Bloomberg: Кризис в Сирии покажет, чего стоит Россия как мировая держава

Несмотря на шумиху в прессе, пока все доказательства какой-либо существенной подготовки России к операции в Сирии неубедительны, пишет обозреватель Bloomberg Леонид Бершидский. Это не значит, что на самом деле ее нет, подчеркивает он, но если Владимир Путин решится на военное вмешательство, значит, он еще больший авантюрист, чем все думали. А если нет - значит, Россия смирилась со статусом региональной державы.


Судя по информации мировых СМИ, Россия все больше вмешивается в сирийскую войну – якобы не так явно, как на Украине. Однако примеры перемещений российских войск и техники в последние дни, которые приводятся в качестве доказательства, не заслуживают доверия, пишет Леонид Бершидский в Bloomberg.


Интересно, что и официальные опровержения со стороны российских властей на этот раз гораздо менее резкие. А туманные высказывания президента Владимира Путина о том, что «пока говорить об этом преждевременно», и вовсе всполошили Госдепартамент, глава которого - Джон Керри - позвонил российскому коллеге для разъяснения ситуации.

Российские обозреватели называют предполагаемые военные приготовления России в Сирии созданием новой коалиции против террористов в этой арабской республике. Они полагают, что Путин планирует предложить на открытии юбилейной сессии Генеральной ассамблеи ООН на следующей неделе такой план, который одним махом нормализует отношения с Западом, откроет перспективу переговоров о статусе Крыма и продемонстрирует на весь мир мощь России.

Крайне сомнительно, что Кремль лелеет столь наивные надежды, полагает Бершидский. Хотя Россия давно пытается убедить весь мир в том, что Башар Асад – меньшее зло в сирийском конфликте, ни США, ни Саудовская Аравия, ни ОАЭ не поддаются уговорам. Для всех них Асад практически так же плох, как экстремисты «Исламского государства», и они никогда не станут публично его поддерживать. Согласно заявлению Госдепартамента, США готовы принять Россию в коалицию, которая противостоит ИГ в Сирии, однако на положительную реакцию в плане реформирования самой коалиции Россия вряд ли может надеяться.

Все это не значит, что Путин не рассматривает возможность более глубокой военной вовлеченности в сирийский конфликт, подчеркивает Бершидский. Ведь если российские вооруженные силы преуспеют там, где американская кампания авиаударов терпит поражение, это будет статусным фактором глобального масштаба. А если Кремль позволит боевикам ИГ захватить российскую морскую базу в Тартусе, на которой в мирное время числилось всего четыре моряка, это все же будет воспринято как слабость России.

Теперь личный состав базы в Тартусе постоянно пополняется и уже вырос до нескольких сотен, пишет Бершидский. Для того чтобы это осуществить, Путину всего лишь нужно было затишье на Украине. Примечательно, что волшебным образом все столкновения действительно прекратились, и даже президент Украины Петр Порошенко заявил, что впервые со дня подписания Минского соглашения перемирие действительно соблюдается.

Если Россия решит принять участие в сирийском конфликте, то действовать будет так же, как в Крыму: сначала одержать победу, потом договариваться. Однако «Исламское государство» – гораздо более серьезный противник, чем украинская армия, из-за чего многие вспоминают в связи с этим провал советской армии в Афганистане.

Военное вмешательство России в Сирию без международной поддержки – это смертельно опасная авантюра в погоне за популярностью, считает журналист и широко известный в России телеведущий Евгений Киселев. Бершидский соглашается с ним в том, что таким решением Путин докажет – еще убедительнее, чем на Украине, – что он авантюрист, а не прагматик.

Если же Путин ограничится, как и прежде, поставками оружия и инструкторов для войск Асада, соседи России вздохнут с облегчением. «Такое прагматическое решение будет означать, что Россия смирилась со своим статусом региональной державы без наполеоновских экспансионистских амбиций», – заключает Бершидский свою колонку на портале Bloomberg.