Экономика нащупала дно?

В июле российская экономика, наконец, прекратила падение. Такой вывод сделало Минэкономразвития на основе данных о железнодорожных перевозках, деловой активности в промышленности и сфере услуг, добыче нефти и газа, продажах автомобилей, сообщают «Ведомости».


Как отмечает Министерство, начало второго полугодия оказалось для экономики РФ не слишком удачным. В течение июля цена нефти Urals упала на 10% (по сравнению со средней ценой за июнь — до $55,5 за баррель), и на ту же величину рубль подешевел к доллару. Из-за этого возобновился рост цен на отечественную продукцию — впервые за последние пять месяцев.


Мало того, из-за индексации тарифов ЖКХ снова раскрутилась потребительская инфляция. Процесс обесценивания рубля подстегнуло и июльское решение Центробанка РФ о снижении ключевой ставки. Понятно, что регулятор пошел на этот шаг не от хорошей жизни, а из-за опасений слишком сильного охлаждения экономики. Но гражданам, по чьим карманам бьет инфляция, от этого не легче.

Судя по некоторым критериям, ожидать улучшения ситуации не приходится. По расчетам аналитиков банка HSBC, индекс деловой активности (PMI) в промышленности России восьмой месяц показывает падение. А индекс предпринимательской уверенности, рассчитываемый Росстатом, пятый месяц держится на отметке минус 7%.

Что же заставляет Минэкономразвития с оптимизмом смотреть на положение дел? Дело в том, что два из трех основных индикаторов производственной активности в июле указали на некоторое улучшение ситуации. По расчетам Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКПа), возросли потребление электроэнергии и железнодорожные грузоперевозки. Это и позволило Минэкономразвития сделать вывод, что рост в июле в сравнении с предыдущим месяцем, возможно, составляет 0,1%.

Поэтому Министерство не намерено пересматривать текущий прогноз — спад ВВП на 2,8% в 2015 году и рост на 2% в 2016 году. Кроме того, Минэкономразвития по-прежнему настаивает, что уже в III квартале Россия выйдет из рецессии.

Вместе с тем, эта оценка расходится с прогнозами ряда аналитических агентств. Так, спад ВВП на 3,7% предсказывает Институт экономики Российской академии наук (ИЭ РАН). Спад в промежутке 3,2−3,5% ожидает Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования, спад в 3,4% - ВЭБ. Самый пессимистичный прогноз у «Центра развития» НИУ ВШЭ, который считает, что во II квартале ВВП упал на 5,5%, а по итогам года спад может подойти к 4,8%.

Достигла ли российская экономика дна, и когда можно ожидать ее роста?

— Осенью российская экономика действительно начнет подниматься, — считает доктор экономических наук, профессор Академии труда и социальных отношений Андрей Гудков. — Рецепт прост: урожай, импортозамещение, повышенные цены на продовольствие. В результате, в условиях снижения внешней конкуренции, активизируется село. Это позволит направить силы на повышение уровня переработки сельхозпродукции, плюс даст сырье для отечественной легкой промышленности.

Вся остальная программа восстановления экономики РФ будет зависеть от финансовых ресурсов государства. У нас, замечу, неимоверно высока доля государственной собственности в экономике, особенно в промышленности и сфере услуг. В итоге, развитие этих секторов будет зависеть от динамики цен на нефть.

На сегодня усилия Саудовской Аравии по насыщению рынка нефтью привели, в частности, к тому, что объемы бурения на месторождениях сланцевой нефти в США упали вдвое. Это значит, в конце 2015 года прироста поставок сланцевой нефти на внутренний американский рынок — не говоря об экспорте — не предвидится. Между тем, потребность США в энергоресурсах только растет, значит, и цены на «черное золото» в перспективе поднимутся.

«СП»: — А как мог бы выглядеть идеальный план вывода российской экономики из кризиса?

— Сначала мы должны ответить на вопрос: будет ли Запад и дальше экономически давить на РФ? Если да — остается единственный эффективный выход: переходить к мобилизационной модели экономики.

