Возможно ли сирийское Дебальцево?

Войска Асада наступают, но медленно.


Самолеты российской авиагруппировки за сутки выполнили 33 боевых вылета с аэродрома Хмеймим и нанесли удары по 49 объектам боевиков, расположенным в провинциях Алеппо, Дамаск, Идлиб, Латакия и Хама. Об этом 19 октября сообщил официальный представитель Минобороны генерал-майор Игорь Конашенков.


По данным оборонного ведомства, российская авиация уничтожила два командных пункта террористов, три склада боеприпасов и вооружения, два подземных бункера, 32 огневых позиции, девять укрепленных огневых позиций «Исламского государства» (ИГ, ИГИЛ) и мастерскую по производству пусковых установок и реактивных снарядов.

Тем временем, армия президента Сирии Башара Асада и ее иранские и ливанские союзники при поддержке российской авиации продолжают наступление на позиции боевиков.

Как отметил 16 октября начальник главного оперативного управления Генштаба ВС РФ генерал-полковник Андрей Картаполов, сирийские войска заняли целый ряд населенных пунктов сразу в нескольких провинциях страны. Так, на севере Латакии сирийские подразделения овладели тремя населенными пунктами и высотой 1050 на южной окраине Сальма. Кроме того, продолжается наступление сирийских войск от Алеппо на Идлиб. По словам Картаполова, идет уничтожение боевиков и в пригородах Дамаска.

СМИ, со ссылками на сирийских генералов — Али Майхуба и других — рисуют еще более радужную картинку наступления правительственных войск. Сообщается следующее:

— в районе крупнейшего сирийского города Алеппо группировки боевиков взяты в полукольцо;

— в результате наступления от исламистов освобождён населённый пункт Муслимия;

— развивается наступление в направлении города-спутника Алеппо Квайреса, в котором располагается аэропорт. В Квайресе боевики террористических формирований оказались в котле, и сирийская армия готова приступить к ликвидации бандгруппировок, запертых в районе аэропорта;

— успешное наступление ведётся в провинции Хомс. Там правительственная сирийская армия взяла под свой контроль Тайр-Маала, закрепилась в посёлках Гур, Сем-Али и Тель-Тахун;

— ожесточённые бои идут в районе Дэйр-эз-Зор, где боевики пытаются сжать плотнее кольцо, в котором оказались сирийские военные и ополченцы. Сирийская армия вместе с местным ополчением ведёт плотный огонь, не позволяющий террористическим группировкам взять территорию под свой полный контроль.

Отметим, что на днях командир иранского Корпуса стражей исламской революции генерал-майор Али Джафари Мохаммад, заявил, что 100 тысяч ополченцев были подготовлены в Сирии, чтобы бороться против террористических групп.

С одной стороны, складывается впечатление, что после вмешательства России в сирийский конфликт ситуация переломлена, войска Башара Асада, получив поддержку, перешли в наступление. И, как говорят некоторые востоковеды, теперь не кажется фантастикой сценарий, при котором правительственные войска нанесут разгромное поражение «Исламскому государству» и другим радикальным группировкам.

Однако военные эксперты крайне осторожно относятся к прогнозам и, в целом, говорят, что пока радикальных изменений в ходе войны нет.

Политолог Анатолий Несмиян (Эль-Мюрид), комментируя сообщение о 100-тысячном контингенте шиитского ополчения, замечает: использовать его для выполнения общевойсковых армейских операций крайне проблематично.

— Ополченцы могут нести гарнизонную или караульную службу (и то — не на особо важных объектах), осуществлять проверки на блокпостах, тем самым освобождая военных от этих обязанностей, что позволит последним отправиться напрямую на фронт. Но это не значит, что существующие подразделения могут быть усиленными дополнительными контингентами: в лучшем случае освободится 20−30 тысяч военных — силы для армии Башара Асада не такие уж и большие. А вообще довольно сложно комментировать заявления иранских военачальников, тем более что в них зачастую довольно много пропаганды.

Иранцы, конечно, сумели в короткие сроки создать шиитское ополчение в Ираке, которое просто-напросто спасло обстановку в Ираке летом 2014 года, когда иракская армия под Мосулом была разбита и захват Багдада был чуть ли уже не решенным делом. Но опять-таки: ополченцы с трудом могли выровнять обстановку, хотя превосходили боевиков по численности в пять-шесть раз.

В Сирии ситуация сложнее. Четыре с половиной года длится война, население находится в подавленном состоянии, мобилизационный ресурс не безграничен. Конечно, сирийцы в некоторой степени воодушевились после вмешательства России, но авиаудары все же нужно подкреплять, а наступление на самом деле идет весьма медленным темпом. Я не исключаю, что через две-три недели оно вообще остановится. На мой взгляд, пока нет видимых причин для радости.

