Китайская национальная валюта прошла период стабильности

В Вашингтоне обеспокоены и недовольны девальвацией юаня. Пусть она пока носит и незначительный характер, но со временем ослабление китайской валюты к доллару может уйти дальше. Причем снижение курса на 40% в ближайшие 12−18 месяцев не кажется чем-то невероятным.


Слишком серьезные проблемы испытывает Поднебесная, как на внутреннем рынке, так и со сбытом своей продукции за рубежом. Причем, снижение продаж на рынке России на 25% за первую половину 2015 года — это лишь первый знак.


Китайский вывоз находится под давлением второй волны кризиса. Здесь рецессия в Бразилии, ЮАР и России, что тянут за собой множество рынков поменьше, европейский кризис и проблемы Японии. Все это повторяют в последнее время международные информационные агентства. При этом, именно Китай старается сдержать падение мировых цен на нефть, как и в начале года делая крупные закупки. В противном случае ему грозят еще большие проблемы. Кризис может перейти в новую фазу.

Абсолютно неверно полагать, будто снижение цены «черного золота» выгодно Поднебесной. Да, дешевое сырье дает КНР возможность снизить себестоимость товаров. Однако ситуация на рынках требует большего снижения цены производства, а обеспечить его можно только удешевив рабочую силу и массово внедрив на заводы средства повышения автоматизации — новейшее оборудование. Сделать это Китаю будет сложнее, чем девальвировать национальную валюту. А главное, ее ослабление, это быстрая мера, не требующая системных перемен.

Недостаток названной меры в том, что она не способна перекрыть то сокращение спроса, что разворачивается в мире. Она также бессильна помешать стихийному и управляемому замещению импорта китайских товаров, что становится возможным в силу снижения цены рабочей силы в странах с девальвированными национальными валютами.

В России деловая пресса вынесла на поверхность утверждение, будто бы ослабление юаня влечет за собой ослабление рубля. В реальности, это рубль тянет сейчас вниз китайскую валюту. И рубль не одинок: слабость валют стран Южной Америки, Азии, Европы и Африки создает новые условия в мировой торговле. Приспособиться к этим условиям Китаю будет очень непросто. Интересно и то, в отличии от времен первой волны глобального кризиса (2008−2009 годы) девальвации носят неуправляемый характер. Не правительства опускают курсы валют, а они падают сами. В лучшем случае власти пытаются управлять процессом, как в Казахстане и Азербайджане, где уже прошла одна резкая девальвация.

Ситуация новая для всех. Она также является малопонятной для правительств, ожидающих (не только в России) некой «естественно нормализации» в мировой торговле, каковой попросту не может быть.

Китай в 2010—2013 годах держал высокие темпы роста; пусть даже нельзя вполне доверять официальной статистике, они были налицо. Этим были обеспечены и высокие мировые цены на сырье. Одно лишь насыщение со стороны ФРС банков Запада дешевыми долларами не могло помочь. Время это в России прошло под знаком риторической модернизации. По итогам могла состояться реорганизация управления и диверсификация экономики, но произошла лишь девальвация понятий «инновации», «модернизация», «реиндустриализация». Китай тем временем выдохся.

Юань опустился к доллару всего на несколько процентов. Но в США это вызвало волну беспокойных заявлений. Сенаторы вспомнили, что от того, какое имеется соотношение валют, зависят рабочие места в Соединенных Штатах. Биржевыми аналитиками было отмечено, что ослабления юаня чревато дестабилизацией других валют и может иметь нежелательные последствия даже в Европе. Однако никто не сказал, что у Китая нет выбора: после биржевого краха (падение на 30% - это крах), в стране началась новая фаза кризиса. Он пока не добрался до промышленности, не дошел до кармана обычного рабочего, но в банках его почувствовали.

Проблемы на мировом рынке и в экономике Поднебесной давят на юань со всех сторон. Хуже всего, что психологический эффект от обвала на фондовом рынке состоит в растущем недоверии бизнеса к государству. Оно может источать уверенность в непотопляемости экономики КНР, но это не устранит убежденности собственников в нарастании рисков для капиталов, инвестированных в экономику Поднебесной.

Что ждёт Китай? Очевидно, усиление вывода капитала. Это еще один негативный фактор действующий наряду с проблемами товарного вывоза. А оттока капиталов из Поднебесной можно ожидать значительного, перекрывающего рекорды прежних лет. Пузыри на рынке жилья, в сфере кредитования и промышленном производстве достигли предела. Именно их разрастание во второй половине 2014 года привело к началу бума на фондовом рынке, когда в Европе развернулась волна ослабления фунта стерлингов, евро и рубля (просевшего более всего), что гарантированно вело к сокращению китайского товарного вывоза в ЕС и Россию.

Биржевой рост обернулся обвалом. А это продемонстрировало многим в Китае, что пределы роста достигнуты, и впереди время проблем. Эти проблемы пока оживают под влиянием кризиса в других странах, но в скором времени китайские трудности будут давить на рынки. Сила этого давления будет огромной, а рецессия в Китае — кульминацией второй волны глобального кризиса.

Очень непросто в силу непрозрачности китайской экономики определить, как может опуститься юань до конца года. Неясно и то, пойдет ли Пекин навстречу Вашингтону. Непросто определить и давление, которое окажет спрос на валюту на курс юаня. Однако понятно, что юань прошел время стабильности. Впереди его дальнейшее ослабление.