А если бы Васильева украла перчатки?

Скороспелое решение суда во Владимирской области об освобождении главной фигурантки скандального дела «Оборонсервиса» Евгении Васильевой, видимо, еще долго будет будоражить общественного мнение в нашей стране. Подавляющее большинство наших граждан отказывается считать такое развитие событий справедливым и правильным, о чем свидетельствуют результаты тематического соцопроса, проведенного «Левада-Центром».


Крайне негативно по поводу условно-досрочного освобождения экс-чиновницы Минобороны высказались две трети респондентов — 70%. И только 8% отнеслись к этому с одобрением. Еще 13%, как оказалось, «ничего не знают о Евгении Васильевой». А для десятой части населения (11%) слухи о скором освобождении «богато одаренной» блондинки стали самым запоминающимся событием за последние четыре недели.


«Дело Васильевой» многие эксперты называют беспрецедентным. Но не только по объему скандальной информации, нежданно-негаданно свалившейся на головы наших граждан три года назад, когда было объявлено о чудовищных хищениях в российском военном ведомстве. Оно также продемонстрировало всем явное противоречие, существующее между законом и справедливостью. Потому что с юридической точки зрения вроде все верно: отсидела, возместила, не усугубляла. Получи УДО. И — на свободу. Но реакция общества однозначна — справедливостью здесь и не пахнет. И осадок от всего какой-то нехороший. Подобное сословное правосудие доверия к власти не добавляет.

Так в чем же дело? У наших граждан просто нет правовой культуры? Или, как говорится, «в консерватории надо что-то подправить»?

— Решение об освобождении Васильевой по УДО является абсолютно, на первый взгляд, правовым, — рассуждает гендиректор Института региональных проблем, политолог и философ Дмитрий Журавлев. — Но это как бы решение по поводу решения, если можно так выразиться. Поясню. По приговору ей дали пять лет лишения свободы, при этом засчитав комфортное пребывание под домашним арестом за реальное отбытие наказания. При этом были сообщения, что Васильеву часто видели в магазинах, на улице. Почти ничего для нее не изменилось, кроме того, что она перестала ходить на службу и получать деньги.

Поэтому решение ее освободить является несправедливым не потому, что оно несправедливо, как таковое. А потому, что оно является окончательной, последней точкой в большой несправедливости. Когда человек, укравший много денег (мы не можем утверждать — сколько, но почему-то, кажется, что их значительно больше, чем та сумма, которая была озвучена в конце процесса), фактически не понес никакого наказания.

Это еще в «Процессе о трех миллионах» было сказано, что, «если украсть перчатки — тебя посадят. А если украсть миллион, ты будешь уважаемым членом общества». Но то была сатира на капитализм со стороны советского социализма. Хотя фильм до сих пор актуален. И у нас тоже.

Госпожа Васильева — не первая. Она просто самая яркая. Не менее скандальным было еще «дело прокуроров», где всех оправдали, в конце концов. При том, что были серьезные подозрения, что они крышевали незаконный игорный бизнес. Но так никто и не сел.

То есть, несправедливость, она не в самом досрочном освобождении. Она во всей истории с Васильевой. И люди на это реагируют.

«СП»: — Изъян в системе, получается?

— Да. У нас, действительно, сословное правосудие. В этом беда. И это люди не могут принять. Потому что непонятно, почему некоторые «равнее» других. Это главная несправедливость. А не то, кому и сколько дали, кого выпустили.

«СП»: — Удар по власти это наносит?

— По легитимности власти — огромный. Собственно, управлению, конечно, не наносит. По большому счету, власть — это светофор. Как он стоял на перекрёстке, так он и стоит. А вот мысль о том, нужно ли реагировать на сигналы этого светофора, она уже появилась. Потому что если можно так поступать, то «чем мы тогда хуже?». Если власть может действовать вопреки всему, почему людям нужно действовать по-другому?

Надеюсь, что все-таки так думают немногие. Но важно, что так думают. Правовое государство нельзя строить на избирательном правосудии. И люди у нас, конечно, не верят в правовое государство, потому что у них есть уши и глаза.

И, кстати говоря, есть гораздо более опасная в этой правовой системе проблема — более мелкая, но зато всех касающаяся. Право — сложное. Правоприменение еще более сложное. И нормально действовать в правовых нормах может тот, у кого есть деньги на адвоката. Причем, хорошего. Только люди разные — одни могут себе позволить адвоката. Другие не могут.

