Смотрим на Сирию, Донбасс — в уме

Можно ли увязывать между собой события на Ближнем Востоке и Украине?


С самого начала российской операции в Сирии мировые СМИ наперебой обсуждали подробности возможной «сделки» по размену Сирии на Украину, якобы заключенной между Москвой и Вашингтоном. И если подобная «сделка» остается лишь поводом для фантазий, многие эксперты однозначно сходятся в том, что успех России на сирийском направлении значительно упрочит ее позиции на переговорах по Украине и позволит выдвигать новые условия, с которыми Запад, не сумевший за год ничего сделать с ИГИЛ, вынужден будет согласиться.


Ряд западных СМИ уже успел написать о российской операции как о признаке «возрождения сверхдержавы». Наверное, все-таки использовать термин времен «холодной войны» в 21-м веке было бы некорректно. Однако для многих очевидно, что победа России над терроризмом прорвет ту изоляцию, в которую Запад усиленно пытается втянуть Москву все последние полтора года с начала украинского кризиса. Во всяком случае, как и прежде, убеждать мировую общественность в том, что Россия является третьей угрозой миру после ИГИЛ и эболы, Вашингтону будет сложновато.

Победа над ИГИЛ — воплощением международного терроризма, создает России новый образ, который никак не вяжется с образом «агрессора, третирующего маленькую страну, стремящуюся к европейским ценностям». На этом фоне на руку России, несомненно, играет тот факт, что образ Украины, как «европейской демократической страны», в глазах самих европейских лидеров стремительно тускнеет…

Экс-руководитель израильской спецслужбы «Натив» Яков Кедми считает, что после победы в Сирии Запад не рискнет спорить с Путиным по Украине, о чем он заявил в эфире передачи «На самом деле» новостного агентства «News Front».

По его мнению, вмешательство России в сирийский конфликт вскоре должно привести к поражению антиправительственных сил, что в итоге повлияет на ситуацию с противостоянием в Донбассе.

«Если планы Москвы и Дамаска будут реализованы успешно, это резко повысит авторитет России в Европе и в мире», — полагает Кедми. «И тогда любое выступление России в поддержку Донбасса будет более эффективно и по-другому восприниматься. После решения сирийской проблемы остается проблема Донбасса и режима Порошенко. Пока и Россия, и Европа надеются, что удастся приблизиться к решению этой проблемы без военных действий. Насколько это окажется верно, решит внутренне положение на Украине».

Эксперт убежден, что слабость режима Порошенко очевидна, а на Украине, как и Сирии, действуют такие же банды, пытающиеся дестабилизировать ситуацию, и обрисовал два сценария дальнейшего развития решения украинского кризиса.

«Медленное загнивание режима на Украине и продолжение экономической катастрофы приведут к внутренним переменам и смене власти в нужном направлении, то есть признания факта существования двух республик», — отметил аналитик. «Критической точкой будут выборы, зафиксированные в Минских соглашениях. Тогда вся Европа должна будет признать Луганск и Донецк как законные политические формирования».

После такого признания, полагает эксперт, «последует дестабилизация украинской власти, в противном случае — крах Минска».

«А крах Минска очень серьезно поднимает вероятность военных действий», — убежден Кедми. «Учитывая решительную позицию и поддержку России в Сирии и, если там будет достигнут успех, это снизит желание тех, кто стоит за режимом Порошенко, столкнуться с российской поддержкой Новороссии на Украине. Это очень остудит их пыл. Или так, или по-другому, но развитие событий идет не в пользу Порошенко и майдановской власти. Желательно, чтобы обошлось без человеческих жертв».

«События, возможно, идут не так быстро, как этого хотелось бы жителям Донецка, Луганска, Харькова и Одессы, но развиваются они в нужном направлении», — заключил Кедми.

Поскольку точка зрения израильского эксперта отнюдь не нова, мы решили опросить наших экспертов, что они думают о перспективах урегулирования украинского кризиса в свете военной операции в Сирии.

Украина и Сирия — это взаимосвязанные театры военных действий (ТВД). Если Россия усиливается — она усиливается везде. Если Россия проигрывает — она проигрывает везде (даже в России), убежден обозреватель МИА «Россия сегодня» Ростислав Ищенко.

— Победа над террористами в Сирии будет означать прорыв изоляции, в которую нас пытается ввергнуть Запад?

— Мы никогда не находились в изоляции. Запад составляет десятую часть человечества. Но даже от него мы не были изолированы. Те же США продолжают покупать наши ракетные двигатели, вынуждены консультироваться с нами по Сирии, а в минский формат мы их не пускаем совместными усилиями с Францией и Германией.

— В последнее время много разговоров чуть ли не о возрождении «сверхдержавы». Приведет ли успех в Сирии к крушению однополярного мира?

