Нормандский неформат в Германии

В понедельник вечером в Берлине прошла встреча между Ангелой Меркель, Франсуа Олландом и Петром Порошенко, посвященная обсуждению украинского кризиса. Сам формат встречи, на которой отсутствовал Владимир Путин или другие представители российской стороны, вызвал множество вопросов. Канцлер Германии попыталась объяснить, что за урезанием «нормандской четверки» ничего особенного не стоит, просто обсуждение Минских соглашений проходит в разных составах. Например, в феврале Меркель и Олланд встречались с Владимиром Путиным в Москве. И все же, больше похоже, что западным лидерам понадобилось о чем-то поговорить с Порошенко с глазу на глаз.

В официальной плоскости берлинская встреча никаких неожиданностей не принесла. Ангела Меркель подчеркнула, что стороны собрались для того, чтобы обсудить выполнение Минских соглашений, а не поставить их под сомнение. Все высказались о том, что альтернативы соглашениям и мирному урегулированию не существует. Меркель также отметила, что режим прекращения огня нарушают все участники конфликта и призвала полностью выполнить это условие, а затем переходить к реализации остальных пунктов договора.

Очевидно, одним из вопросов, вынесенных на обсуждение, стали местные выборы в Донбассе. Напомним, что в Киеве считают, что эти выборы должны быть проведены по украинскому законодательству. В ДНР и ЛНР с этим не согласны, так как порядок проведения выборов с представителями республик никто не обсуждал, хотя это прямо прописано в Минских соглашениях (пункт четвертый предписывает «начать диалог о модальностях проведения местных выборов»).


В итоге, местные власти назначили выборы в ДНР и ЛНР на 18 октября и 1 ноября по собственному законодательству. Киев, а вслед за ними и Запад, грозится не признать их результаты. В Берлине Олланд и Меркель подтвердили, что выборы должны пройти по украинскому законодательству, «чтобы Восток получил в органы власти легитимных представителей».

Вполне вероятно, что за закрытыми дверями лидеры Германии и Франции обсуждали с Порошенко и другие вопросы. Например, финансовые. В день переговоров ряд западных изданий сообщил, что международные кредиторы Украины согласились списать «незалежной» 20% от общей суммы долга.

В экспертной среде ходили слухи о том, что Порошенко летел в Берлин, чтобы предложить европейцам создать некую антироссийскую коалицию во главе с США. По другой версии, украинский президент хотел получить западное «благословение» на новый виток военной операции в Донбассе. Ведь не зря в августе, в преддверии украинского Дня независимости, к границе региона активно стягивали войска. Но если это так, Порошенко вполне очевидно не получил желаемого, и на итоговой пресс-конференции ограничился дежурными фразами о приверженности Минским соглашениям.

— Порошенко вызывали в Берлин для того, чтобы объяснить ему, что воевать нельзя, а выполнять Минские соглашения нужно, — убежден обозреватель МИА «Россия сегодня» Ростислав Ищенко. — Франция и Германия жизненно заинтересованы в стабилизации на Украине. Но так как они находятся на распутье между Соединенными Штатами и Россией, то пытаются найти какой-то компромиссный вариант мира. В их понимании он таков: для американцев оставляем президентом Порошенко, а для русских он делает Украину настолько федеративной, что каждый субъект поступает, как хочет.

Конечно, в Европе не могли не заметить, что в Донбассе сосредоточена почти стотысячная группировка украинских войск, которая явно собирается перейти в наступление. Вот они и вызвали Порошенко в Берлин, чтобы настоятельно порекомендовать ему отказаться от этих планов. Судя по тому, что звучало во время пресс-конференции, до Порошенко донесли мысль, что если он начнет боевые действия, то сможет рассчитывать только на себя. Это будет уже не просто ай-ай-ай, а настоящая порка. Причем Франция и Германия отвернутся и не сделают ничего, чтобы ему помочь.

«СП»: — Думаете, им удалось объяснить это Порошенко?

— Судя по тому, как он убежденно рассказывал на пресс-конференции о том, что альтернативы Минским соглашениям нет, хотя еще несколько дней назад в Киеве утверждал, что Минск нужен был только для того, чтобы нарастить группировку украинских войск, объяснить это Порошенко удалось. Другой вопрос в том, что президент Украины — фигура не самостоятельная. Он зависит от США, а им нужна война. Поэтому в Берлине он может говорить одно, а после общения с кураторами из Вашингтона — совсем другое.

«СП»: — Но ведь помощник госсекретаря США Виктория Нуланд лично приезжала в Киев, чтобы курировать голосование по внесению поправок о децентрализации в Конституцию. Разве Штаты не заинтересованы в федерализации, как Франция и Германия?

— Начнем с того, что Европа хочет не федерализации Украины, а стабилизации. За федерализацию выступает Россия, причем за широкую — вплоть до того, чтобы разные субъекты сами определяли свою внешнюю политику. Это ситуация, когда какой-то центр формально существует, но ни на что не влияет. Об этом Владимир Путин говорил еще весной прошлого года.

Поэтому сейчас Берлин и Париж ищут компромисс между жесткой ориентацией Украины на США и российским видением проблемы. По их мнению, компромисс возможен в том формате, о котором я уже сказал — Порошенко и проамериканский кабинет остаются, но они почти не влияют на субъекты федерации или конфедерации.

