Контроль за НКО поможет избежать «цветных революций»

Читайте также: Основатель ЧВК Blackwater: Русскому медведю нужно отдать всё, что захочет

— 6 июля Нурсултан Назарбаев отпраздновал 75-летний юбилей, а незадолго до этого вновь триумфально победил на выборах. По сути, Назарбаев руководит Казахстаном более 25 лет. В чем секрет политического долголетия президента РК? Задумываются ли власти Казахстана о будущем страны в «постназарбаевский» период?

— Действительно, Нурсултан Назарбаев находится у руля Казахстана еще с позднесоветского периода, с 1989 года, если быть точной и не учитывать другие высокие посты в руководстве советского Казахстана. Это абсолютный рекорд среди лидеров постсоветских государств.

Не стану останавливаться подробно на вопросе, в чем секрет политического долголетия первого президента Казахстана. Нурсултан Назарбаев носит официально закрепленный статус «Лидера нации» (каз. Елбасы), пользуется беспрекословным авторитетом среди абсолютного большинства граждан страны и воспринимается с уважением во всех мировых столицах. Тот беспрецедентный результат в 97,7%, с которым Назарбаев выиграл недавние президентские выборы, достаточно верно отражает уровень поддержки и доверия действующему президенту и реализуемому им курсу. Кстати, существенное влияние на столь высокие показатели оказал украинский кризис. Стало понятно, насколько важна стабильность и как опасны мечты и залихватские призывы к разрушению ради «лучшего будущего». События на Украине воздействовали отрезвляюще на общества большинства постсоветских стран. Тенденции на сплочение вокруг власти мы наблюдали и в России, и в Казахстане.

Не будет большим преувеличением сказать, что Нурсултан Назарбаев создал современный Казахстан. И все достижения и проблемы страны связаны с его именем. Жесткая централизация власти, сосредоточение рычагов управления в одних руках в условиях транзитного периода позволили выстроить в Казахстане модель сдержек и противовесов, создать такой баланс сил, с помощью которого были проведены необходимые экономические и политические реформы. Эта модель управления позволила обеспечить подъем и относительно слаженное развитие национальной экономики, а также социально-политическую стабильность и межнациональное согласие.

С другой стороны, в Казахстане, в отличие от других государств постсоветского пространства, кроме Узбекистана, еще ни разу не была осуществлена передача государственной власти. И, как вы правильно отметили, образ «постназарбаевского» Казахстана не очевиден. Это обстоятельство не может не вызывать большого интереса и отчасти обеспокоенности казахстанских граждан, политической элиты страны, а также внимания со стороны международного экспертного сообщества к проблеме преемственности власти в этой значимой центральноазиатской стране. Учитывая стратегический характер взаимоотношений между РФ и Казахстаном, находящихся сегодня в общем интеграционном пространстве, этот вопрос очень не праздный для нашей страны.

«Операция "Преемник"» в публичном поле не видна, но это отнюдь не значит, что такая работа не ведется. Учитывая фактор достаточно ожесточенной внутриэлитной борьбы, публично выявлять фигуру преемника недальновидно и небезопасно для самого «избранного». Тем более фигуры, равной Назарбаеву по авторитету и влиянию, в Казахстане нет. А потому вполне логичными выглядят меры по постепенной трансформации политической системы в сторону укрепления политических институтов. С этой целью в Казахстане в настоящее время объявлена реформа на основе программ «5 институциональных реформ» и «План нации — 100 шагов». Эти меры предполагают внесение изменений в Конституцию, преобразования в области государственной службы, усиление парламента. И в дальнейшем политическая конструкция Казахстана может иметь в основе новый баланс сил между президентом, правительством и парламентом. 

Жители Астаны на одном из избирательных участков города во время президентских выборов в Республике Казахстан

Вообще, эта тема весьма увлекательна с точки зрения массы версий, конспирологических теорий и загадок, которые с удовольствием обсуждают разного рода эксперты, журналисты, завсегдатаи соцсетей. Но пока все рассуждения вокруг вопроса преемничества — не более чем гадание на кофейной гуще, особенно учитывая то, что Назарбаев бывает очень непредсказуем в своей кадровой политике.

Действующий президент Казахстана, несмотря на возраст, демонстрирует все возможности управления страной и не ослабляет контроль над ситуацией перед лицом кризисных тенденций, охватывающих все постсоветское пространство.

— Западные СМИ критикуют политическую систему Казахстана за ограниченную политическую конкуренцию. Со стороны это действительно так: республикой бессменно руководит один человек, а в парламенте господствует пропрезидентская партия «Нур Отан» («Свет отечества»). В чем особенность казахстанской политической модели? Нет ли угрозы для ее устойчивости?

