Россия и этика бездетного ума

Специалисты заговорили о последствиях т.н. «демографической ямы», когда в 1990-х россияне рожали мало детей. В 2015 г., впервые за последние 15 лет, в России родилось почти на 17 тыс. детей меньше, чем в прошлые годы.


Вторая демографическая новость: с 1 января 2016 г. запускается программа по переселению желающих на Дальний Восток. Переселенцам будут предоставлять бесплатную землю в расчете 1 га на человека. Т.е. семья из 3-х чел. получит 3 га земли. Выбрать участок можно будет по интернету. Социологи утверждают, что ради получения земельного надела переехать на Дальний Восток готовы около 30 млн. россиян.
Увеличивать численность населения Дальнего Востока, с одновременной модернизацией региона – дело крайне необходимое. Приграничные с регионом китайские провинции развиваются ускоренными темпами, и экономически, и демографически.


Рядом с российской границей китайцы создают экономические кластеры, цель которых – не только развивать экономику китайских регионов, но и оттягивать на себя экономические ресурсы с Дальнего Востока. Если дело пойдет так и дальше, Дальний Восток превратиться в экономическую степь, а приграничные китайские провинции – в экономические оазисы.

Освальд Шпенглер в «Закате Европы», касаясь демографии, писал: «Попробуем заглянуть в душу крестьянина, который…сидит на кровном клочке земли…Он укоренен в ней как наследник предков, и как предок будущих наследников…Это не просто кратковременная связь тела и имущества, а глубокое взаимопроникновение вечной земли и вечной крови».

Далее он пишет о «последних людях», т.е. тех, кто считает себя венцом интеллектуального творения, и не видит надобности обременять себя детьми: «Все это не присуще «последнему человеку»…То, что разумный человек называет естественным влечением, не только сознается им с точки зрения причинности, но получает свою оценку и свое место в кругу других потребностей. Великий перелом начинается тогда, когда в повседневном мышлении высококультурного человека начинается поиск «причин» для рождения детей. У природы нет таких причин».

Уже Полибий видел страшное бедствие в том, что люди «планируют» рождение детей. В его эпоху эта манера уже утвердилась в крупных городах, а до него приняло угрожающие размеры в Риме, где сначала это оправдывали материальной нуждой, а потом вообще не затруднялись поиском объяснений.

О. Шпенглер приводит европейскую литературу, как пример проникновения в искусство антидемогарфических тенденций. У европейских авторов семья – это союз двух «свободных» индивидуумов: «Первоженщина – жена крестьянина – это мать. В этом слове заключается все ее жизненное предназначение с самого детства. Но тут возникает ибсеновская жена: …подруга городской литературы. Вместо детей у нее душевнее конфликты, вместо брака – художественная задача. Не имеет никакого значения, почему женщина не видит необходимости в детях: американка боится пропустить сезон, парижанка потерять любовника, героиня Ибсена считает, что «принадлежит только самой себе». Все они принадлежат себе, и все они бесплодны».

Большую угрозу силе народа видел Шпенглер в «этике для бездетного ума». А литература часто как раз и занималась разработкой такой этики, посвящая свои произведения бездетным праздным дамочкам с их клубком любовных связей и т.п.

Отсюда начинается катастрофическое падение рождаемости. Шпенглер ссылается на судьбу Древнего Рима, когда в эпоху его процветания рождаемость среди римлян падала: «Количество населения резко убывает. Несмотря на массовое усыновление, несмотря на непрекращающееся поселение в пределах империи солдат варварского происхождения, чтобы заселить пустующие земли, несмотря на фонды…созданные для воспитания детей неимущих родителей».

В России тоже ратуют за усыновление, создаются фонды поддержки многодетных семей. Все это важно, и необходимо. Но надо понимать, что это последствия «этики бездетного ума», овладевшей многими россиянами.

Он напоминает, что аристократические французские семьи вымерли не в ходе Французской революции, а из-за бесплодия. Индейцы майя поддались горстке испанских конкистадоров, потому что уже тогда майя были надломленным народом, о чем свидетельствуют покинутые ими города в джунглях.

Мысль Шпенглера такова: живые, энергичные народы всегда поглощают народы рафинированные, и погрязшие в «высокоумствовании». Народы, которые во всем полагаются на причинное мышление, подводят причинное обоснование и под рождение детей, хотя в природе это процесс стихийный, который зависит отнюдь не от человека. Такие народы не выдерживают конкуренции с теми соседями, у которых энергия хлещет через край, и которые в многодетности видят достоинство, а не недостаток. Природа выбирает сильных и живучих, а не квелых, и «мудрствующих лукаво».

Посмотрите на холеных европейцев-слабаков, капитулирующих перед мигрантами из Африки и Ближнего Востока, т.е. из регионов, где не утвердилась «этика бездетного ума».

Переселять народ из центральных областей России на ее восточные окраины – это хорошо. Но, сколько литр воды из бутылки в бутылку не переливай, ее будет все равно литр. Сколько 30 млн. человек не гоняй по России, их, все равно, останется 30 млн. А нам надо, чтобы их было 60, 100, 200 млн.! Взять их пока негде.

Без увеличения количества россиян Россия не может быть сильной. Если мы не хотим, чтобы на российских просторах гуляла нога чужеземца, мы должны сделать так, чтобы Россию засели россияне. Живучие, энергичные, и нацеленные на будущее, для которых рождение детей и верность корням были бы смыслом жизни.

Шпенглер писал о закате Европы. Нам важно не допустить заката России.