Мечты бабушки Госдепа

Западные политики просто не могут лишний раз не пропиариться за счет российского президента. Как правило, Путина и ругают, и восхищаются им чаще всего с одной целью — набрать политические очки. Этот простой, но надежный метод, судя по всему, взяла на вооружение и Хиллари Клинтон, претендующая, как известно, на пост президента США.


Выступая на днях с предвыборной речью в Институте им. Брукингса в Вашингтоне, экс-госсекретарь позволила себе невинную шутку по поводу российского лидера.


«У Путина не так много качеств, которые вызывают мое восхищение, но то, что он может встать и сказать: „Я буду вашим следующим президентом", по-моему, привлекательно», — цитирует Клинтон со ссылкой на издание Politico РИА «Новости».

Однако в целом кандидат от демократов остается верна жесткому курсу в отношении России. И даже требует от США и союзников усилить давление на Москву, чтобы «действительно повысить издержки для России и особенно для Путина». На данный момент, как выразилась Клинтон, для этого сделано недостаточно.

Бывшая глава Госдепа возмущена тем, что наша страна пытается «противодействовать американской мощи везде, где только можно». В частности, ее раздражает присутствие российских специалистов в Сирии и планы по освоению Арктики.

Клинтон ждет от российского руководства совсем другого:

«Мы хотим, чтобы Путин решил модернизировать свою страну и развернулся в сторону Запада, вместо того, чтобы вести себя как царь и проецировать модель российской власти на другие страны».

Только где тут логика? Мы будем вас душить санкциями, но вы все равно идите к нам. И что значит, развернуться к Западу? Послушно идти в фарватере политики США?

— Прежде всего, я бы не рассматривал ее высказывание о президенте Путине как шутку, — рассуждает директор российского Института инструментов политического анализа Александр Шпунт. — На самом деле, это, скорее, комплимент. Клинтон очень неожиданно, скажем так, хорошо высказалась о Путине. Вот почему она это сделала?

«СП»: — Почему?

— Дело в том, что сегодня вся предвыборная кампания в Соединенных Штатах — и демократов, и республиканцев — строится на том, что любой из кандидатов пытается показать, насколько он не Обама. То есть, вся кампания выстраивается как анти-обамовская. И Клинтон показывает, что она не Обама. И Буш. И Трамп, тем более, показывает, что он не Обама. В общем, все, кто вступил в гонку.

Одна из главных претензий к Обаме заключается в том, что он слабый. Что он не умеет отстаивать интересы Америки. Что постоянно колеблется. Все вспоминают его прозвище «Мистер-воздержался». Это прозвище было у него до президентства. Но вот сейчас оно снова всплыло в качестве такого «аргумента».

«СП»: — А в чем эта слабость? Он что, много лавирует? Он непоследовательный?

— Он не лавирует. Он, скорее, не может принять решение. Лавирование — это маневр. А он именно не может принять решение — это слабость. И Клинтон, сделав неожиданный комплимент Путину, подчеркивает, что она ценит силу. Ценит умение принять решение, в том числе в стратегическом горизонте. По сути, она говорит: «Смотрите, я такая же».

«СП»: — Где логика: делает сначала комплимент, и тут же «давайте давить». Должна бы знать, что сильные люди не поддаются давлению.

— Это абсолютно внутриполитическая повестка. Сделав комплимент стилю российского лидера, Клинтон не может себе позволить показать себя его союзником. Союзником Путина в Америке быть невозможно. Потому что все пытаются проявить свою твердость по защите интересов Америки.

«СП»: — А похоже, что все они просто используют образ нашего президента в рекламных целях…

— Ну, естественно. Я же об этом и говорю. Это элемент избирательной кампании. Это отнюдь не настоящая стратегия. Настоящую стратегию будущего американского президента еще только предстоит выработать. А элемент избирательной кампании действительно построен так. Почему?

Потому что показывать свою твердость, например, на Китае — небезопасно. Китай один из основных держателей внешнего долга США, и у Пекина очень серьезное лобби внутри Соединенных Штатов. Показывать свою твердость по поводу «Исламского государства» * или той же «Аль-Каиды» ** - бессмысленно. Эта уже повестка отыграла. По поводу европейцев… Так их никто не воспринимает как оппонентов.

А за Путина никто не вступится. Потому что торговый оборот с нами примерно 40 млрд.- это смешная цифра. Крупной лоббистской силы — такой, как у израильтян, например, или у тех же китайцев, или у японцев — внутри Соединённых Штатов у России нет. Поэтому, по их логике, на Путина можно безопасно нападать.

И в этом смысле нет никакого противоречия в том, что Клинтон делает комплимент российскому президенту, и тут же пытается показать, что она его враг. Это очень грамотно построенная речь. И очень грамотно выбрано место — Институт Брукингса. Обыватель американский не считает сигнал. А вот элиты его не пропустят.

«СП»: — Нас просят развернуться к Западу. Это как? Ведь не мы же начали всю это вакханалию с санкциями.

— Не ищите здесь какого-то очень глубокого смысла. На самом деле, одна из фобий Соединенных Штатов — это превращение современной России (в общем-то, с точки зрения США, все еще договороспособной) в некое агрессивное государство. Мы-то понимаем, что это именно фобия. Более того, даже все мои американские коллеги, с кем я общаюсь, это тоже понимают. Но фобия присутствует. Более того, она усиленно нагнетается внутри США среди обывателей.

