Хрущев в ООН стучал ботинком. Что там будет делать Путин?

Меньше чем две недели тому назад, после погружения Владимира Путина на дно морское на батискафе, я выразил сомнение: неужели у помощников ВВП хватит креатива, чтобы придумать для своего шефа еще какое-нибудь оригинальное экстремальное путешествие? А то ведь все уже испробовано: со стерхами летали, за амфорами ныряли, даже «Ладу-Калину» пилотировали!


Пришла пора признать: я был не прав! В физическом смысле вояж Путина на юбилейную сессию Генеральной Ассамблеи ООН, который он совершит в сентябре, будет самым обычным президентским визитом: самолет—машина—заседание—речь—рукопожатия— машина—самолет. Но если перейти на язык символов, мы увидим совсем другую картину.


Путин без приглашения врывается в «хижину дяди Сэма» и хладнокровно дергает этот символ американской государственности за его жиденькую бороденку. Путин чеканным шагом входит в клетку льва, хладнокровно засовывает свою голову в его пасть, а затем опять же чеканным шагом покидает клетку.

Это лишь некоторые из образов, которые возникли у меня в голове при мысли о вояже ВВП в Америку. Путинский визит в страну, где его публично и на самом высоком уровне объявили «врагом человечества», по определению не может быть рядовым событием. Нам светит нескучное политическое шоу — шоу, которое по своему накалу и драматизму лишь ненамного уступит знаменитому визиту Никиты Хрущева в ООН осенью 1960 года.

«Мы живем на земле не милостью божией и не вашей милостью, а силой и разумом нашего народа... Не заглушить вам голос народа, голос правды, который звучит и будет звучать» — Путина и Хрущева можно назвать абсолютно разными, в чем-то даже диаметрально противоположными политиками. Эмоциональный и увлекающийся Никита Сергеевич изъял у России Крым. Холодный и расчетливый Владимир Владимирович Крым России вернул.

Однако если отбросить архаичную по меркам современной российской политики фразу «мы живем на земле не милостью божией», то стержневое содержание речи ВВП в ООН будет на 100 процентов соответствовать процитированному выше фрагменту выступления Хрущева в том же самом зале.

Конечно, кремлевские спичрайтеры сделают все, чтобы прямые аналогии выглядели неуместными. Политик, который якобы стучал ботинком прямо на заседании Генассамблеи ООН — источники расходятся по поводу того, было это или нет, — не тот пример, который стоит имитировать. Но Путин все равно не сможет уйти от тезиса: «На нас давят — а мы крепчаем! Крепчаем — потому правы!» Я говорю об этом с такой уверенностью потому, что убежден: ни один другой тезис не способен объяснить смысл внешней политики России в ее посткрымском варианте. Если Путин не будет в ООН атаковать и агрессивно доказывать свою правоту, то его — читай Россию — сомнут, растопчут и заклеймят.

Имеет ли это все реальное значение? В каком-то смысле нет. Генеральная Ассамблея ООН — это прежде всего одна большая говорильня. Здесь не принимают особо содержательных решений. Здесь лишь выступают с речами, смысл которых, как правило, очень быстро забывается. Главный форум ООН — это прежде всего глобальная мировая мировая «ярмарка тщеславия» и только потом — все остальное.

Но в этом мире свое предназначении есть у всего — даже у политической «фабрики по переливанию из пустого в порожнее». В дипломатии есть такое понятие — «показать флаг», продемонстрировать свое присутствие. Предстоящая Генеральная Ассамблея ООН — это не просто место, где мы обязаны «показать свой флаг». Это место, где мы обязаны продемонстрировать свое присутствие на самом высшем из возможных уровне.

В 1945 года наша страна в ее тогдашней форме стала одним из пяти «отцов-основателей» ООН — зачинателей нового мирового порядка. 70 лет спустя нас пытаются превратить в парию, этакого мелкого дворового хулигана, злостного нарушителя этого самого нового мирового порядка. К внешней политике Владимира Путина можно относиться как угодно — можно очень хорошо, можно очень плохо. Но описанным выше попыткам Россия должна противостоять — с помощью всех ресурсов, которые у нее есть. И главным из этих наших ресурсов в Нью-Йорке будет Путин — или, вернее, его риторические возможности и способность убеждать.

Не стоит слишком высоко задирать «планку ожиданий». Чего бы такого ВВП ни сказал в ООН, Обама с Порошенко точно не бросятся ему на грудь и не заявят сквозь рыдания: «Мы были не правы! Забирай себе Крым!» У Путина нет шансов убедить в Нью-Йорке в своей правоте ни США, ни ЕС, ни Украину. От президента России в Америке, собственно, этого и не требуется. Но вот что от него требуется, так это стройного и логичного объяснения действий России начиная с весны 2014 года — объяснения, которое можно будет если не принять, то хотя бы понять.

Порядок выступлений на юбилейной Генеральной Ассамблеи уже, собственно, известен. «Право первой ночи» отдано Бразилии. Обама будет выступать вторым. Представитель Польши — третьим. Лидер Китая — четвертым. Представитель Иордании — пятым. Путин — шестым.

Уверен, что Обама найдет «ласковые слова» для описания поведения России. А посланец «дружественной» нам Польши будет даже еще более «нежным», чем президент США. Путину придется на все это ответить — ответить убедительно и по существу, но не превращая при этом дискуссию в перебранку.

«Весь мир — театр!» — написал некогда Уильям Шекспир. Не буду спорить с великим драматургом. Но не могу не заметить, что некоторые «театральные площадки» гораздо важнее, чем другие. Большинство политических речей — даже президентского уровня — можно смело пропустить. Но речь Путина в ООН точно достойна того, чтобы ее послушать.

Я отношусь к грядущему появлению ВВП в Нью-Йорке как своеобразному экзамену для властелина российского политического пространства: насколько в хорошей форме он находится? Как он будет смотреться на фоне такого бесспорно сверхталантливого оратора, как Обама? Будет ли Путин чувствовать себя в Нью-Йорке не в своей тарелке или, напротив, как у себя дома? Получится ли у Владимира Владимировича за краткое время выступления «найти контакт» с частично враждебной, частично равнодушной аудиторией? Что бы ни произошло в стенах ООН, но «замер ВВП» там точно состоится.