Курдистан: война, торговля и независимость

На ирано-иракской границе разгорается новый вооруженный конфликт


Не успела Турция завершить очередную военную операцию против боевиков Рабочей партии Курдистана, как начали поступать тревожные сообщения из других горячих точек этого неспокойного региона, связанные с активизацией вооруженных отрядов иранских курдов.


Каждый тянет на себя

За последние дни и недели активисты Демократической партии Иранского Курдистана (ДПИК), которая провела мобилизацию, не раз сообщали о диверсиях в Исламской Республике и перестрелках с иранской армией. Бойцы Корпуса стражей исламской революции наносили ответные удары. До недавнего времени эти сообщения перекрывались в общем потоке информацией о куда более масштабных действиях турецкой армии против «своих» курдов, включая воздушные бомбардировки баз РПК и рейд спецназа по территории все того же автономного Иракского Курдистана.

Действия Анкары вызвали ожидаемую «серьезную озабоченность» в Совете Европы. В течение недели в приграничном турецком городе Джизре действовал комендантский час. Курдские источники сообщают о более чем 20 погибших мирных жителях, МВД Турции, в свою очередь, признает гибель лишь одного горожанина и десятков террористов. В воскресенье тем не менее последовали новые теракты на юго-востоке Турции.

«Каждая из сторон в условиях неразберихи стремится извлечь максимальную выгоду и тянет одеяло на себя, — прокомментировал РП складывающуюся ситуацию старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Владимир Сотников. — Иранцам, активно противостоящим на территории Ирака "Исламскому государству", совершенно не нужен еще один фронт — против курдских группировок. Что касается Турции, то тамошние власти как раз демонстрируют особо жесткую реакцию на террористические атаки отдельных боевиков РПК, опасаясь объединения разных курдских группировок. Не надо забывать, что на последних парламентских выборах в Турции в июне этого года прокурдская Партия демократии народов завоевала 84 места в парламенте и как никогда усилила свое влияние. А вот Партия справедливости и развития (ПСР) потеряла былые позиции, и президенту Эрдогану никак не удавалось сформировать коалиционный кабинет».

На 1 ноября в Турции намечены внеочередные парламентские выборы, так что демонстрация силы в данном случае играет на Эрдогана, который надеется таким образом привлечь на свою сторону часть электората националистов. На выборах 2011 года многие курды голосовали за ПСР, веря в ее «добрые реформаторские намерения». К выборам 2015 года ситуация изменилась. В ряды ПСР влились бывшие члены Партии националистического движения, и тема переговоров с Рабочей партии Курдистана (РПК) и ее историческим лидером Абдуллой Оджаланом, отбывающим пожизненный срок, утратила актуальность. Кроме того, былые призывы Оджалана к своим соратникам отказаться от вооруженной борьбы не возымели действия. Курдские члены ПСР, в свою очередь, перешли в недавно образованную Партию демократии народов, объединившую представителей национальных и религиозных меньшинств. В стране заговорили о росте угрозы курдского сепаратизма, тем более что пример фактически независимого Иракского Курдистана у всех перед глазами.

Президент Иракского Курдистана Масуд Барзани уже неоднократно заявлял, что намерен провести референдум о независимости, но каждый раз сталкивался с негативной реакцией не только всех сопредельных стран, начиная с Турции, но и ведущих государств Запада.

«Для Турции неприемлема сама возможность того, что курдская автономия в Ираке может быть преобразована в независимое государство. Что, правда, не мешает ей, как, впрочем, и западным странам покупать нефть в Иракском Курдистане и не оглядываться на Багдад: бизнес есть бизнес», — продолжил Владимир Сотников.

Позицию США по курдскому вопросу лучше всего выразил глава американской оккупационной администрации в Ираке в 2003–2004 годах Пол Бремер: «Я не думаю, что в настоящее время образование независимого Курдистана в американских или иракских и, я бы даже сказал, курдских интересах. Я думаю, что сейчас столько всего происходит в регионе, что с этим вопросом лучше повременить». Столь аккуратно выраженная позиция Вашингтона неизменна уже на протяжении десятилетий.

Российский интерес

Багдад и Эрбиль (столица Иракского Курдистана) все же придерживаются неписаных правил игры. Еще пару лет назад курдский политолог (в то время советник председателя парламента Иракского Курдистана) Длер Ахмад Хамад в беседе с автором этих строк сетовал на авторитаризм тогдашнего премьер-министра Ирака шиита Нури аль-Малики. «Он никого не слушает, и один из камней преткновения в отношениях между правительством в Багдаде и курдами — распределение доходов от добычи и транспортировки нефти», — подчеркивал курдский эксперт.

По некоторым данным, на Иракский Курдистан приходится до 60% добываемой в Ираке нефти. Причем российские компании активно участвуют в разработке нефтяных месторождений как на территории курдской автономии, так и в других регионах Ирака. Естественно, Москве приходится соблюдать определенный баланс интересов.

«Россия поддерживает отношения и с Эрбилем, и с Багдадом, но диверсифицируя их. Разные российские компании работают в разных территориальных зонах Ирака — одни в Курдистане, другие на шиитском юге, — пояснил РП президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский. — Напомню, что у нас работают посольство в Багдаде и консульство в Эрбиле».

«Россия действует на иракском направлении очень осторожно, стремясь не задеть ничьих интересов», — добавил Владимир Сотников.

Если «Газпром нефть» с 2012–2013 годов осваивает на курдских территориях нефтяные блоки «Гармиан», «Шакль» и «Халабджа» (в рамках соглашений о разделе продукции, имея долю от 40 до 80%), то «Лукойл» разрабатывает месторождение «Западная Курна-2» в провинции Басра. Более 70% вывозимых объемов нефти поступает на иракские терминалы в Персидском заливе. Остальное перекачивается через Иракский Курдистан (как нефть со скважин этого региона) в порты Турции. Кстати, это еще одна причина, по которой Анкаре не с руки ссориться с Эрбилем.

«А вот перекачка нефти по трубе из Иракского Курдистана к портам Сирии и Ливана перекрыта по причинам военно-политического характера, что лишь подстегивает интерес к скорейшему решению сирийских проблем», — напомнил РП Анатолий Цыганок, руководитель Центра военного прогнозирования Института военного и политического анализа.

Кроме того, после того как в мае прошлого года Иракский Курдистан посетил президент Татарстана Рустам Минниханов, началось сотрудничество с нашей страной на межрегиональном уровне. Заголовки в СМИ тогда запестрели заголовками типа «Курдистан ждет "Татнефть" и КамАЗы».

В Иракском Курдистане давно представлены такие крупные мировые игроки нефтяного рынка, как ExxonMobil, Total, Chevron, Talisman Energy, Genel Energy, Hunt Oil, Gulf Keystone Petroleum, Marathon Oil, DNO ASA. Общая международная активность не вызывала возражений Багдада, пока британская «Файнэншл таймс» не обнародовала факта продажи с мая по август этого года 19 млн баррелей курдской нефти Израилю, произошедшей на неофициальной основе. «Израильский вопрос» был заявлен Багдадом в качестве нового раздражителя в отношениях с иракскими курдами.

И хотя разным сторонам этих конфликтов приходится одновременно противостоять общему врагу — террористическому «интернационалу» в лице ИГ, конца войне «всех против всех» не видно. В таких условиях России, имеющей в этих краях серьезные экономические интересы, приходится действовать особо осторожно.