«Янтарь» ГУГИ напугал Пентагон

Какие задачи выполняют океанографические суда РФ около баз ядерных подлодок США.


В Пентагоне заявили, что «океанографические суда» США, которые находятся в водах у границ с Россией, собирают разведывательную информацию о стране. Об этом 4 сентября высокопоставленный источник в ведомстве сообщил Fox News.


На вопрос журналиста о том, есть ли у США разведывательный корабль у границ России, представитель Пентагона ответил: «Конечно, да. Как вы думаете, что все те „океанографические суда" делают, изучают китов?».

Данное заявление послужило ответом на публикацию The Washington Free Beacon от 3 сентября, в которой говорилось, что военные корабли США засекли российское океанографическое исследовательское судно «Янтарь» в районе военно-морской базы Кингс-бей (штат Джорджия). Сообщалось, что за российским судном, которое двигалось из Северной Атлантики в сторону Кубы, следят американские разведывательные корабли, самолеты и спутники.

Аналитики американской разведки заподозрили, что «Янтарь» является частью более крупной стратегической разведывательной операции России в отношении американских ракетоносцев и других целей. Дело в том, что на базе американских подлодок в Джорджии дислоцированы шесть ракетных субмарин класса «Огайо», вооруженных БРПЛ «Трайдент-2». Также на базе находятся другие подлодки, вооруженные крылатыми ракетами «Томагавк».

В Минобороны США полагают, что «Янтарь» собирает данные о единой информационной сети (DoDIN), подводных датчиках, а также оборудовании, которое используется на американских субмаринах. Как отмечается, опасение вызывает то, что корабль оснащен аппаратами для глубоководного слежения и оборудованием для резки кабелей.

Однако пресс-секретарь американского военного ведомства дипломатично заявил, что «мы уважаем право всех стран на использование военных судов в международных водах в соответствии с нормами международного права».

Какие разведывательные задачи выполняют океанографические суда и какие существуют методы противодействия их деятельности?

Напомним, что головное судно проекта 22010 «Янтарь» было изготовлено на одноименном заводе в Калининграде. Контракт на постройку был заключен в феврале 2009 года с засекреченным Главным управлением глубоководных исследований (ГУГИ) Минобороны (о том, какие задачи выполняют российские субмарины специального назначения в интересах ГУГИ мы рассказывали в материале «АПЛ „Подмосковье": подводный разведчик готовится к охоте»).

В мае 2015 года «Янтарь» передали ВМФ РФ. Как заявлял тогда начальник ГУГИ вице-адмирал Алексей Буриличев, судно уникально по своим возможностям и по некоторыми параметрами превосходит зарубежные аналоги. Водоизмещение корабля — 5,2 тыс. тонн, длина — 108,1 м, ширина — 17,2 м. Оно может нести на борту необитаемые автономные телеуправляемые аппараты, два глубоководных обитаемых аппарата типа «Мир», «Русь», «Консул», которые способны работать на глубине до шести тысяч метров.

Бывший начальник Главного штаба ВМФ России адмирал Виктор Кравченко говорит, что ни в одном из флотов мира нет полностью разведывательных кораблей.

— Океанографические суда занимаются гидрографией, попутно выполняя разведывательные задачи. Какие? Просматривают все радиосети (чем ближе к побережью, тем больше информации). Кроме того, такое судно иногда, когда нужно пройти нашим подводным лодкам, глушит датчики подводной обстановки специальной системой.

СМИ Запада, как всегда, создают ажиотаж на пустом месте, хотя натовские гидрографические суда постоянно пасутся возле наших территориальных вод. Многие знают о норвежском судне «Марьята», которое российские моряки в шутку называют «машкой» и негласно включают его в состав Северного флота, поскольку его деятельность постоянно осуществляется в районе, находящемся не так далеко от границы наших территориальных вод. Хотя суда этого типа относятся к научно-исследовательским, «Марьята» нынешнего поколения спонсируется норвежской военной разведкой и может вести радиоперехват на удалении до 500 км.

Но так как такие суда находятся в нейтральных водах, то мы их не отгоняем. Противодействовать мы можем только одним способом — глушить, находясь рядом, чтобы они в шумопеленгаторном тракте ничего не могли прослушать.

Член-корреспондент РАРАН, капитан 1-го ранга запаса Константин Сивков замечает: гидрография для флота, все равно, что картография для сухопутных войск.

