Совместные морские учения больше нужны Китаю, чем России

Российско-китайские военные учения на Дальнем Востоке, которые начались на прошлой неделе и продолжатся до конца нынешней, стали самыми крупными в истории отношений двух стран. При этом они гораздо нужнее Пекину, чем Москве. Несмотря на опасения Вашингтона в связи с ростом китайских ВМС, эти ВМС оставляют желать лучшего, так как слабы, несовременны и во многом зависят от России.


Главная проблема китайских ВМС в том, что корабли там строят, исходя не из военной задачи, а из политической. Задачу эту ставит Партия, и в рамках понимания европейского человека она сформулирована как будто бы ясно: необходимо сформировать океанский флот. Но техническое задание при этом отсутствует, никаких точных вводных нет. Лишь предполагается, что Китай должен обладать через 20 лет тремя военно-морскими группировками, способными конкурировать с соседними странами за доминирование в спорных зонах. Это и острова Спратли, и корейская зона, и постоянно оспариваемые у японцев скалы.


Еще совсем недавно Китай вообще не располагал Военно-морским флотом, который можно было бы рассматривать всерьез. Да и сейчас он с трудом претендует только на контроль над прибрежной зоной, для чего и были созданы те корабли, которые сейчас участвуют в учениях вместе с российскими. Они изначально устарели и не имеют никаких шансов в современном бою, что естественно, учитывая общее технологическое отставание Китая практически во всех военных областях. Военно-морская программа КНР скорее фетиш, чем основание для США бороться за очередное увеличение военного бюджета. Пойди туда не знаю куда. Но приготовь при этом через десять лет три океанские группировки.

Три авианесущие группы, способные к операциям в океане, – это очень далекая перспектива. Следующая стадия – формирование морского флота, который выйдет из прибрежной зоны, и только затем можно будет говорить о формировании океанского флота как о стратегической задаче. Единственный союзник Китая на этом долгом пути – Россия. Мы предоставляем КНР именно те корабли, с которыми они могут справиться, в том числе и по выучке состава. Отсюда и учения на Дальнем Востоке, где используются наш «Варяг» и наиболее боеспособные части китайского флота.

Другое дело, что вектор развития у китайского флота принципиально другой, нежели у российского. В Пекине пошли по чисто количественному принципу, и китайцы готовы покупать российские системы и корабли, причем в том числе вторичной конфигурации, лишь бы сама идея нарастания флота была осуществлена. Это издержки психологии: не решать проблему технологического оснащения, а слепо выполнять партийное решение о наращивании сперва морского, а затем и океанского флота.

Численно это выглядит внушительно. Но панические крики на сей счет в Вашингтоне связаны, скорее, с внутренними проблемами, чем с реальной оценкой китайского флота и его программы «обновления». Ибо это в меньшей степени обновление, это – физическое наращивание заранее устаревшего оборудования, которое не способно к открытому столкновению с более продвинутыми флотами. Даже юридически ограниченный японский флот самообороны гораздо сильнее технологически. Не говоря уже о том, что Китай просто не имеет никакого воздушного прикрытия, а думать об этом пока еще даже не начинал – программы берегового воздушного охранения в КНР нет. Кстати, формирование авианосных групп планируется только на период «формирования океанского флота», который не определен по времени, поскольку не определены и сроки формирования морского охранения.

Одним словом, на данный момент без поддержки российского флота китайские ВМС представляют собой большую мишень, а не стратегическую деталь мировой игры. Подводный флот, в том числе атомный, также находится в зачаточном состоянии. Нет никаких аргументированных доказательств того, что несколько китайских подводных лодок способны произвести прицельный удар. Может быть, конечно. Но, учитывая масштабы подводного противостояния, поручиться никто не может.

Индия, к примеру, идет по иному пути. Там четко сформулированы задачи, под которые и подгоняется новая система флота. Морская пехота развивается, основываясь на опыте старых войн, когда, например, только наличие советских плавающих танков позволило Индии быстро форсировать долину Ганга и захватить Бангладеш. А военно-морская группировка в океанском масштабе формируется именно из стратегической задачи – контроля над всей акваторией Индийского океана, включая способность противодействовать американским базам (в первую очередь Диего-Гарсия) в споре за нефтеносные районы шельфа.

Китай таких конкретных задач не ставит. Можно сколько угодно восхищаться китайской культурой, но она еще ни разу за свою тысячелетнюю историю не приводила страну к победам, скорее, наоборот. Россия готова помочь чем может, но это обременительное для РФ задание, поскольку китайский флот не помощник, а нагрузка. Даже сейчас Тихоокеанский флот несоизмеримо превосходит самые смелые идеи Пекина о формировании морской системы, а об океанской мы и не говорим. Так что разговоры о росте китайского флота связаны либо с вечными американскими страхами, либо, наоборот, с «китаелюбием» последнего времени, когда представление об уровне китайских промышленных технологий оказалось подчинено впечатлениям от дешевого ширпотреба.

Крейсер – это не спортивный костюм. Он еще должен плавать, стрелять, и люди должны уметь им управлять. Как ни печально, у Китая до сих пор с этим проблемы. И сколько ему ни помогай, может получиться эффект Египта и Сирии 70-х годов, когда точно такие же директивные распоряжения командования (в основном партийного) по факту не были воплощены в жизнь из-за технической невозможности их выполнить.