— Как я уже упомянула, в сложившейся в Казахстане модели «ручного» управления кроются очевидные риски. Но президентская республика с сильной вертикалью власти — тот формат, который хорошо сработал в казахстанских условиях. Можно, конечно, с пеной у рта расхваливать преимущества западных либеральных ценностей. Но контраст между «авторитарным» Казахстаном и «супердемократичной» Киргизией, пережившей две революции, весьма красноречив.

Казахстан, как и Россия, провозгласил курс на создание демократического государства. И путем эволюции политических институтов многого достиг на этом пути, что признано международными организациями. Но демократию невозможно имплантировать. У каждого общества есть собственная специфика исторического развития, ценности, традиции, развитая или недостаточно развитая политическая культура. Поэтому требовать от государств слепого копирования западных образцов партийно-политической системы по меньшей мере неразумно.

Сейчас политические процессы в Казахстане остаются по сути моноцентричными и персонифицированными. Это предполагает и «вписанность» партии «Нур Отан», возглавляемой самим Назарбаевым, в систему административного управления. Но, несмотря на то что партия выполняет задачи, поставленные президентом, самостоятельность ее действий весьма высока. То есть в настоящее время президентская партия, не встраиваюсь напрямую в систему государственного управления, является дополнительным рычагом выстраивания контактов между властью и обществом и претворения в жизнь программных задач.

Кроме того, парламент Казахстана является многопартийным. Сейчас в мажилисе, помимо «Нур Отан», представлены демократическая «Ак жол» и Коммунистическая партия Казахстана. Предстоящая политическая реформа может существенно изменить расклады в партийно-политической системе РК. Правда, если на это будет желание. Так, конституционная реформа 2007 года не привела к реальному переустройству модели управления.

У противников президента нет козырных карт

— Казахстан отличается поразительно стабильным социально-экономическим развитием. Но все ли на самом деле так хорошо? Есть ли в Казахстане почва для социальных протестов и «цветных революций»?

— Анализ социально-экономической сферы Казахстана рисует действительно благоприятную в целом картину.

При этом после распада Советского Союза республика оказалась в худших условиях, чем, например, та же Украина. Стартовые возможности были не такими хорошими из-за разрыва экономических связей. В Казахстане осталась изолированная промышленность, а опытные, квалифицированные кадры стали уезжать.

За годы реформ удалось создать дееспособную экономическую систему, хотя, конечно, не все задачи решены одинаково эффективно. Казахстанская банковская система, являвшаяся предметом гордости страны в середине «нулевых», не выдержала натиска экономического кризиса 2008–2009 годов. Не увенчались полным успехом меры по диверсификации экономики Казахстана, преодолению ее сырьевой ориентации.

По озвученным недавно статистическим данным, уровень средней зарплаты в Казахстане оказался наиболее высоким на пространстве ЕАЭС. По итогам нынешнего года Казахстан должен опередить РФ по показателю ВВП на душу населения. Понятно, что это связано с негативной ситуацией в российской экономике.

Если попытаться кратко охарактеризовать уровень жизни граждан Казахстана, то я бы привела в пример один простой факт: казахи, в отличие от остальных центральноазиатских народов, на заработки в Россию не едут. Более того, республика испытывает прилив гастарбайтеров из близлежащих стран. Пожалуй, этим многое сказано.

С другой стороны экономика Казахстана по-прежнему остается в большей степени сырьевой. Попытки диверсификации пока плодов не дали. Снижение цен на нефть и колебания на мировых рынках сильно отражаются на республике. В связи с этим озабоченность вызывает социальная ситуация в нефтедобывающих областях страны.

Казахстан не обойдут стороной глобальные кризисные тенденции — объективно экономическая ситуация в среднесрочной перспективе, скорее всего, будет ухудшаться. Однако меры, анонсированные руководством Казахстана, и установки, данные президентом РК еще в конце прошлого года в программе «Нурлы Жол», позволяют судить о готовности страны к кризису. Хотя, конечно, ситуацию осложняет тот факт, что не ясны глубина и продолжительность кризисных явлений.

Но пока условия для серьезных социальных волнений в Казахстане отсутствуют.

— Как бы вы охарактеризовали казахстанскую оппозицию? Насколько она влиятельна и многочисленна?

