Американская коалиция против ИГИЛ больше похожа на престижный клуб

Всем известно, что операцию против ИГИЛ в Сирии ведут не только войска Асада и ВКС РФ, но и собранная США коалиция. При этом обычно не уточняется, из кого она состоит, как распределены роли, редко фигурирует даже точное число участников. Этот вопрос явно стоит осветить подробнее: он проливает свет на то, почему действия этой коалиции столь неэффективны.


Официально коалиция для борьбы с ИГИЛ была собрана усилиями США в августе 2014 года. Особенно подчеркивалось, что в нее входят как отдельные страны, так и целые группы представителей НАТО, Лиги арабских государств и Евросоюза. Это должно было продемонстрировать единство очень разных организаций и показать некую совокупность усилий всего прогрессивного человечества.


Россию и Иран в эту коалицию изначально никто не звал. Однако теперь США всячески призывают Россию к этой коалиции присоединиться – а Россия, наоборот, призывает США присоединиться к собственной коалиции по борьбе с ИГИЛ. И если конфигурация и состав российской коалиции полностью прозрачны и понятны (это, по сути, все страны – соседи Сирии), то об американском варианте сказать такого нельзя.

Считается, что в сколоченной США коалиции участвует около 40 стран, но в подсчетах количества союзников всегда присутствуют описательные термины «около», «примерно», «чуть более» или «чуть менее», а далее идет округленная цифра. Фигурировала и цифра в 65 стран, и в 70. Дело в том, что точно подсчитать число участников практически невозможно – слишком уж разнится их вклад в общее дело.

В реальных боевых операциях на территории Ирака все это время участвовали, помимо США, Австралия, Бельгия, Великобритания, Дания, Канада, Нидерланды и Франция (в алфавитном порядке). На территории Сирии – Бахрейн, Иордания, Катар, Саудовская Аравия и ОАЭ.

Теперь о неравномерности вклада. Например, Канада, которая к сегодняшнему дню уже приостановила свое участие в коалиции, ограничилась шестью тактическими истребителями Ф-16 «Хорнет», двумя разведывательными самолетами СР-140 «Аврора» и одним транспортно-заправочным «Поларисом». Весь этот металл давно морально устарел и располагался на авиабазе «Али аль-Салем» в Кувейте.

Австралия выставила примерно такую же эскадрилью: семь Ф-16, один Е-7А (радиолокация и корректировка действий) и один КС-30А на базе «Аль-Минад» в ОАЭ. Бельгия пожертвовала шесть Ф-16 на базе «Аль-Салти» в Иордании. Датское королевство ограничилось только одним Ф-16 («Али аль-Салем», Кувейт), а вот страна тюльпанов и мариуханы расщедрилась аж на восемь Ф-16 в Иордании. Наконец, Франция перебросила в Аль-Дафру (ОАЭ) три «Рафаля» и пару возрастных транспортных самолетов.

Широко разрекламированное участие Великобритании в борьбе против ИГИЛ на практике свелось к шести «Торнадо» на базе «Акротири», что на Кипре, и базе самолетов-разведчиков (там же, на Кипре, а также на аэродроме Аль-Удейда в Катаре).

Ну а основная роль, разумеется, отведена Вашингтону. Пентагон использует стратегические бомбардировщики В1 «Лансер», базирующиеся на континентальной территории США, а штабы – фронтовую авиацию, расположенную на аэродромах различных ближневосточных государств. Это десять Ф-15 и Ф-16, шесть Ф-22 и многочисленные самолеты поддержки, разведки, электронной борьбы. На первый взгляд, эту группировку можно посчитать мощной, но во время бомбардировок Югославии, например, Пентагон суммарно использовал более 1200 самолетов. Сейчас же общая доля американского участия в коалиции против ИГИЛ не превышает и сотни самолетов.

Правда, Пентагон несколько раз использовал военно-морские силы, в том числе и «Томагавки», которые запускались с кораблей разных типов, ситуативно находившихся в тот момент в Заливе. В основном эти удары приходились по крупным статичным объектам, например нефтяным заводам.

А чем занимались и занимаются остальные многочисленные участники коалиции? Кто эти невидимые, скромные герои?

