Последние дни «Имарата Кавказ»

Смерть Магомеда Сулейманова, убитого в ходе спецоперации в Дагестане, может положить конец возглавляемой им террористической организации «Имарат Кавказ». Эксперты считают, что боевикам будет трудно найти нового лидера, но опасаются, что этим может воспользоваться запрещенная в России организация «Исламское государство».


В ходе спецоперации, проведенной в Унцукульском районе Дагестана спецподразделениями ФСБ, Минобороны и внутренних войск МВД РФ, были убиты четыре боевика. После предварительного опознания тел было установлено, что один из них — 39-летний Магомед Сулейманов. «С апреля нынешнего года он был объявлен главарем террористической организации «Имарат Кавказ», то есть главарем всего бандполья, действующего на территории Северного Кавказа», — говорится в сообщении Национального антитеррористического комитета.


Еще один убитый предварительно опознан как Камиль Саидов, эмир Дагестанского вилаята (провинции) «Имарат Кавказ» (деятельность организации запрещена на территории России). Информацию о смерти Сулейманова и Саидова, а также их пособников Омара Сулейманова и Абдулы Абдулаева подтвердили на одном из сайтов, поддерживающих северокавказское подполье.

Магомед Сулейманов (Абу-Усман Гимринский) входил в число самых разыскиваемых российских боевиков.
Он обвиняется, в частности, в организации убийств известных религиозных деятелей Мухаммада-Хаджи Абдулгафурова и Саида Афанди (Саид Чиркейский).

Уроженец Дагестана, Сулейманов окончил светско-шариатский университет Фатх аль-Ислами в Сирии. В 2000-х читал проповеди в центральной мечети города Гимры. В 2007 году стал участником вооруженного подполья, в следующем году был амнистирован и стал исполнять обязанности шариатского судьи, однако после убийства в 2009-м известного богослова Муртузали Магомедова Сулейманов снова вернулся в «лес».

В мае 2015 года Сулейманов был избран лидером «Имарата Кавказ», став третьим руководителем этой организации после Доку Умарова и его преемника Алиасхаба Кебекова.

Сулейманов, как и его предшественник, был боевиком-теологом — он занимал должность кадия (верховного шариатского судьи). В Дагестане, где после смерти Умарова сконцентрировались лидеры подполья, в значительной степени укоренена традиция «исламской учености». Но, похоже, после смерти Сулейманова этот тренд прервется.

«Среди боевиков Северного Кавказа уже не осталось людей такого склада, как Сулейманов или Кебеков, то есть у них нет больше религиозных авторитетов такого уровня — подкованных в шариате людей старшего поколения», — говорит главный редактор издания «Кавказский узел» Григорий Шведов.

«Думаю, что следующим лидером может стать человек, который в большей степени будет воевать, нежели рассуждать на какие-то религиозные темы.

Не религиозный лидер, а человек с автоматом», — говорит старший научный сотрудник Центра проблем Кавказа и региональной безопасности МГИМО Ахмет Ярлыкапов.

«Имарат Кавказ» против ИГИЛ

Ослабление «Имарата Кавказ» стало заметно уже со смертью его основателя Доку Умарова. Избрание двух последних его лидеров было сопряжено со значительными сложностями, заняло продолжительное время и не было признано полностью легитимным всеми боевиками из-за отсутствия шуры — совещательного органа, состоящего из самых влиятельных лидеров подполья.

Теперь определиться с кандидатурой нового лидера будет еще сложнее. «Непонятно даже, кто будет организовывать эти выборы, — объясняет Ярлыкапов. — Чтобы их провести, необходимо единое мнение по поводу того, кто остался в этой шуре и может принимать решения. Так что отсутствие лидера, скорее всего, надолго».

Проблема в том, что убийство Сулейманова и разрушение структур «Имарата Кавказ» не означает автоматического ослабления северокавказского подполья, которое все больше сближается с «Исламским государством» (его деятельность запрещена на территории России).

По словам Ярлыкапова, «Имарат Кавказ» поддерживал связи с «Аль-Каидой» (деятельность этой организации также запрещена в России) и получал финансирование от этой террористической организации. «Сейчас ИК находится под серьезным давлением со стороны «Исламского государства», противника «Аль-Каиды», которое придерживается еще более экстремистских позиций».

«Резкое ослабление ИК в конце прошлого года связывают и с тем, что последние транши «Аль-Каиды» так и не дошли. По последним данным, один из них — в $5 млн — растворился где-то в Азербайджане. Один из участников цепочки не смог перевести деньги дальше», — говорит Ярлыкапов.

Свою роль сыграло и недовольство многих боевиков недостаточной жесткостью новых лидеров «Имарата Кавказ». С конца прошлого года полевые командиры стали массово присягать «Исламскому государству». 26 июня 2015 года в интернете появилось сообщение, в котором заявлялось, что все без исключения боевики Северного Кавказа присягнули ИГИЛ. Эксперты относятся к таким сообщениям скептически и говорят, что во многом такие заявления носят виртуальный характер.

Присягая ИГИЛ, члены бандподполья присоединяются к более «раскрученному бренду», ранее пояснял «Газете.Ru» председатель совета правозащитного центра «Мемориал» Александр Черкасов. «Статус эмиров вилаята (провинции) халифата в их понимании более почетен, чем статус лидеров ячейки «Аль-Каиды», — соглашается Ярлыкапов.

В пользу того, что связь с ИГИЛ перестает быть исключительно виртуальной угрозой, говорит расширенная сеть вербовщиков, действующих в том числе на территории России.

«В Сирии их курируют выходцы из нашей страны, с Северного Кавказа. Это естественно, что они поддерживают с ним связь», — говорит Ярлыкапов. Слова эксперта подтверждает в интервью «Газете.Ru» житель Ингушетии, воевавший в организации, близкой к ИГИЛ: он рассказывал, как его товарищи целенаправленно отправились в Сирию к своим знакомым.

Выживаемость ИГИЛ во многом зависит от вливания в его ряды новых, иностранных, бойцов. Присягнувших полевых командиров с Северного Кавказа лидеры этой организации наверняка попытаются использовать для дополнительной вербовки и пересылки людей на Ближний Восток. Одна из главных опасностей состоит в том, что эти люди — уже с совершенно иным опытом и связями — могут вернуться. В конце июля 2015 года, например, стало известно, что лидером боевиков горной части Дагестана, по версии «Имарата Кавказ», был назначен Мухаммад Абу Дуджана Гимринский, воевавший с 2013 года в Сирии, а затем вернувшийся в Дагестан.

Смерть Магомеда Сулейманова будет способствовать дальнейшему ослаблению позиций «Имарата Кавказ», а одновременно и противников «Исламского государства» на Северном Кавказе.

«Есть большая вероятность того, что ИК может сохраниться как самостоятельная единица», — говорит Шведов. — Мы должны ожидать развилки такого формата. Либо появится военный руководитель, ориентированный на изменение структуры организации и изменение ее подходов, отличных от подходов ИГИЛ. Либо организация будет сближаться с ИГИЛ, станет его подразделением или вольется в него — то есть будет закрыта».

По мнению Шведова, «усиление ИГИЛ хуже для россиян, потому что его цели лежат в плоскости запугивания гражданского населения. В арсенале средств для этого — методы террора. В то время как ИК пытался позиционировать себя на борьбу с органами власти, а не со всем населением страны».