— Полноценной оппозиции в Казахстане нет. Нет ярких фигур, которые могли бы повести за собой массы, а для казахстанской политической культуры крайне важна персонализация той или иной политической силы. Отсутствуют и яркие лозунги, а на принципе «все, что предлагает власть, плохо» много очков не заработаешь. Антироссийские лозунги, к которым сводится вся риторика националистического лагеря оппозиции, тоже не пользуются повсеместной популярностью. Но главная проблема казахстанской оппозиции — ее разобщенность. Иногда кажется, что так называемые лидеры оппозиции противостоят скорее друг другу, нежели власти.

Идейный вакуум и отсутствие сплоченности — «диагноз» казахстанской оппозиции.

Еще одна интересная особенность казахстанских оппозиционеров заключается в том, что это люди, которые раньше были интегрированы в вертикаль власти. Однако они либо не сумели вписаться в меняющиеся внутриэлитные расклады, либо элементарно попались на коррупционных схемах и оказались вытеснены из системы. 

Наиболее показательны в этом контексте примеры оппозиционеров-иммигрантов, которые, бежав от уголовного преследования за мошенничество, коррупционные деяния или даже убийства, превращаются вдруг в борцов за свободу и демократию. Их имена хорошо известны: беглый олигарх Мухтар Аблязов, экс-аким Алматы Виктор Храпунов и пр.

Национализм не пройдет

— «Русский вопрос» никогда не стоял в Казахстане остро, в отличие от других центральноазиатских республик. Однако в 1989 году в Казахстане проживали 6,2 млн русских, а сейчас 3,5 млн русских и более 11 млн казахов. С чем связано такое масштабное сокращение количества этнических русских?

— Хочу обратить внимание, что Казахстан был единственной советской республикой, где в середине 1960-х русских проживало больше, чем представителей титульного этноса. Потом за счет естественного прироста населения ситуация выровнялась, и к концу 1980-х количество казахов значительно увеличилось.

После развала Советского Союза русские стали покидать Казахстан. К 1994 году из республики уехали около 4 млн русских. Однако отток русского населения был вызван отнюдь не массовыми гонениями, а прежде всего социально-экономическими причинами. Русские, являвшиеся наиболее образованной и квалифицированной частью населения Казахстана, в условиях экономической разрухи теряли работу на закрывающихся предприятиях и считали, что в России они смогут лучше устроиться.

К 1996 году массовая эмиграция русских в целом прекратилась. По переписи 2009 года, русских в Казахстане — 24,5%, казахов — чуть более 60%. И, конечно, наблюдается тенденция на дальнейшее увеличение доли казахского и тюркского населения в общей численности граждан РК. В нынешней пропорции казахов и русских нет ничего удивительного. У казахов традиционно большие семьи и более высокие показатели рождаемости, чем у русских. Ситуация в сфере межэтнических отношений остается в целом благоприятной, чему во многом способствовали меры, принимаемые государством в области реализации этнополитики. В частности, велико значение в сохранении межнационального мира специально созданной структуры, возглавляемой президентом, — Ассамблеи народа Казахстана.

— В Казахстане господствует национальный мир. Нурсултан Абишевич держит ситуацию под контролем, но есть мнения, что рост националистических настроений все же происходит. Не закладывает ли здесь Запад антироссийскую «бомбу», которая взорвалась на Украине?

— Как я уже сказала, национальная политика в Казахстане проводилась и проводится довольно разумно и взвешенно. Если параллель с Украиной, то здесь русский язык после распада СССР приобрел статус официального, то есть употребляется наравне с государственным. Русский язык не был вытеснен из культурной среды и бытового общения. Кроме того, Казахстан в значительной степени находится в русскоязычном медийном пространстве.

Конечно, глобальные процессы возрождения этничности не обошли стороной Казахстан. На этой основе углубляются культурные и языковые различия между этносами, проживающими в Казахстане. Происходит и рост националистических настроений, особенно в молодежной среде. Появление и активное развитие социальных сетей во многом усиливает эти тенденции. Заявления и вбросы, за которые человек обязательно понесет ответственность в реальной жизни, можно делать под анонимным аккаунтом или даже под собственным именем в социальных сетях. Там формируется виртуальная реальность, где люди создают сообщества по интересам, пусть даже их интересы можно охарактеризовать как ксенофобские. Кстати, в Казахстане пытаются поставить этот вопрос под контроль. В течение года прошло несколько показательных следственных процессов по статье Уголовного кодекса «Разжигание межнациональной розни».

Так называемое национал-патриотическое течение, информация о котором часто попадает в российские СМИ, во многом поддерживается искусственно. Основная риторика националистов носит ярко выраженную антироссийскую направленность. Как правило, по вопросам внутриполитической повестки эти люди своего мнения не имеют. Они пытаются использовать любые противоречия, возникающие в отношениях между Москвой и Астаной. Зато по чистой случайности лозунги «за дружбу» с Западом находят позитивный отклик в националистической среде.

