Разведка боем

Почему вокруг Донецка снова активизировались боевые действия?


Понедельник, 10 августа, был отмечен крупнейшими за последние недели столкновениями бойцов вооруженных сил Новороссии (ВСН) и Украины (ВСУ) сразу на нескольких направлениях вокруг Донецка. Всю ночь с воскресенья здесь велись упорные бои с применением тяжелой техники и, насколько можно судить, артиллерии. Предсказуемый финал — украинская сторона громогласно заявила о взятии некой высоты в районе Старогнатовки, а министерство обороны ДНР спустя несколько часов опровергло сообщение Киева. Собственно, все это с самого начала сопровождалось серией массированных информационных вбросов, и понять реальную ситуацию на фронте достаточно сложно. «Лента.ру» разобралась в причинах и ходе этих столкновений.


Вечера на хуторе

Старогнатовка — Белокаменка — Новоласпа. Нейтральная полоса, «демилитаризованная зона». Это всего лишь треугольник со сторонами примерно 4-5 километров. Старогнатовка — село крупное, 2 тысячи жителей по довоенной информации, остальные поменьше. Степь, терриконы, копанки и удивительный для этой местности питомник крымской сосны. Ее выращивали не для красоты, а пускали на так называемый «крепеж» — конструкции прочности шахт. В Донбассе тяжело с лесом, и для крепежа материал завозили из Крыма и Украины, что сейчас, понятное дело, невозможно. Крепежный лес — прочный бизнес в Старогнатовке.

Вот и все достопримечательности. Но именно этот район еще несколько месяцев назад считался приоритетным для предполагаемого плана наступательной операции ВСУ. Весь фронт ровный, а тут — углубление в обороне ВСН наподобие еще не забытого Дебальцево. 72-я бригада ВСУ со штабом в селе Гранитное пережила ротацию и оказалась на острие предполагаемого охвата Донецка с юга. Украинский Генеральный штаб пошел по самому легкому пути и наметил наступление концентрическими ударами: с юга из района Волновахи (то есть на Старогнатовку) и с севера напрямик через Горловку силами 57-й бригады. Сходящиеся стрелочки на карте — идея очевидная.

Бои начались с попытки 72-й бригады выйти напрямик из Старогнатовки с ее терриконами (те самые высоты, об удержании которых бодро рапортовало украинское командование) и копанками по степи на Белокаменку и Новоласпу. Видимо, на несколько часов силами 41-го батальона удалось подойти к самому селу, но не закрепиться там. Там вообще закрепляться негде — степь. Похоже, иногда украинские командиры бригад действуют самостоятельно, не задумываясь о следующем своем шаге. Так и наступление 72-й бригады просто не могло привести к успеху — оно не было поддержано соседями, велось ограниченными силами и, судя по всему, вообще никак не планировалось по глубине. Подойдя к Белокаменке и Новоласпе, 72-я бригада просто «зависла» в степи без резервов и снабжения. И, само собой, через несколько часов с треском откатилась назад, когда ВСН подтянули резервы. Другое дело, что за эти несколько часов они успели раструбить о взятии Новоласпы (пять улиц, самое большое здание — скотный двор на окраине, по сути — крупный хутор, а не село, даже церкви нет).

Рукопашная

Если бы не «отводы войск» и «демилитаризация», ВСУ бы и эти четыре километра не прошли так относительно безболезненно. Сейчас главная проблема ВСН — это скорость введения в бой резервов, второго эшелона, в который превратились наиболее боеспособные части, отведенные от фронта по политическим соображениям. Переброска требует времени вне зависимости от того, что происходит на первой линии. ВСН сознательно взяли на вооружение тактику если не заманивания, то, по крайней мере, неудерживания растянутого степного фронта, давая возможность ВСУ вот так вот развлекаться — проводить локальные наступательные операции силами одного-двух батальонов. В случае с Новоласпой так и было: один из батальонов 72-й бригады просто попал в ловушку, причем в условиях ближнего боя, чуть ли не рукопашного. А это то, чего больше всего не любят все армии мира, и то, чему учили ВСУ американцы. Без артиллерийской поддержки в ближнем бою ВСУ беспомощны. И первое, что они сделали, как только из-под Новоласпы пошли панические вести, — открыли беспорядочный огонь по соседним населенным пунктам, в частности Тельманово, которое в этой истории вообще было ни при чем.

Наивно полагать, что командование 72-й бригады занимается самодеятельностью. Это разведка боем, не превратившаяся в новую Марьинку только в силу рельефа местности и удаленности от крупных населенных пунктов. Представители 72-й бригады привычно кивают на «недостаток сил» — с их точки зрения ВСН слишком быстро перебросили под Старогнатовку бронетехнику. Что и требовалось доказать — боестолкновения в силу политических факторов превратились в гонку: кто первый вернет к фронту ранее отведенную в тыл технику. Но наступление ВСУ продолжалось несколько часов практически по всему фронту, и только в этом районе оно стало, что называется, «медийным».