На мой взгляд, в этом случае следует ввести прогрессивное налогообложение, особенно доходов от собственности. Плюс к тому, всерьез, без дураков, развернуть борьбу с «черными» и «серыми» зарплатами. Обе эти меры помогут решить вопрос с пополнением бюджета.

Но главное — нужно правильно использовать полученные средства. Скажем, в кругах чиновников и либеральных экономистов господствует точка зрения, что в России нет рентабельных проектов. На мой взгляд, это мнение глубоко ошибочное. На деле, рентабельных проектов у нас масса, но сегодня они не могут быть осуществлены, поскольку отдаются на откуп частному капиталу. А капитал в России стремиться к одному — как можно больше украсть из государственной казны.

Как только такие проекты все же начнут воплощаться в жизнь, появятся и рабочие места, и прибыль.

«СП»: — Мобилизационная модель подразумевает возврат к плановой экономике?

— Плановое экономика — очень широкое понятие. Мобилизационная модель подразумевает, скорее, дирижизм (от французского dirigisme) — политику активного вмешательства в управление экономикой со стороны государства, которая проводилась во Франции во времена Шарля де Голля. Дирижизм подразумевает индикативное планирование, основанное на воздействии косвенных рычагов, и в последнюю очередь — рычагов административных.

«СП»: — Придется ли в этом случае пересмотреть итоги приватизации?

— Я считаю, в массовом порядке ничего пересматривать не нужно. Все-таки степень мобилизации может быть разной, и в данном случае речь не идет о подготовке к войне, когда отметаются любые итоги приватизации, и все население ставится под ружье.

«СП»: — Нынешнее российское правительство готово к переводу экономики на мобилизационные рельсы?

— Думаю, нынешний экономический блок правительства не возьмется за эту задачу никогда — ни при каких условиях. Для него это невозможно ни ментально, ни идеологически…

— Темпы роста или снижения ВВП не всегда отражают перемены в экономике, и не всегда сказываются на уровне жизни населения, — отмечает экономист, преподаватель Российской академии народного хозяйства и государственной службы (РАНХиГС) при президенте РФ Владислав Гинько. — Сейчас, например, в России меняется структура экономики — мы незаметно и постепенно уходим от нефтегазовой зависимости. Об этом говорят цифры. Еще два года назад доходы от экспорта углеводородов составляли две трети бюджета РФ, сегодня — всего одну треть.

На мой взгляд, именно снижение ВВП указывает на перестройку в экономике. И это позитивные перемены. Другое дело, возникает резонный вопрос: появляются ли в экономике России какие-то другие источники, помимо экспорта сырья? Ответ прост: все и сразу появиться банально не может. Чтобы заместить нынешние выпадающие доходы, безусловно, потребуется время.

Надо понимать: любая экономика адаптируется к изменениям и стремится выживать. Конкретно в нашей экономике сейчас очень неплохие перспективы у сельского хозяйства и малого бизнеса — в рамках общей стратегии импортозамещения и повышения нашей экономической независимости.

С этой точки зрения, разница в оценках падения ВВП не так уж важна. Более того, расчеты Минэкономразвития о том, что мы, наконец, «выходим в ноль», не являются принципиальным сигналом.

Принципиально положение дел в экономике, я считаю, описывается тремя критериями. Это структура экспорта, величина дефицита бюджета и состояние золотовалютных резервов. Сейчас наши резервы не тратятся быстро, как могли бы, если бы Центробанк направлял их на поддержку рубля. Дефицит бюджета у нас имеется, но он не так велик, как у развитых стран. Наконец, структура экспорта явно меняется в лучшую сторону.

Словом, ситуация безнадежной никак не выглядит. Более того, поскольку США запретили продавать России технологии и оборудование для нефтедобычи на арктическом шельфе, нам придется — теперь от этого не отвертеться — самим браться за разработку и производство такого оборудования. В итоге получится, что сырьевые отрасли потянут за собой отрасли высокотехнологичные. Думаю, пройдет несколько лет, и наша экономика действительно окрепнет и поднимется…