Взрыв Чорку

В минувшие выходные власти Киргизии и Таджикистана сумели остановить бытовой конфликт, переросший в локальные беспорядки, в приграничных районах обеих республик. Еще в самом начале августа жители киргизского села Кок-Таш обиделись на соседей из таджикского села Майское за то, что те заблокировали им дорогу на местное кладбище, и в отместку перекрыли канал, по которому вода поступает в таджикское село Чорсу. Там этим возмутились, набрали камней и пошли разбираться. Итог этой разборки между двумя сотнями (а по неофициальным данным, пятью сотнями) разгневанных сельчан — пятеро раненых киргизов, шестеро раненых таджиков, а также семь поврежденных домов и одна сожженная машина. «Лента.ру» попыталась разобраться, почему локальный инцидент привлек такое внимание и к чему все это может привести.


Где наше, где ваше?


Средней Азии с границами не повезло. Поскольку до советской власти там не существовало ни эффективных государств, ни даже полностью сформировавшихся наций, то границы республик чертились исходя из каких-либо тактических (например хозяйственных) соображений. Тогда это казалось не особо важным, однако после распада Союза граница приобрела столь причудливые очертания, что и на киргизской, и на таджикской стороне есть множество «территориальных аппендиксов», и один из них — село Чорсу.

У среднеазиатских стран возникло огромное количество территориальных претензий друг к другу, в том числе и из-за этих «аппендиксов». Сегодня, по прошествии четверти века после обретения независимости, Бишкек и Душанбе смогли демаркировать лишь 519 из 970 километров общей границы. По словам востоковеда Александра Князева, между Таджикистаном и Киргизией сейчас более 60 участков спорной приграничной территории.

«Чаще всего это не просто участок земли, а либо фрагмент дороги, либо территория с элементами водной инфраструктуры, например водозаборами или каналами», — рассказывает эксперт.

Неудивительно, что столкновения из-за дорог или каналов происходят весьма регулярно. Причем в них принимают участие отнюдь не только жители приграничных сел. К примеру, 11 января 2014 года строительство киргизами дороги по спорной территории привело к бою между пограничниками двух стран с применением стрелкового оружия и минометов. Не исключено, что в будущем и жители сел станут кидать друг в друга не только камни.

«Для решения проблем безопасности в этом регионе на уровне киргизских государственных органов и силовых структур всерьез обсуждался вопрос раздачи оружия местному населению», — говорит Александр Князев.

Для демаркации нет воли

Казалось, решить эти проблемы проще простого — необходимо демаркировать границу и устранить источник разногласий. Однако это крайне сложная задача как с политической, так и с технической точки зрения. В советское время там была анклавная система, и демаркацией никто не занимался. Теперь же ни киргизская, ни таджикская сторона не способны провести сбор и анализ всего этого огромного массива документации. Кроме того, стороны апеллируют к разным картам, разным документам.

Пойти на компромисс и просто разменять территории никто не хочет. Точнее не может. «Нет понимания проблемы в общенациональном ключе. Если власти Киргизии или Таджикистана отдадут соседнему государству земли в одном районе, они попросту не смогут объяснить его жителям, что в обмен получили земли где-то в другом. Этих жителей не интересует "где-то”», — объясняет Александр Князев. Нужны жесткие политические решения, однако чтобы их принимать, необходимы либо институциональная легитимность, либо сплоченное вокруг лидера население. У Киргизии и Таджикистана нет ни того, ни другого. Эмомали Рахмон — пожизненный диктатор, не способный обеспечить экономический рост и благосостояние Таджикистана, а находящиеся у власти в Киргизии политики испытывают серьезные противоречия с клановыми группировками внутри страны (особенно на юге).

В результате есть риск того, что пограничный конфликт может вылиться в межгосударственный.

«Льется кровь, а с учетом специфики Средней Азии это предельно опасно. В любой момент любой такой вот локальный инцидент может перерасти в аналог Ошского или Ферганского конфликта», — рассказывает «Ленте.ру» руководитель Центра изучения стран Ближнего Востока и Центральной Азии Семен Багдасаров. Да и вообще нынешние пограничные конфликты несут в себе не только территориальную, но и этническую нагрузку. Отношения между народами Средней Азии всегда были очень сложные, и даже ислам их не объединяет.

«Например, в Киргизии все мечети имеют этнический характер — в одни ходят только киргизы, в другие — узбеки, в третьи — уйгуры и так далее», — поясняет Князев. Кроме того, и с киргизской, и с таджикской стороны очень активно работают различные подпольные экстремистские организации, подливающие масла в огонь приграничного конфликта.

Проблемы для всех

Сложнее всего ситуация в Таджикистане. Страна в силу географии и рельефа находится в коммуникационном тупике. Транспортных выходов в мир лишь два — через Узбекистан и через Киргизию. Первый вариант крайне ненадежен из-за серьезного конфликта между Эмомали Рахмоном и узбекским президентом Исламом Каримовым, помноженного на традиционную этническую неприязнь таджиков и узбеков. И теперь, после того, как Душанбе отказывается учесть интересы Ташкента в деле строительства таджикских ГЭС (заметно ограничивающих сток воды в Узбекистан), узбекские власти всерьез угрожают «начать долгосрочный ремонт» участка железной дороги, идущей в сторону Таджикистана. Поссориться еще и с Киргизией — значит обречь республику на транспортную блокаду.

Однако у Рахмона есть и свои козыри — наличие общей границы с Афганистаном и желание ряда среднеазиатских террористических группировок, «стажирующихся» в этой стране, пробиться домой.

«В 1999 году боевики "Исламского движения Узбекистана" (запрещенная в России организация — прим. «Ленты.ру») просто просочились через афгано-таджикскую границу и вышли к Баткену. И не исключено, что в случае обострения отношений с Киргизией Эмомали Рахмон может пропустить боевиков в Киргизию», — полагает Семен Багдасаров.

Учитывая все вышеперечисленные риски, жертвами киргизско-таджикских пограничных конфликтов могут стать соседние страны — Узбекистан (боевики пойдут в Ферганскую долину), и прежде всего Россия. Если Рахмон проявит благоразумие и не станет создавать исламистских проблем киргизским визави, сам конфликт между Киргизией и Таджикистаном — это фактически конфликт внутри Организации договора по коллективной безопасности. Поэтому логично, что Москва должна вмешаться в ситуацию и помочь в деле демаркации границы. В российских архивах, скорее всего, есть нужные документы, да и знания специалистов не повредят киргизским и таджикским товарищам.

Однако это большая головная боль. Если Россия возьмется за демаркацию, то ее могут превратить в козла отпущения — местные лидеры будут оправдывать потерю той или иной территории в пользу соседа «давлением Москвы». Более того, Кремль возьмет на себя долю вины за все те конфликты как во время, так и после демаркации. Решить проблему можно только через качественное изменение характера режимов в Киргизии и в Таджикистане, а быстро это сделать вряд ли получится.