Выход из ситуации с одной стороны состоит в том, что России нужно нарастить авиационную группировку, о чем сейчас говорят многие эксперты. Все-таки существующей смешанной авиагруппы явно недостаточно. Другое дело, что дополнительные самолеты и вертолеты практически негде ставить. Почти все аэродромы в центре страны, да и в том же Дамаске, находятся, так сказать, под прицелом боевиков, единственный сейчас хорошо охраняемый объект находится в Латакии, где, собственно, и располагаются ВКС РФ. Но и его возможности крайне ограничены. Конечно, можно было бы использовать аэродромы Ирака, но пойдет ли на это наше руководство — вопрос.

— Ополчение, которое формируется на этнорелигиозной основе, подчиняется Генштабу Сирии, — уточняет директор Центра изучения стран Ближнего Востока и Центральной Азии, полковник запаса Семен Багдасаров. — До недавнего времени называлась цифра 80 тысяч. Вполне возможно, что его численность довели и до 100 тысяч.

Что касается темпа наступления, то пока его сложно оценить. Громких побед нет, несмотря на бравадные новости, распространяемые рядом СМИ. Но и делать сильно критические выводы тоже не стоит.

Сейчас российская авиация активно работает на северо-западе страны. Цели, надо думать такие — выбить боевиков из пригородов Дамаска, деблокировать шоссе Хама-Хомс и ближайшие к нему населенные пункты, освободить Идлиб, поскольку его южная часть примыкает к Латакии, а северная — к провинции Алеппо. Но если через два месяца правительственные войска при поддержке Ирана, «Хезболлы» и ВКС РФ не освободят Идлиб или Алеппо, то можно смело говорить, что наступление захлебнулось.

Отмечу, что на севере страны сейчас действует недавно сформированный новый альянс «Демократические силы Сирии», в состав которого входят отряды народной самообороны курдов (YPG, боевое крыло курдской левой партии «Демократический союз»), силы христиан-ассирийцев («Ассирийский военный совет»), а также Сирийская арабская коалиция — объединенные подразделения сирийской оппозиции, которые поддерживают США, в первую очередь — остатки Сирийской свободной армии.

Эти силы находятся в 35 км от города Эр-Ракка — столицы «Исламского государства» (читайте об этом в материале — «США обыграли Россию в Сирии?»). И сейчас они уже начинают подготовку к боевым действиям против ИГ в районе города Джераблус, который является проходом на территорию Турции. Все остальные шоссе, которые идут к Эр-Ракке «Демократические силы Сирии» уже заблокировали. Американцы уже якобы «случайно» сбросили им 50 тонн боеприпасов, думаю, поставки будут еще.

То есть, с одной стороны наступление ведут Сирия при поддержке Ирана и России, с другой — курды при поддержке США. Кто из них будет успешнее? На мой взгляд, именно так надо ставить вопрос.

Член Экспертного совета коллегии Военно-промышленной комиссии при правительстве РФ, главный редактор журнала «Арсенал Отечества», полковник запаса Виктор Мураховский говорит, что наступление войск Асада осуществляется сразу на нескольких направлениях, но объективно — продвижение идет крайне медленно.

— По сути дела, можно наблюдать постепенное (от деревни к деревне) выдавливание боевиков с занятых позиций.

Серьезные проблемы есть в кварталах Джобар и Хараста района Восточная Гута в предместье Дамаска (район был занят исламистами еще несколько лет назад, расположен так, что из него боевикам удобно вести обстрел столицы ), то есть там, где бои идут в городской застройке. Достаточно трудно события развиваются в районе Алеппо, где также достаточно плотная промышленная и жилая застройка.

Лучше ситуация в долине аль-Габ (наступление в долине ограничено с запада горным хребтом, однако это — прямой выход на турецкую границу). Там войскам Асада удается более эффективнее использовать преимущества в бронетехнике, артиллерии и авиации.

Что касается выступа севернее Хамы, где боевики сформировали плацдарм для наступления с городами Латамина и Кафр-Зита внутри (из-за схожести по форме, конфигурации и тактической роли этот плацдарм часто называют «Дебальцевским котлом Сирии»), то там также идут достаточно упорные бои и продвижение пока незначительное.

Причем речь не идет об операции на окружение. На мой взгляд, правительственные войска просто пытаются давить на стенки этого выступа, чтобы вынудить боевиков уйти оттуда. То же касается и контролируемого исламистами анклава между городами Хама и Хомс на западе Сирии — успехи там также незначительные, продвижение идет трудно.