Финансовое, разведывательное и материально-техническое обеспечение действий осуществляют 20 государств, в том числе Австрия, Албания, Венгрия, Израиль, Ирландия, Испания, Италия, Канада, Кувейт, Люксембург, Новая Зеландия, Норвегия, Республика Корея, Словакия, Турция, Чехия, Швейцария, Швеция, Эстония и Япония. И не надо смеяться про разведывательные навыки Албании и материально-техническую базу Люксембурга. От каждого – по возможностям.

Политическую поддержку действиям коалиции на международной арене оказывают еще 22 государства: Египет, Греция, Грузия, Иран, Исландия, Латвия, Ливан, Литва, Македония, Марокко, Молдавия, Оман, Польша, Португалия, Румыния, Сербия, Словения, Украина, Хорватия, Черногория и Финляндия, а также Тайвань. Здесь особенно важна политическая поддержка со стороны Украины, Исландии и Черногории. Вот уж кто поможет.

Ну а руководят всем этим высоким собранием США с военной базы «МакДилл», штат Флорида.

Отдельного упоминания достойны действия арабских союзников, которые без всяких оговорок ценны как с политической, так и с материально-технической точки зрения. Во-первых, они предоставляют свою территорию и авиабазы – в первую очередь для США как основного участника коалиции. Во-вторых, действия арабских стран носят в основном психологический характер, а США получают возможность утверждать, что их поддерживает большинство членов Лиги арабских государств, что весьма ценно с пропагандистской точки зрения. Арабы с удовольствием подыгрывают.

Например, Саудовская Аравия выставила на борьбу с ИГИЛ четыре устаревших Ф-15, но зато за штурвалом одного из них в ходе нескольких боевых вылетов сидел лично принц Халид бен Салман. Бахрейн отрядил на войну два Ф-16, а Катар – два «Миража». Точных данных о физическом участии в войне против ИГИЛ авиации ОАЭ нет, но и они что-то делали. Скорее всего, вылеты самолетов ОАЭ были ситуативными, а конкретные машины за коалицией они не закрепили.

При этом арабские союзники ни разу не участвовали в бомбардировках территории Ирака и работали только по Сирии, что очень выпукло демонстрирует их политическую волю. Арабы склонны к демонстрации «знаковых» действий и в политической жизни практически никогда не делают ничего лишнего. Так вышло и с их участием в коалиции.

Ранние операции носили спонтанный, иногда – откровенно странный характер. Так, несколько вылетов британской авиации заканчивались тем, что самолеты возвращались на Кипр с неизрасходованным боезапасом – они просто не находили цели. Единственным реально удачным ходом были бомбардировки позиций ИГИЛ во время осады исламистами курдского города Кобани (это если забыть о не туда сброшенных боеприпасах, которые в итоге попали в руки ИГИЛ, а не курдов). Но операция под Кобани была не абстрактной бомбардировкой, а поддержкой вполне конкретных действий на земле, то есть аналогом того, чем сейчас заняты российские ВКС. Это по определению более эффективно, чем простое барражирование над пустыней.

Отдельной строкой проходит участие в коалиции Турции. Ее вооруженные силы, по сути дела, не участвуют в боях против ИГИЛ, а планомерно утюжат курдов без скидки на их политическую ориентацию и вероисповедание. Эта тактика преследует собственные турецкие интересы, и, хотя Анкара формально считается участником коалиции, ее вклад в общие усилия не вычислен. Подобные «избирательные тактики» не только Турции, но и ряда арабских стран приводят к тому, что ИГИЛ и некоторые более мелкие террористические группы получают возможность маневрировать на земле, заметив перекос в действиях коалиции.

В результате столь громкое и широко разрекламированное политическое явление, как «международная коалиция по борьбе с терроризмом и экстремизмом», оказалось крайне неэффективной структурой с невероятно низким КПД. Для большинства второстепенных участников коалиции сам факт присутствия в списке стал чем-то вроде билета в престижный клуб, в котором хорошо кормят, а делать ничего не надо. А другие попали в него чуть ли не по умолчанию – как члены НАТО. Например, все тот же Люксембург, в котором вовсе нет дееспособной армии.