Что касается позиции США и визита Нуланд, те поправки в Конституцию, которые принял парламент, на самом деле не дают никакой децентрализации. Сам Порошенко прямо говорил, что там нет ни федерализации, ни каких-то уступок Донбассу, а есть чисто формальный подход. На самом деле речь идет о дальнейшем укреплении унитарного государства. Виктория Нуланд убеждала украинских депутатов, чьи куриные мозги не могут дойти до этой мысли самостоятельно, что нужно совершить дипломатический маневр и сказать, что принятые поправки гарантируют децентрализацию, хотя на самом деле они усиливают центр. Так что это голосование полностью отвечало интересам США.

«СП»: — Возвращаясь к берлинской встрече, не мог ли Порошенко просить дополнительное финансирование? Почти одновременно с этим появилась информация о том, что кредиторы могут списать Киеву часть долга.

— Думаю, это непересекающиеся мероприятия. Олланд и Меркель, конечно, могут поставить перед своими парламентами вопрос о выделении дополнительных кредитов Киеву, но они не способны вызвать частных кредиторов и сказать, чтобы они списывали долги. Грубо говоря, с такими требованиями их просто пошлют. Кроме того, несмотря на то, что о списании сообщают уважаемые издания, официального подтверждения пока что не было, поэтому я не стал бы загадывать, и уж тем более увязывать это с переговорами в Берлине.

Заведующий отделом стратегических оценок Центра ситуационного анализа РАН Сергей Уткин полагает, что с глазу на глаз Меркель и Олланд могут более жестко говорить с Порошенко.

— Это не отказ от стандартного сложившегося формата, а дополнение к нему, промежуточная встреча. Видимо, когда встречи проходят при участии российской стороны, странам Запада оказывается не очень удобно в каких-то вопросах давить на украинское руководство. Это будет выглядеть, как поддержка российской позиции, которую страны Европейского союза официально не разделяют.

Поэтому в отсутствие Владимира Путина у Меркель с Олландом появилась возможность более прямо поговорить с украинской стороной и объяснить, что она должна и чего не должна делать для выполнения Минских договоренностей. Эта встреча направлена на то, чтобы не дать соглашениям уйти в прошлое, так как равноценной альтернативы им нет.

«СП»: — Принесла ли эта встреча какие-то подвижки?

— Прорывов сейчас ждать не следует. Даже наоборот, было бы контрпродуктивно озвучивать успехи после встречи в таком составе, то есть за спиной России. Если и были достигнуты какие-то результаты, мы узнаем о них не напрямую, а по динамике развития дальнейших переговоров в контактной группе и в нормандском формате. Если там наметится какой-то прогресс, возможно, это будет и благодаря этой встрече.

Доцент кафедры Зарубежное регионоведение и внешняя политика РГГУ Сергей Маркедонов считает, что встреча лидеров Франции и Германии с Порошенко не привела к конкретным результатам.

— Сложно найти что-то оригинальное в этой встрече. Все стороны, как мантру, твердят о безальтернативности Минских соглашений, и будут твердить. Но при этом понятно, что эти соглашения трудновыполнимы.

«СП»: — Но зачем вести переговоры не в формате «четверки», а с Порошенко? Может, речь шла о новой силовой операции?

— Мне не кажется, что Киев всерьез задумывался о возобновлении силовой операции. Дело в том, что украинцы и сами боятся этого. Думаете, у них нет страха, что Россия может вмешаться в ситуацию или помочь ополченцам в Донбассе? Есть. А даже если украинцы одержат победу в этой операции, что очень сомнительно, что они будут дальше делать с Донбассом? У Порошенко не американская армия, поэтому он вряд ли просил благословения на победу. Разве что на какие-то провокации для полноценного втягивания России в конфликт, но и это мне представляется сомнительным.

Ситуация такова: Минские соглашения никого не устраивают и устраивают всех одновременно, потому что предоставляют некую площадку для того, чтобы попробовать максимально реализовать свои планы. Но реальных ресурсов для этого ни у кого, включая Россию, нет. Поэтому можно проводить одну, вторую, двадцать пятую встречу. Но вопрос того, как эту ситуацию заморозить, остается открытым. Пока что выгодных предложений ни с одной стороны нет.

«СП»: — В чем главный камень преткновения?

— Россия хочет не присоединения Донбасса к своей территории, а создания негомогенного пространства, которое не позволило бы Украине вступить в НАТО. Интерес Украины двойственный. С одной стороны, они и сами с удовольствием отправили бы Донбасс куда подальше и дружным строем пошли бы в НАТО. Но при этом у них есть представление, что территориальная целостность Украины — это нечто чрезвычайно важное. И перейти этот рубеж они не могут.

Запад же не хочет брать всю Украину, эдакую большую Боснию, под свою опеку. Но они не готовы и позволить России сохранить лицо в этой ситуации. Пока что найти какой-то оптимум, который всех бы устраивал, не удается.

На сегодняшний день Минские соглашения — это то же самое, что обновленные Мадридские принципы по Карабаху, план Медведева-Саркози и другие формальные документы.