— Однополярного мира давно нет. То, что США не желают это признать — их проблема, но сам факт их конфронтации с Россией свидетельствует о том, что статус «сверхдержавы» Москва вернула. В однополярном мире гегемон не конфликтует — он наказывает ослушников. Если однополярный мир и вернется, то не США будут единственным полюсом.

— Каковы критерии победы в Сирии? Разгром ИГИЛ? Разгром всех оппозиционных сил? Сохранение за Асадом президентского кресла? А критерии поражения?

— Критерий победы в Сирии — мир с сохранением определяющего российского влияния в регионе. Поражение — вытеснение России из региона.

— В случае разгрома террористов в Сирии Запад будет вновь настаивать на безоговорочном уходе Асада? Удастся ли найти компромисс? Или же президентство Асада будет длиться ровно столько же, сколько и война с терроризмом?

— Настаивать Запад может на чем угодно. Решать будет народ Сирии (с нашей помощью). Асад не является неприкосновенной фигурой, но я не думаю, что сирийцы отвергнут победителя в противостоянии не только и не столько с исламистами, сколько с США, Европой, Турцией, Израилем и Саудовской Аравией (не считая мелких эмиратов) вместе взятыми. А дальше посмотрим…

То, что успех операции в Сирии повысит и авторитет, и значимость России в международных раскладах — это бесспорно, считает секретарь ЦК ОКП и экс-представитель МИД ДНР в Москве Дарья Митина.

— Однако я бы, в отличие от Кедми, не стала бы напрямую увязывать украинский и сирийский сюжеты. Сирийская операция — это часть единой ближневосточной стратегии, выстраиванием которой Путин занялся недавно, и стратегия эта многовекторная, затрагивающая весь ближневосточный регион. Последнее время внешнеполитическая активность Москвы на этом направлении зашкаливает, что можно только приветствовать и воспринимать это с осторожным оптимизмом.

Что касается Донбасса, то это абсолютно отдельный сюжет. В отличие от Ближнего Востока, Украиной и Донбассом в частности в российском руководстве занимаются совершенно другие люди — те, которые обычно занимаются внутренней политикой, и это накладывает отпечаток на всю нашу политику на постсоветском пространстве.

Поддержка Донбасса носит весьма условный характер. Россия не дает Донбассу загнуться в экономическом смысле, но политически никакого курса на поддержку государственного суверенитета ДНР и ЛНР нет, и недавний финт с отменой выборов красноречивое тому доказательство.

—  Обратный вопрос: если Россия в Сирии не добьется успеха, как это отразится на ситуации на Украине? Означает ли поражение на одном фронте автоматическое поражение на другом?

— Подчеркну ещё раз: за сирийскую операции отвечает Минобороны и другие ведомства «со звездочкой», а также МИД. Украиной же и постсоветским пространством у нас занимаются люди, количество которых можно пересчитать по пальцам одной руки, но зато их влияние вполне себе монопольно, и вся украинская политика отражает уровень их понимания проблемы.

— Сегодня среди пессимистов модна точка зрения, что операцией в Сирии Москва пытается прикрыть поражение на Украине. Насколько она верна?

— Это разные проблемы, разные ответственные исполнители, разные логики, разные стратегии. Обратите внимание: сирийский узел воспринимается всем миром как ключевая проблема, международная проблема номер один, тогда как Украина в целом и Донбасс в частности — локальная, местечковая европейская проблема. Это даже не Югославия. Это какое-то непонятное бурление в какой-то заштатной периферийной полуевропейской-полуроссийской провинции, которую мировое сообщество по привычке воспринимает как часть российского влияния и российских интересов. Подавляющее большинство мировых элит называет Украину частной проблемой России. Так это или не так на самом деле — второй вопрос, но мировое общественное мнение таково.

— Кедми говорит, что на Украине, как и Сирии, действуют такие же банды, пытающиеся дестабилизировать ситуацию. Насколько корректно такое сравнение?

— Вполне корректно, только это никак не обнадеживает и не приближает ситуацию к разрешению. В мире сотни стран со слабыми режимами и депрессивными экономиками, и они могут в таком состоянии находиться сколь угодно долго. Например, если сравнить Украину с большинством стран тропической Африки, то её положение всё же несколько лучше, тем не менее, падают в основном те африканские режимы, которым предписали пасть в Вашингтоне, Париже или Лондоне.

— Кедми говорит, что «Пока и Россия, и Европа надеются, что удастся приблизиться к решению этой проблемы без военных действий». Удастся ли? Можно ли будет в случае успеха в Сирии, применить полученный военный опыт на Украине?

— Кедми говорит вполне осторожно: «надеются». Ну что ж, надежда умирает последней. Насчет применения военного опыта — наивный Кедми, рассуждая в логике израильского патриота, путает Украину с Палестиной и полагает, что Россия очень озабочена возвращением Украины в орбиту своего влияния. Вынуждена его разочаровать — нет, не озабочена.

Источник: Свободная Пресса