Европе нужно больше демократии

Янис Варуфакис, бывший министр финансов греческого правительства Алексиса Ципраса, известен как один из наиболее последовательных критиков политики жесткой экономии, к которой Афины принуждали кредиторы из ЕС. Греция была вынуждена согласиться с предъявленными требованиями; Варуфакис, а затем и Ципрас ушли в отставку. Но бывший глава греческого минфина не сдается: в издании Project Syndicate он выступил с жесткой критикой системы принятия решений в еврозоне. «Лента.ру» предлагает вниманию читателей перевод этой публикации.


Политики, следуя заветам Макбета, зачастую совершают новые прегрешения ради того, чтобы старые позабылись. Состоятельность политических систем как раз и определяется тем, как быстро она может положить конец череде политических ошибок своих представителей. И если рассматривать в рамках этой логики еврозону, в которую входят 19 развитых демократических стран, то она находится далеко позади самой большой недемократичной экономики мира.


После финансового кризиса 2008 года в мировой экономике наступила рецессия. С тех пор китайские политики в течение семи лет компенсировали падающий внешний спрос на свои товары надуванием внутреннего инвестиционного пузыря, подогретого политикой активной распродажи земель местными властями. И когда за такие действия пришло время отвечать, лидеры КНР потратили 200 миллиардов из заработанных с таким трудом золотовалютных резервов, пытаясь сдержать обвальную волну на фондовом рынке.

Тем не менее усилия китайского правительства по исправлению собственных ошибок — Пекин в итоге допустил снижение процентных ставок и биржевых котировок — по сравнению с действиями ЕС выглядят как образец скорости и эффективности. Приверженность европейских политиков провальной греческой программе «фискальной консолидации и реформ», несмотря на то, что в течение пяти лет неоднократно приводились свидетельства ее неэффективности, — симптом общего управленческого кризиса ЕС. Причем кризиса с глубокими историческими корнями.

В начале 1990-х годов болезненный кризис европейского механизма валютных курсов (ERM) лишь подкрепил уверенность европейских чиновников в необходимости его укрепления (после введения евро для стабилизации курса других валют еврозоны в 1999 году был создан механизм ERM II — прим. «Ленты.ру»). Чем более очевидной становилась несостоятельность этой системы, тем упорнее политики отстаивали ее необходимость, тем оптимистичнее становились их речи. Греческая «программа» — еще одно воплощение европейской политической инерции, далекой от реальности.

Экономическая политика еврозоны в последние пять лет похожа на комедию ошибок. Их список практически бесконечен: увеличение ЕЦБ процентных ставок сначала в июле 2008 года, а потом в апреле 2011; введение наиболее жестких мер экономии в странах, сильнее всего затронутых кризисом; авторитарные договоры в стиле «разори соседа», поощряющие соревнование внутренних девальваций; создание банковского союза без адекватной системы страхования вкладов.

Как это все сходит с рук европейским политикам? Их безнаказанность беспрецедентна не только по сравнению с США — там чиновники ответственны хотя бы перед Конгрессом, — но даже по сравнению с Китаем, где, казалось бы, официальные лица несут меньше публичной ответственности, чем их европейские коллеги. Ответ на этот вопрос лежит в фрагментированной и намеренно неформальной природе монетарного союза Европы.

Китайские чиновники, может, и не отвечают перед демократически избранным парламентом или конгрессом, но в КНР есть единый орган — Постоянный комитет Политбюро ЦК КПК, состоящий из семи человек, — которому они отчитываются в своих ошибках. Еврозона, с другой стороны, управляется «официально неофициальной» еврогруппой, состоящей из министров финансов стран-участниц и представителей ЕЦБ. Иногда к ним присоединяются представители Международного валютного фонда, если речь идет об экономических программах с участием МВФ.

Лишь недавно благодаря напряженным переговорам Греции с кредиторами граждане ЕС поняли, что еврозона — самая большая экономика мира — управляется органом, правила работы которого не прописаны на бумаге. Более того, все важнейшие вопросы обсуждаются в «конфиденциальном режиме», протоколов собраний не ведется, а ответственности еврогруппа не несет даже перед Европейским парламентом.

Оценивать противостояние греческого правительства и еврогруппы как конфликт между политически левыми греками и консервативным европейским мейнстримом было бы неправильно. У нашей «афинской весны» была более значительная идея: мы говорили о праве маленькой европейской страны бросить вызов провальной политике, разрушающей надежды целого поколения (или двух) не только в Греции, но и в других странах Европы.

«Афинская весна» потерпела поражение по причинам, не имеющим никакого отношения к левой политике греческого правительства. ЕС раз за разом отвергал и дискредитировал политические решения, основанные на здравом смысле.

Примером может служить столкновение между Грецией и ЕС по вопросам налоговой политики. Будучи министром финансов, я предлагал снизить налог с продаж, а также подоходный и корпоративный налоги. Моей целью было увеличить налоговую базу, повысить собираемость и дать подпитку греческой экономике. Любой последователь Рональда Рейгана согласился бы с моим планом. ЕС же потребовал и добился повышения всех трех налоговых ставок.

Итак, если греческий конфликт с европейскими кредиторами не был противостоянием между левыми и правыми, то чем же тогда он был? Американский экономист Эйрс Кларенс однажды написал: «Они уважают существующую реальность, придавая ее проявлениям церемониальный статус, но делают это ради самого статуса, а не для того, чтобы достичь большей эффективности». Такое впечатление, что он сказал это о европейских политиках. И подобное поведение им сходит с рук, потому что политики еврозоны не несут ответственности ни перед одним независимым органом.

Таким образом, обязанность внести политическую упорядоченность в деятельность еврозоны в качестве первого шага ее демократизации ложится на наши плечи — плечи тех, кто хочет увеличить европейскую эффективность и ликвидировать проявления несправедливости. В конце концов, разве Европа не заслуживает более ответственного правительства, чем то, которое руководит коммунистическим Китаем?