Девальвация: кому Китай объявил экономическую войну?

Финансово-экономическая война носит постоянный характер. В ней нет начала и конца. А перемирие неизменно сопровождается рекогносцировкой перед решительной схваткой за власть над национальными хозяйствами. Именно эту логику преследовал Народный банк Китая (НБК), совершив 11 августа самую масштабную за два десятилетия девальвацию юаня — на 1,9%. Справочный курс установлен на уровне 6,2298 юаня/$1 против 6,1162/$1 днем ранее, уточняет американская The Wall Street Journal. Для Федеральной резервной системы США наступают сложные времена: теперь китайский экспорт более настойчиво постучится в двери американских и европейских потребителей, обыгрывая конкурентов в ценовой борьбе. Тем более что курс доллара за последний год увеличился в среднем на 20%, вынудив промышленников терпеть убытки на иностранных рынках. Не исключено, что в ближайшее время о девальвации задумается и Европейский центральный банк, который страдает от долгового бремени Греции, Италии, Испании и Португалии. Вот какую рекомендацию Старому Свету даёт профессор Принстонского университета Ашока Моди, поделившийся мыслями с Financial Times: «Девальвация евро позволит странам юга Европы увеличить объемы экспорта, восстановить платежный баланс, увеличить объемы внутреннего потребления и наконец-то добиться адекватных уровней инфляции».


Кандидат в президенты США, республиканец Дональд Трамп возмущен поведением китайских монетарных властей. «Они просто уничтожают нас. Китайцы будут девальвировать национальную валюту до тех пор, пока имеют на это право. Эта мера имеет для нас разрушительные последствия», — цитирует Трампа телеканал CNBC. Так ли это на самом деле? Строительный магнат предпочитает рассуждать вслух, играя на чувствах консервативного избирателя: «У нас есть большая власть над Китаем. Эта страна разбогатела благодаря нам, а её экономика была восстановлена на деньги, высосанные из Соединённых Штатов. За счет рабочих мест, которых мы лишились». Риторика Трампа близка республиканской администрации Джорджа Буша-младшего, которая пыталась заставить Банк Китая пойти на укрепление юаня, но действовала корректно. «У нас не будет торговой войны с Китаем», — заявил Bloomberg в октябре 2010 года глава Минфина США Тимоти Гайтнер. Трамп позволяет себе больше. И это только потому, что он не обременён реальной властью. Возглавляя в прошлом Федеральный резервный банк Нью-Йорка, Гайтнер как никто другой хорошо себе представлял взаимозависимость Китая и Америки: долларовые авуары первого составляют более 3 трлн, а доля купленных долговых обязательств США — 13%.


Выдержка Гайтнера пригодилась бы сейчас американским политикам и финансистам. Девальвация юаня обвалила доходность казначейских облигаций США до минимумов: индекс MSCI World (Morgan Stanley Capital International World), отражающий ситуацию на фондовом рынке 45 стран мира, упал на $1.25, а влиятельным банкирам из Уолл-Стрит пришлось зафиксировать обвал до $1,5. Десятилетние облигации потеряли 5 базисных пунктов, достигнув 0,64%. Финансовое «землетрясение» дошло до берегов Новой Зеландии и Австралии, обвалив их национальные валюты. Новозеландский и австралийский доллар пострадали больше остальных — падение с 66.30 до 65.45 и с 74.4 до 73.5 соответственно. Аналогичная участь настигла канадский и сингапурский доллар, а также южнокорейскую вону. Российский рубль ослаб ещё больше: теперь доллар США стоит чуть более 64 рублей. Китайский фактор ощущается и на рынке металлов. Как отмечает Bloomberg, цена алюминия на Лондонской бирже металлов опустилась на 2,8%, до $1573,5 за тонну, что является минимальным значением с июля 2009 года. А медь потеряла более 3%, снизившись до минимального с июля 2009 года значения в $5109 за тонну. Китай настолько интегрирован в глобальную экономику, что каждый его сбой получает эффект разорвавшейся бомбы. Не случайно управляющий директор BK Asset Management Борис Шлосберг усматривает в монетарной политике Поднебесной слабость, предостерегая ФРС США от повышения ставки рефинансирования в ближайшие месяцы. «Это крик отчаяния, означающий, что Китай находится в беде. Лидеры КНР действительно начинают паниковать», — приводит слова Шлосберга телеканал CNBC. По его словам, «речь идёт о глобальной шахматной партии, которая единовременно разыгрывается множеством игроков на денежно-кредитном фронте». Стратег-аналитик JPMorganДэвид Келли решил успокоить Уолл-Стрит: «Я не думаю, что ФРС отступит от ужесточения кредитной политики из-за этого события. Есть много другого, что может случиться до середины сентября». Так, что интрига сохраняется: банкиры, как всегда, разделились во мнениях.