В этой системе, к сожалению, пока правового государства не получается. Потому что правовое государство держится на единообразии законоприменения. Но как раз большое сомнение в этом однообразии даже у людей, которые ничего об этом «Оборонсервисе» не знают, и знать не хотят. Они просто знают, что у Васильевой огромная квартира, куча денег, и все это при ней останется. Будет жить счастливо, весело, богато. И все у нее будет хорошо.

«СП»: — Уполномоченный по правам человека в России Элла Памфилова назвала решение суда «шокирующим» и пообещала обратиться к президенту страны с просьбой инициировать проверку действий должностных лиц и инстанций, принимавших решение по делу «Оборонсервиса», в результате которых «высокопоставленным правонарушителям удалось уйти от ответственности». Что это даст, учитывая, что закон обратной силы не имеет?

— Дело даже не в Васильевой. Все понимают, кто превратился в свидетеля, о ком идет речь. О бывшем министре обороны Сердюкове. Но всё это справедливости, скорее, не добавит. Я не очень уверен, что удастся всерьез раскрутить дело повторно, если это не удалось раскрутить один раз.

Президент же, в конечном счёте, не будет сам сидеть над томами этого дела. У него своих забот хватает. А контролировать будут те же люди, которые контролировали и в прошлый раз. Но сам факт, что есть крупный деятель, который может возмутиться и может чего-то потребовать, это, конечно, для народа будет — минимальным, — но облегчением. То есть, количество людей, которые стопроцентно скажут, что у нас нет законов или что у нас законы для своих, чуть-чуть уменьшится. Но в то, что Сердюкова или кого-то посадят (или даже привлекут), в это я тоже не верю.

Люди разочарованы и их можно понять, считает заведующая кафедрой государствоведения и права МИГСУ РАНХиГС, доктор юридических наук Светлана Бошно:

— Как известно, существует несколько видов регуляторов общественных отношений — это мораль, нравственные и религиозные нормы, политические и юридические. И, естественно, всем бы хотелось, чтобы нормы юридические были справедливыми. Это, наверное, правильно. Мы к этому стремимся. Но, строго говоря, справедливость и право не совпадают. Они не могут совпадать.

Подобное возможно только в теории — есть такое учение естественного права. Вот оно утверждает, что право — это возведенная в закон справедливость. Но если мы говори о реальном праве, то в нем понятие справедливость соседствует с понятиями законность и целесообразность. Не все, что законно — мы говорим — целесообразно. Не все, что правомерно, то справедливо. И наоборот. Иногда бывает, что человек ведет себя правомерно, но совершенно неприлично.

Это конфликт, и мы в нем постоянно живем. Он вообще неизбывный, на самом деле. И может это хорошо, что мы сегодня имеем возможность (еще лет двадцать назад мы не имели такой возможности) обсуждать, что закон должен быть справедливым.

Вопрос: что такое справедливость? Мы пытаемся это нащупать инстинктивно. Это то, что считает таковым большинство? Но это ведь тоже неправильно. Потому что есть мнение меньшинства, оно тоже имеет право на существование. Ждать, что закон будет полностью согласован с мнением всех — заблуждение. Этого быть не может.

«СП»: — Но в данном случае речь идет о конкретном деле.

— А оно как раз является показательным. И демонстрирует, что в обществе нарастает негатив. Социологи, мне кажется, зафиксировали срез такой неприязни обычных людей к людям богатым. Даже к сверхбогатым, которые могут запросто взять с полки 220 миллионов рублей и со словами, извините, что-то я, наверное, не то взял, вернуть государству. Как это было в случае с Васильевой. Что должны думать люди, которые получают 20 тысяч в месяц и даже 220 тысяч никогда не держали в руках? Как же могло так получиться, они думают. Начинается противостояние людей, которые располагают фантастическими средствами и людей, которые ими не располагают.

«СП»: — Вряд ли здесь дело только в социальной несправедливости. Закон показал свою избирательность…

— Безусловно, здесь много вопросов, в том числе и в решении об УДО. Я недавно изучала уголовные дела преподавателей, осужденных по статье «взятка». Средний размер взятки там 200 рублей. Средний срок реального нахождения в колонии — четыре года. И тут, конечно, есть над чем задуматься, если сравнить эти цифры с теми, которые звучали в процессе по делу Васильевой. Они несопоставимы. И в общем, можно понять, почему столько людей были против ее освобождения. И почему люди разочарованы.