— Не имея океанографических данных района там просто невозможно вести военные действия. На основе исследования и анализа гидрологических характеристик разрабатывается гидрологический прогноз, причем не только для эффективного использования сил флота, но и для обеспечения безопасности полётов авиации и т. д. Рельеф дна, направленность волны и т. д. — все эти элементы важны для ведения минной войны, боевых действий против подводных лодок.

Кроме того, океанографическим судам, которые действуют в интересах военного ведомства, ставятся задачи по изучению инфраструктуры иностранных государств: стационарных сооружений в пределах досягаемости, подводных сооружений и коммуникаций типа протяженных антенн, а также — задачи по отслеживанию радиоэлектронных средств.

Что касается мер противодействия таким судам, то осуществлять явные действия — значит, нарушать международное право в части свободы мореплавания. Все, что можно сделать, — это создавать техническим средствам судна гидроакустические помехи, для чего нужны специальные корабли. Или можно создавать помехи путем полетов авиации на предельно малых высотах. В принципе, можно предпринять задымление района и даже организовать якобы случайный «навал» в рамках навигационной аварии — подход на скорости под небольшим углом как бы по касательной к борту вытесняемого объекта и его отталкивание (пример — известный эпизод «холодной войны» 1988 года, когда советские сторожевые корабли СКР «Беззаветный» и «СКР-6» совершили «навал» на американские ракетный крейсер «Йорктаун» и эсминец «Кэрон» для вытеснения их из территориальных вод СССР — «СП»).

— Океанографические суда подчиняются либо гражданским ведомствам или Минобороны. И раз корабль построен в интересах военного ведомства, значит, он по определению выполняет специфические задачи, — говорит военный эксперт Владимир Щербаков. — Но, кстати, и те суда, которые работают на гражданские ведомства, также ведут различные океанографические исследования в интересах ВМФ — изучают магнитные поля, течения, ведут съемку дна. Естественно, что такие данные передаются в расположение флота. Ведь какие-то «магнитные аномалии» могут оказаться и подводными лодками США.

Отмечу, что во многих странах, включая и СССР, во многом именно на военных океанографах и гидрографах держалась наука. Потому что деньги были в основном у военных. Вот они, изучая Мировой океан, попутно делали открытия.

Сегодня военные океанографические суда также делают различные измерения и ведут съемки в соответствии с Конвенцией ООН по морскому праву и другими положениями. То есть им разрешено входить в территориальные воды только по полученным запросам через дипломатические каналы. За такими судами, естественно, постоянно следят, чтобы они, грубо говоря, не лезли, куда не надо. Ведь гидронавты из ГУГИ могут выполнять какие-то задачи даже с сухогруза (если в этом есть необходимость).

Но если океанографическое судно подходит в район, где находятся подводные кабели или датчики, естественно, любая страна, имеющая флот, вышлет туда либо корабль, либо отряд противодиверсионных сил и средств.

Это подводные лодки не спрашивают разрешения, где им работать. Кстати, не только субмарины специального назначения выполняют разведывательные задачи. Например, малошумные многоцелевые АПЛ типа «Вирджиния» или «Лос-Анджелес» ВМС США могут выпустить команду водолазов-гидронавтов. По крайней мере, подлодки «Лос-Анджелес» всегда паслись в наших территориальных водах пока их не обнаруживали и не выгоняли. Иногда даже применяли глубинные бомбы, чтобы дать сигнал, мол, все, обнаружены, давайте на выход.

Понятно, что НАТО сейчас нужно поддерживать тонус, вот и выискиваются всякие сенсации про российские «суперкорабли», которые, как писал немецкий Bild, пробьют брешь в защите США и т. д. На самом деле здесь ничего необычного нет и, на мой взгляд, единственный повод поднимать тему, это когда какое-то судно нарушило Конвенцию.

К примеру, я знаю случай — еще во времена СССР, когда наш боевой корабль проходил через Дуврский пролив (Па-де-Кале) и вырулил из фарватера. К нему сразу же подошел французский катер и начал сигналами показывать — войдите в положенный фарватер, вы отклонились. На что находившийся на командном мостике адмирал махнул рукой, мол, отстаньте. Ничего не произошло, французы продолжали сигналить и сопровождать. А вот через какое-то время в МИД пришел штраф за создание аварийной обстановки. Естественно, тот адмирал получил по полной программе за то, что стране пришлось заплатить штраф валютой.

Источник: Свободная Пресса