Прежде чем продолжить рассуждения об экономике и финансах, следует вспомнить о политике, претендующей на главенство в современных процессах. Опыт мирового финансового кризиса показал, что ведущие индустриальные державы никогда не останавливали печатный станок, который работал в надежде отвоевать долю рынка у противника за счёт ценовой игры. Этой логики придерживались мегарегуляторы, — Федеральная резервная система США, Банк Англии, Европейский центральный банк, Народный банк Китая, Банк Индии, Банк Бразилии и Банк Японии — которые стимулировали промышленников дешевыми и длинными кредитами, девальвируя таким образом стоимость денег. Итог — серия восстаний на Севере Африки и Ближнем Востоке, которую западные эксперты высокопарно окрестили «классовой войной», намекая на экономический подтекст «арабской весны». Даже Збигнев Бжезинский, известный сугубо политологическими рассуждениями, назвал бунтующую молодежь аналогом «пролетариата XIX века». Разумеется, государственные перевороты и гражданские войны в арабо-мусульманском мире — более сложный феномен. Едва ли имеет смысл отправлять в тень инструментальную природу денег, особенно сейчас, когда господствует примитивная идеология Homo Economicus.

Глобальный капитализм работает по единому шаблону: либо ты, либо тебя. В июле Поднебесная столкнулась с небывалым ранее спадом. Как сообщает Главное таможенное управление КНР, стоимость экспорта рухнула на 8,3% в долларовом выражении по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. За семь месяцев нынешнего года Китай сократил экспорт в Евросоюз на 2,5%, в Японию — на 10,5%. Исключение составили лишь США, где продажи товаров и услуг подскочили на 9,3%, что объясняется ростом курса доллара, стимулирующим потребительский спрос и занятость населения. Из этих данных следует, что проблемы, с которыми столкнулся Пекин, были вызваны не Вашингтоном, а Брюсселем и Токио. Евросоюз и Япония продолжают масштабные программы кредитного стимулирования экономики, что сбивает курсы евро и йены, открывая дорогу экспортёрам вопреки торговому натиску юаня. Дополнительный негатив на рынке вызывало падение цен у производителей на 5,4%.

Какие ещё факторы повлияли на поведение китайского регулятора? Во-первых, долги. По данным Reuters, долговые обязательства компаний из Поднебесной составили в июле 2015 года $16,1 трлн, а уже в ближайшие пять лет уровень долга увеличится до $28,8 трлн. Рейтинговое агентство Standard & Poor’s бьёт тревогу — задолженность равняется 160% от ВВП страны, в два раза превышает соответствующий показатель в США. Девальвация здесь призвана взбодрить корпоративный сектор, предложить ему перевести часть валютной прибыли в юани для поддержки фондового рынка, который в последние месяцы просел более чем на 33%.

Если попытаться подвести промежуточный итог, то прогноз для Китая неутешителен. Промышленные державы всерьёз думают о переделе мирового потребительского рынка, на котором решающее слово получит властитель нефтеносного Ближнего Востока. Он себя ещё не показал.