирование отношений с Россией становится для японцев крайне важным. Тем более что они понимают, что с каждым годом становятся все более зависимыми от набирающего силу американо-китайского противостояния. Токио не хочет снова оказаться игрушкой США в их борьбе с Китаем и Россией. Но если в случае с Китаем территориальные претензии выдвигает к Японии как раз Пекин (из-за островов Сенкаку, по-китайски Дяоюйдао), то с Россией все упирается в притязания самой Японии. Отказаться от них невозможно – но и надеяться на уступки России бессмысленно.

Для России решение территориальной проблемы с Японией, казалось бы, вообще не имеет никаких вариантов – мы не можем идти на пересмотр итогов войны и тем более на уступку территорий. Но при этом нам важны нормальные, а еще лучше – хорошие отношения с сильным соседом. Японии нужны наши энергоресурсы, ей интересен российский рынок – страна давно уже находится в экономической стагнации. Но и России нужны японские инвестиции – развивать Дальний Восток будет легче в случае привлечения японских капиталов. Обеим странам выгодно урегулировать территориальную проблему – так почему же этого не происходит?

Конечно, огромное значение имеет американское влияние на Японию. Тем более сейчас, в ходе конфликта России с США, когда Вашингтон всеми силами пытается поддержать хотят бы иллюзию блокады Москвы объединенным Западом. Токио с большой неохотой присоединился к санкциям – и согласился перенести визит Путина с прошлого года на этот. Если президент России до конца года все-таки посетит Токио, то это будет означать, что японцы стали более независимыми от Вашингтона. Но для внутриполитического успокоения Токио нужно показать, что есть какой-то прогресс в решении территориального вопроса – вот и ведутся все эти разговоры об островах.

Верит ли хоть кто-нибудь в Токио в то, что Путин привезет им не то что четыре, а хотя бы два острова? Конечно, нет – было бы смешно, если бы президент России пообещал вернуть даже два острова в нынешней ситуации. Да, именно в нынешней – потому что в принципе Россия не отказывается обсуждать возможность возвращения двух островов, обещанных в декларации 1956 года. Но что должно произойти для этого?

Япония должна отказаться от претензий на Кунашир и Итуруп – то есть согласиться зафиксировать это в двустороннем договоре. Два этих острова никогда не будут переданы Японии – ни на бумаге, ни в реальности. Японцы смогут приезжать на них без виз, оставаться на постоянное место жительства, бывшие их жители, проживающие в Японии, могут получить различные преференции – многое можно сделать в случае отказа Токио от претензий на Кунашир и Итуруп. Но о возвращении нужно забыть. После осознания этого факта японцы могут рассчитывать на договоренность с Россией о двух оставшихся островах.

Речь не идет о продаже островов – сама эта идея популярна у наших либералов, которые в начале 90-х были готовы отдать вообще все острова, как бы в обмен на обещание инвестиций. Но и сейчас ни сто, ни двести миллиардов долларов не окупят ущерба от продажи Шикотана и Хабомаи – потому что сам факт уменьшения территории России приведет к катастрофическим последствиям как для народного духа, так и для геополитических позиций страны.

Да, Хабомаи – не сакральная для России земля, как, например, Крым. Но пересмотр итогов войны, путь и под благовидным предлогом «обмен двух скал на возрождение Дальнего Востока», привел бы к автоматической актуализации претензий на все территориальные приобретения нашей страны, сделанные после Второй мировой (например, Калининград). Но Хабомаи – это и не заливаемый водой остров Даманский, место боев 1969 года, который в прошлом десятилетии отошел к Китаю после демаркации границ на реке Амур. Там была неурегулированная граница, которую наконец-то совместно установили, а здесь четко зафиксированное в наших законах приращение территории по итогам войны. Родиной не торгуют – даже если этот ее конкретный кусок является недавним по историческим меркам приобретением.

Ради установления мира с Японией два этих острова могли бы стать кондоминиумом – перейти под совместное управление двух стран. Такая форма управления применялась в прошлом, но сейчас почти не используется. Кстати, тот же Сахалин с 1855 до 1875 года фактически и был российско-японским кондоминиумом. Два маленьких острова в случае такой передачи их под частичный контроль Японии стали бы символом примирения двух стран и урегулирования территориальной проблемы, искусственной и во многом поддерживаемой заинтересованными в ее наличии американцами.

Понятно, что подобный вариант мирного договора мог бы быть заключен только в рамках широких договоренностей о стратегическом партнерстве двух стран – включающем в себя как геополитические, так и финансово-экономические обязательства сторон.

Снятие проблемы островов открыло бы в отношениях двух стран действительно новую эру. И, самое главное, наши новые доверительные и стратегические отношения помогли бы обоим народам решить важнейшие для них внутренние задачи. России – ускорить модернизацию Дальнего Востока, а Японии – вернуть себе суверенитет. Не над южнокурильскими островами – а над собственной страной и ее будущим. Этот выбор могут сделать только сами японцы – а Россия готова и подождать до той поры, пока они созреют для подобного решения.