Надо хорошо понимать, что три поколения американцев выросли с единственным страхом — страхом русской ракеты, упавшей на крышу их дома. За всю Вторую мировую войну на территорию США упала, как известно, одна единственная бомба со случайно залетевшего японского аэростата. Америка не просто никогда не воевала на своей земле, она никогда не испытывала угрозу войны на своей земле. Она никогда не испытывала угроз, что канадцы или мексиканцы вдруг вторгнутся на ее территорию. И в этом смысле американский опыт резко отличается от опыта европейцев — французов, итальянцев, бельгийцев, немцев, которые знают что такое война.

Именно поэтому у дедушки нынешнего условного американского политика единственный страх — это страх русской атомной бомбы.

«СП»: — Почему русской бомбы? Есть и другие ядерные державы…

— Это опять же особенность Соединённых Штатов. Это призма, через которую они смотрят на мир. Они не воспринимают даже Китай, как серьезную угрозу в военном отношении.

«СП»: — Но это уже какой-то комплекс неполноценности во всем видеть российскую угрозу…

— Скорее, это комплекс эгоцентризма. Мне очень правильно один американский коллега сказал, что «России в других вопросах, кроме военной безопасности, не видно в бинокль внешней политики Соединенных Штатов». Штаты в принципе реагируют только на то, что может вызывать любую угрозу, либо создают такую возможность. Всего остального мира для них не существует. В этом особенность американского восприятия.

И еще. В Европе и в России люди, занимающиеся внешней политикой, входят в элиту. В США внешняя политика — это очень глубокая периферия. Вот люди, которые занимаются внутренней безопасностью, налогами, медицинским страхованием — да! А внешняя политика — это периферия элиты. В этом эгоцентризм американцев. Они так устроены. Так устроено их общество. Оно весь внешний мир воспринимает как среду, а не как внешний мир, в котором они существуют.

Повторюсь: для них самый страшный страх — превращение России в действительно неуправляемое государство. Поэтому в пассаже о «развороте на Запад», Клинтон как бы говорит: «Нет, мы не хотим загнать Россию в угол, чтобы она на нас, действительно, начала дубиной махать. Мы хотим все-таки вернуть ее к нам. Просто надо надавить, чтобы она к нам вернулась».

«СП»: — Такое возможно, вообще? Возможна новая «перезагрузка»?

— Она не просто возможна. Она неизбежна. Собственно говоря, об этом постоянно заявляет и Путин. И об этом говорят все мои коллеги в Европе и в Америке. Россия — член клуба западных мировых держав. Вопрос только, на каких условиях мы в этом клубе?

А дальше обсуждается, насколько (условно говоря) Путин сможет отстоять позицию. Ведь позиция российского лидера ни в коем случае не антизападная и не антиамериканская. Он все время говорит: «Ребята, мы такие же, как вы. Но тогда уважайте наши интересы. Как вы уважаете интересы друг друга». Вот, собственно говоря, и все. Именно поэтому он постоянно называет их «наши западные партнеры». Это не формула речи. Это его позиция.

Клинтон, кстати, именно об этом и говорит. Она уважает его стиль. Уважает его силу. Уважает его жанр в политике. Но она все-таки собирается в американские президенты, и дальше она рассказывает, как будет защищать интересы США. Именно так — т. е. она будет давить на Россию. Но не до такой степени, чтобы Россия выпала из обоймы западной цивилизации.

А уже Путин говорит: «Да, мы и не собираемся выпадать. Только, извините: вы принимаете во внимание интересы Германии или, например, Италии? Так, будьте любезны, тогда принимайте во внимание интересы России. А они отличаются от интересов Германии и Италии. У нас свои интересы».

Надо понимать, что американское общество в этом смысле неоднородно. И есть очень много авторитетных экспертов в области внешней политики, которые говорят о том, что не будет никакой перспективы для взаимодействия с Россией, если не начать учитывать ее интересы. Их подход предельно прагматичный: считаясь с интересами России, Америка в большей степени защитит собственные интересы.

По мнению замгендиректора Центра политтехнологий Алексея Макаркина, следует разделять предвыборную риторику и общую стратегию:

— Был такой американский президент Рональд Рейган. Он давил санкциями на СССР. После этого СССР при Горбачёве пошел к Америке. Так что, когда США призывают усилить давление на Россию, они просто исходят из исторического опыта. Мол, вот тогда давили, тогда нефтяные цены упали, и произошла Перестройка. И Клинтон исходит из этого. Я думаю, из этого исходят и многие другие американские политики. Ничего странного в этом нет.

А если вспомнить, что люди говорят перед выборами, зачастую можно прийти в ужас. Тот же Рейган, например, сказал, что Советский Союз — это «империя зла». С ним был и другой случай в 1984 года — тоже перед выборами, — когда, проверяя микрофон перед выступлением, он сказал, что через несколько минут объявляет войну Советскому Союзу. Обычно считают: раз-два-три-четыре-пять. А Рейган сказал: «Я объявляю войну Советскому Союзу».

Но время прошло, и стали разговаривать, и стали договариваться. Поэтому я не думаю, что и здесь особенности риторики Клинтон будут слишком сильно вспоминаться, когда будет речь идти о переговорах.

Но следует понимать, где предвыборная риторика, а где политическая стратегия. Сама идея, что «нам надо ввести новые санкции, и Россия, в конце концов, отступит» — это не предвыборная риторика. Это реальность. Риторика может быть в словах, в каких-то нюансах, в каких-то выражениях. А вот некое общее направление, оно будет таким же. Причем, при любом президенте — будь то демократ или республиканец.

Источник: Свободная пресса