Пока национал-патриоты — скорее маргинальное течение. Власти Казахстана стоят на страже национального мира. Но важно быть готовым и к попыткам искусственно раскачать ситуацию. На украинском примере очевидно, что политическая дестабилизация наиболее глубока, когда водораздел проходит по национальному и культурному признаку. И, боюсь, именно в эту точку будут бить «доброжелатели».

Модель толерантности в республике во многом держится на фигуре Назарбаева, который пресекает любые попытки заигрывания с национализмом. Представители политической элиты страны немедленно отправляются на обочину, как только оказываются замеченными в подобном «баловстве».

Политический истеблишмент в Казахстане, на мой взгляд, гораздо профессиональнее, чем во многих странах постсоветского пространства. Для него свойственно главное — стратегическое мышление. В этой связи разница между «авторитарным» Казахстаном и «европейской» Украиной налицо.

НКО под контролем государства

— В России у всех на устах проблема НКО. На Украине их деятельность привела к государственному перевороту. Как обстоят дела с гражданским сектором в Казахстане? Ведь если дружественную нам республику взорвут изнутри, то наша страна окажется в крайне тяжелом положении.

— В Казахстане власти стараются максимально тесно работать с гражданским сектором. Большая часть некоммерческих организаций объединена в Гражданский альянс Казахстана. Развита система государственного грантового финансирования. Руководство республики, как мне представляется, использует очень правильный подход к НКО: не хочешь, чтобы гражданский сектор страны содержали другие, плати за него сам.

Западные структуры не чувствуют себя настолько вольготно, как в сопредельных государствах. Так, существенно меньше правозащитных организаций и организаций, нацеленных на политические процессы. В основном западные фонды работают в сфере образования, поддержки экспертной и научной деятельности, повышения квалификации. Зато в сфере СМИ они практически не представлены.

Кстати, интересное новое веяние. После прошлогоднего визита китайского лидера в Казахстан Пекин объявил о развитии механизмов «мягкой силы» в Казахстане, что раньше не было свойственно КНР. Целью является подготовка кадров для совместных экономических проектов и формирования более благоприятного восприятия Китая в Казахстане.

Так что в плане регулирования некоммерческого сектора Россия и Казахстан идут по одному пути. Об этом свидетельствуют принятые в нашей стране законы, регулирующие деятельность НКО, и новые возможности по получению грантовой поддержки от государства на реализацию социально значимых проектов.

— В последние годы в российских СМИ появляется немало публикаций с тревожными заголовками об исламизации Казахстана. Насколько оправданы опасения об «исламской бомбе»?

— Эта тема давно обсуждается в казахстанском обществе. Внимание к ней особенно усилилось в период и после терактов 2011–2012 годов. Тогда исламистское подполье Казахстана громко заявило о себе.

Сейчас несколько сотен граждан РК воюют в рядах «Исламского государства». В связи с этим весьма вероятны попытки экспорта экстремизма на территорию республики, в том числе из других государств Центральной Азии. Пока, насколько я могу судить, Комитет национальной безопасности Казахстана держит ситуацию под контролем.

На самом деле ислам в чистом виде не характерен для Казахстана, и уж тем более не характерны экстремистские течения. Мусульманские традиции сильно смешались с обычаями тенгрианства, традиционного языческого верования.

Несмотря на это, ислам в Казахстане активно распространяется. Причиной тому стал в значительной степени идеологический вакуум, образовавшийся после распада СССР. Это относится ко всему постсоветскому пространству.

Государство обращало особое внимание на экономику и социальную сферу, а идеология, образование не были в числе приоритетов. Сейчас ситуация в образовании, молодежной политике в Казахстане выправляется. Но проблема исламизации сохраняется.

Зона риска — сельская молодежь, социально незащищенные и маргинальные слои населения. В такой среде проповедники экстремизма находят благодатную почву. Центром исламизации Казахстана являются южные области, там же, по некоторым данным, находится центр салафитского подполья.

Большую роль в распространении ислама в Казахстане играют страны Персидского залива, и прежде всего Саудовская Аравия, финансирующая строительство мечетей.

Однако, согласно опросам, граждане в большинстве своем выступают против наделения ислама статусом государственной религии. Жители Казахстана предпочитают жить в светском государстве, где мечети будут спокойно соседствовать с православными храмами и другими религиозными учреждениями.