Независимость пошла на пользу и Абхазии, и Южной Осетии

Ровно семь лет назад Россия признала Южную Осетию и Абхазию независимыми государствами, что стало естественным результатом войны, а не актом одностороннего нарушения международного права, как до сих пор считают на Западе. И хотя вслед за эйфорией абхазов и южных осетин пришел ряд претензий к России, можно уверенно сказать: все было не напрасно.


Сложился миф о том, что признание независимости РЮО и РА было неким результатом событий августовской войны, чуть ли не ее вершиной или закономерным итогом. Это не так, как и большинство мифов, сложившихся вокруг обеих республик за прошедшие семь лет. Признание не было единственным выходом из политического тупика, в который завел мировое сообщество Саакашвили. Кстати, надо помнить, что деятельность именно одного человека – Михаила Саакашвили – подвела мир к опасной черте. Он решил начать операцию по захвату РЮО практически в одиночку, пытаясь втянуть США в конфликт уже постфактум. В этом кроется причина того, что США и НАТО в целом даже не попытались вступиться за разбежавшуюся грузинскую армию.


Но надо быть справедливыми: Саакашвили олицетворял потаенные чаяния грузинской общественности, просто она (общественность) теперь в этом не сознается и гонит его от себя, как чумного. В Грузии давно стало традицией забывать собственные аплодисменты. Звиад Гамсахурдия пользовался чуть ли не поголовной поддержкой грузинского населения страны именно за лозунги типа «Грузия для грузин» и куда более жесткие, чем при Саакашвили, действия в адрес негрузинского населения. Сейчас о Гамсахурдии вспоминают единицы. Можно вспомнить и о том, какой безумной популярностью пользовался тогдашний министр обороны Грузии Ираклий Окруашвили – осетин по национальности, уроженец города Цхинвал, приказ о расстреле которого из «Градов», «Ураганов» и боснийских «Орханов» он отдавал лично. Харизматичный парень из «потерянного поколения» (1973 года рождения), по-своему храбрый, но пропитанный ненавистью к своему народу и к городу, где родился.

В диалогах с грузинскими экспертами часто приходится сталкиваться с риторикой исторических «пораженцев»: огромная Россия всегда побеждает крошечную, но очень цивилизованную Грузию. Насчет цивилизованности можно напомнить про «горную войну» с лета 1991 по лето 1992 года, когда было целиком уничтожено более 100 осетинских сел и не пострадало ни одно грузинское. По факту означало этническую чистку в горной зоне Цхинвальского и Знаурского районов. За аналогичные деяния люди в Гааге сидят, а не на курортах нежатся.

Огромная Россия, конечно, могла «победить» маленькую Грузию, но не в конкретных географических и геополитических обстоятельствах. Рокский тоннель – единственная «труба» внутри Большого кавказского хребта, которая могла пропустить российские войска, но и там танки не разъедутся. Без сопротивления осетинских вооруженных сил и добровольцев можно было бы даже не дождаться помощи с севера.

Это, кстати, еще один миф, сфабрикованный в том числе с подачи российских либеральных публицистов, – неспособность осетинских сил к сопротивлению. Меж тем грузинские войска даже на первоначальном этапе операции «Чистое поле» не смогли выйти на заданный темп и разбегались при малейшем признаке сопротивления в черте города. Американские инструкторы были вынуждены признать, что те грузинские части, которые проходили обучение по программе «Обучи и оснасти», оказались менее боеспособны, чем те, в которых находились еще советские офицеры.

Признание независимости РЮО и РА и установление с ними дипломатических отношений стало для российской внешней политики водоразделом. С этого момента само понятие о РЮО и РА как о независимых и самостоятельных государствах стало одним из краеугольных камней идеологии МИД РФ и частью международного имиджа России. Внешнее «прикрытие» двух республик, поддержка их международного признания стало считаться некой «витриной» ответственности РФ на международной арене. Это очень сильно сказалось, например, на Сирии, которая понимала, что Москва не бросит союзника, не станет договариваться у него за спиной. Именно потому столь резкую реакцию в Москве вызвали безответственные предвыборные лозунги ряда сил в Цхинвале, которые, спекулируя на понятных народных чувствах, обещали южным осетинам «вход в состав РФ». Это был откровенный обман избирателей и шаг против российско-югоосетинских отношений.

При этом политическая ситуация в РЮО куда более стабильна, чем в Абхазии. Последствия свержения президента Александра Анкваба еще долго будут сказываться на республике. Постоянно бурлящие процессы в Сухуме и Цхинвале отчасти были разогреты и, мягко говоря, неудачно политикой послевоенных лет. Коррупционные скандалы, последовавшие за вливанием в РЮО и РА российских денег, серьезно повредили не только имиджу самих республик, но и восприятию взаимоотношений с Россией.

В какой-то момент это стало сказываться даже на бытовом уровне. Тотальная коррупция была спровоцирована не только тотальной же бесконтрольностью, но и «качеством» человеческого материала, который посылался в РЮО и РА из России «по остаточному принципу». Республики представлялись глубокой провинцией, на которую не стоило тратить дефицитные в России мозги и честность. В результате послевоенный патриотический настрой довольно быстро был израсходован на бытовые проблемы и на возмущение коррупцией, которую связывали с назначением российских чиновников.

Республики стали одним из кирпичиков в стене российской внешней политики, а могли бы стать витриной. Той, которую многие хотят сейчас сделать из Крыма, не учитывая того, что Крым слишком долго находился в орбите украинской внутренней жизни и теперь его придется просто «перевоспитывать». Население Южной Осетии и Абхазии изначально не подвергалось такой обработке. В итоге коррупционные скандалы лишь разогрели ситуацию, когда все разумные люди стали спрашивать, почему именно к ним присылают людей по остаточному принципу или тех, кто изначально был заточен под коррупционные схемы.

Сейчас очень сложно объяснять, что это был неудачный набор обстоятельств и случайностей, что в перспективе взаимоотношениям РЮО и РА с Россией ничто не угрожает, а отдельные странные представители рода человеческого не могут олицетворять Россию вообще. Другое дело, что этот печальный урок должна выучить и сама Москва. Восприятие Абхазии и Южной Осетии как поля для экспериментов неприемлемо. В конце концов, в 90-е они как-то выживали без масштабной российской помощи, а порой и вообще и без какой-либо помощи.

Развитие республик должно быть поставлено на плановую основу, на формирование уже не проектов восстановления, а проектов развития. Несколько лет, увы, были упущены, но ситуация не трагична. Да, на бытовом уровне возникает множество негатива. Тем не менее и Южная Осетия, и Абхазия заметно похорошели. Обе страны совсем не похожи на себя довоенных. Надо отдать должное всем, кто участвовал в восстановлении новых республик, кто сохранял их национальное самосознание и достоинство. Чудовищная разруха, в которой жили республики после нескольких войн, постепенно сменяется нормальным отношением к жизни, а бытовые и экономические проблемы воспринимаются как нечто решаемое, а не безнадежное.

Обе нации потеряли целое поколение мужчин, причем не только в войнах с Грузией, а в результате их последствий. Эти нации достойны уважения, они заслужили право на будущее просто по факту массового героизма, который был продемонстрирован не только в скоротечной войне 2008 года, но в куда более кровопролитной и чудовищной по сути войне 1989–1992 годов в Южной Осетии и 1992–1993 годов в Абхазии. В России эти войны практически забыты, хотя именно они заложили основу конфликтов последнего времени, причем не только на Кавказе.