— На ваш взгляд, с чем связаны проблемы с наступлением? Боевики грамотно ведут боевые действия? Или все-таки причину надо искать в сирийской армии?

— И то, и другое. Скажем, во время т.н. второй чеченской кампании наши войска, воюя с боевиками, сталкивались, в принципе, с теми же самыми проблемами — боевые действия велись в жилой застройке, Грозный — большой город и т. д. Но мы с этими задачами справлялись. Конечно, авиационная поддержка тогда была существенно мощнее — число самолетовылетов на порядок превышало то, что может сделать российская авиационная группировка в Сирии (я не беру рекордные показатели — 88 самолетовылетов в сутки, а средние — 30−40).

Сирийская армия, если ее сравнить с российскими войсками тех лет, также в основном состоит из призывников и воюет устаревшим оружием. Но все-таки наши ребята более успешно решали задачи и действовали решительнее. Или, скажем, взять высадку десанта на границу с Грузией — по сути дела, это было быстрое перекрытие путей доставки грузов и пополнения грузинской армии.

Понятно, что у сирийских правительственных войск не так много резерва, но им надо было все-таки сосредоточиться в одном месте, и именно там наносить решающий удар. На мой взгляд, таким направлением должен быть район провинции Идлиб — чтобы быстро выйти на границу с Турцией, взять ее под контроль и пресечь все поставки оружия, боеприпасов и т. д. Тем более что значительная часть границы контролируется курдами. То есть это достаточно ограниченная в оперативном смысле задача, она вполне решаемая.

— Сейчас идет наступление сирийских войск при поддержке Ирана и «Хезболлы» на Алеппо, которое началось с южных пригородов. На ваш взгляд, у них есть шансы взять этот огромный город, население которого до войны составляло около трех млн. человек? Учитывая, что его нельзя плотно бомбить, ведь в нем до сих пор остались люди — сотни тысяч, и что он находится в непосредственной близости от турецкой границы (считается, что турки спонсируют там такие группировки, как «Джебхат ан-Нусра», «Султан Мурад» и ряд других).

— Лично я считаю, что «Хезболла» с Ираном в масштабах Сирии играют не самую значительную роль. «Хезболла» в лучшем случае даст около 4−5 тысяч человек, а от Ирана, скорее всего, действуют только спецподразделения «Аль-Кудс» КСИР. Пока не замечено, чтобы в Сирии в штурмах участвовала иранская пехота. Сообщения о том, что Иран отправил Асаду на помощь 15-тысячный контингент — это стопроцентная «утка». Ведь если бы там действовала дивизия со средствами усиления, то это бы сразу было заметно на том или ином участке фронта.

На мой взгляд, в районе Алеппо каких-то особых успехов ожидать не стоит. Как я уже сказал, это очень сложный город с очень густой промышленной застройкой. Там надо использовать что-то по типу тех штурмовых групп, которые мы создавали и применяли во время Великой Отечественной войны или во время боевых действий в Чечне. У сирийцев, видимо, нет такого опыта. По крайне мере, я не вижу, чтобы они пытались действовать таким образом.

— Израильские СМИ пишут, что если раньше операции против боевиков планировал Иран, то теперь этим занимаются российские военные.

— Центр в Багдаде не занимается планированием, в основном — координацией, чтобы, как говорится, друг друга не постреляли, и согласованием разведывательной информации, получаемой из разных источников для более эффективного выбора целей. Планированием операций все-таки занимается Генштаб Сирии, хотя понятно, что не без помощи российских специалистов.

— На ваш взгляд, что нужно делать, чтобы все-таки переломить ситуацию? Наращивать группировку ВКС РФ?

— Определенные возможности для этого есть. Технически мы можем нарастить ее до уровня 50−60 ударных самолетов, но это будет максимум, что сможет принять аэродром Хмеймим. Надо понимать, что на такое количество самолетов необходимо увеличивать запасы авиационных средств поражения, горючего, средств аэродромно-технического обеспечения и т. д.

Это непростая задача. Недаром есть формула: «один авиаполк — один аэродром». Сейчас в Латакии как раз располагается смешанный авиационный полк. Понятно, что понадобится задействовать еще какой-то аэродром, если развертывать дополнительные силы. Но я не считаю, что в этом есть необходимость. При всем огромном вкладе российской авиационной группировки, исход боев и войны в целом решается на земле сухопутными войсками — пехотой, танками и артиллерией. А с этим, как мы видим, у сирийской армии есть проблемы.

Источник: Свободная Пресса