Упорные бои шли вокруг Горловки — северного района предполагаемого украинского наступления. Там ситуация практически аналогична той, что в Старогнатовке, только населенных пунктов в нейтральной полосе больше, плотность населения в разы выше, и вообще это не степь, а городская агломерация. Горловка в последние несколько недель несет тяжелейшие потери. На город падает до нескольких сотен снарядов в сутки, эти обстрелы уже никто не фиксирует, ОБСЕ срочно сворачивает свои офисы, представители международных организаций покидают регион. Это самый опасный симптом — крупномасштабные операции начинаются как раз с эвакуации «нейтралов», таков закон, подтвержденный многолетним опытом. Ситуация в Горловке близка к критической, даже сам Донецк не подвергался таким обстрелам.

Есть соблазн географически привязать события вокруг Старогнатовки и Горловки к функционированию так называемых мобильных центров социального обслуживания населения. Это открытые украинской стороной «хабы» (в степном районе — в Волновахе), где можно оформить пропуск, снять деньги в банкомате, получить пенсию и все тому подобное. Кроме того, через КПП в Волновахе идет гуманитарная помощь фонда Ахметова, а она не проверяется российской стороной и вообще никак не привязана к ДЛНР. Это альтернативный вариант снабжения, демонстрирующий «альтернативную систему власти», которая постоянно проявляет себя в переговорный период.

Без политики

Конечно, в том, что происходит на фронте и вокруг него, много политики. Но слишком жестко привязывать все боестолкновения именно к политическим событиям, датам или пропаганде было бы наивно и пахнет конспирологией. ВСУ действительно отрабатывают разведкой боем намеченные стратегические планы. Любая подобная вылазка — это фиксирование хронометража переброски резервов, прощупывание обороны противника, его тактики и численности. В конце концов, просто привязка к местности. И, как и в случае с Марьинкой, любая разведка боем запросто может перерасти из локального боестолкновения в самостоятельный политический фактор. Например, никто не мешал ВСН на плечах отступавшей 72-й бригады занять Старогнатовку, выровнять фронт, поставить минометы на терриконы и сказать, что так и было. Но именно политическое решение в очередной раз остановило ВСН — а именно 1-ю мотострелковую бригаду, застывшую у Белокаменки.

Другое дело, что в минувшие сутки весь фронт пришел в движение. Некое затишье традиционно наблюдается только на Луганском направлении, но и там на линии соприкосновения отмечены локальные вылазки диверсионных групп. Так, в Трехизбенке есть потери среди постов первой линии. А на основных участках линии соприкосновения обстрелы велись практически повсеместно.

На Мариупольском направлении столкновения отмечены в многострадальном Широкино, где так и не случилось никакого «постоянного пункта ОБСЕ». Потери понесла уже морская пехота ВСУ, сменившая там после долгих препирательств батальон «Азов». Но это, скорее, местная диверсия, проверка сил и боеготовности, в очередной раз выявившая привычную слабость ВСУ к ближнему бою. Помпезно переданные украинской стороне американские бронемашины имеют «родовую травму» — у них плохая броня, особенно днище. Именно поэтому они были выведены в свое время из Ирака, и теперь США раздают их широкими жестами «союзникам». Морская пехота Украины первый экзамен не сдала.

События вокруг Мариуполя продемонстрировали бесполезность всех переговорных платформ, существовавших до этого понедельника. «Демилитаризация» Широкино еще совсем недавно считалась чуть не главным успехом, витриной минских переговоров. На практике же ситуация как была тупиковой, так и осталась, даже дислокация противников не изменилась, а интенсивность боев только нарастает с каждым днем после проведенной в ВСУ ротации.

Фронт пришел в движение, он живет уже своей собственной жизнью, и если политикам еще как-то удается избежать крупномасштабного обострения обстановки, то это уже последние усилия такого рода. Еще одна такая «разведка боем» — и от «перемирия» уже окончательно ничего не останется. И психологически, и физически к этому готовы обе стороны, и уже нет участка фронта, где не была бы проведена предварительная подготовка к наступлению ВСУ. Со стороны ДЛНР — укреплена оборона и проверена система мобильной переброски резервов. В самом Донецке на улицах появились внутренние блокпосты, чего также давно не было. Донецк пытается имитировать «обычную жизнь» — это естественная психологическая реакция на усталость от войны. Другое дело, что эта «обычная жизнь», которая нужна, и из чисто политических соображений, начинает раздражать, например, жителей Горловки, сидящих в подвалах. Накопленная усталость — неприятный фактор, но не критичный. Новое обострение на фронте, попытка прорыва или захвата знакового населенного пункта разом снимет усталость.

Был бы повод.