«Точка невозврата» в Сирии пройдена?

Существует ли политическое решение кризиса в САР, и почему Россия не бомбит нефтяные скважины ИГИЛ?


После месяца ежедневных воздушных ударов РФ начинает раскрывать свои стратегические намерения в Сирии. Об этом пишет издание Asia Times.


В новом раунде переговоров в Вене о политическом решении сирийского конфликта именно Россия будет играть главную роль. Существует растущая убежденность дипломатов, политиков на Западе и Ближнем Востоке, что у Москвы больше шансов, чем у остальных, на то, чтобы завершить сирийский конфликт. Так, после первой встречи «сирийского квартета» последующий раунд переговоров по российской инициативе прошел в расширенном формате. К «четверке» присоединились региональные игроки — Египет, Иордания, Ирак, Катар, Ливан, Оман, ОАЭ и, главное, Иран, а также внешние — ООН, ЕС, Британия, Германия, Франция, Италия, Китай. В общей сложности 19 стран. По итогам венских переговоров было принято коммюнике, задающее рамки для дальнейших переговоров и действий по прекращению огня и доступу гуманитарной помощи.

Как пишет эксперт по международным отношениям Владимир Фролов в своей статье «Гипноз по-русски», свой план Россия, если верить утечкам в арабских СМИ, впервые изложила на встрече «квартета» 23 октября. В общих чертах он «напоминает положившее конец гражданской войне в Ливане соглашение в Таифе 1989 года, в основе которого лежал принцип „нет победителей и нет побежденных“». Владимир Фролов выделяет семь пунктов:

Разделение сирийской вооруженной оппозиции на тех, кто готов вступить в переговоры с Башаром Асадом и тех, кто будет продолжать вооруженное сопротивление. С первыми будут вести переговоры о транзите власти, вторых будут бомбить.
Прекращение огня между сирийской армией и «правильной оппозицией», прекращение поставок оружия внешними «спонсорами» сирийской оппозиции.
Запуск «внутрисирийского диалога» с участием как «внутренней» оппозиции, так и представителей Свободной сирийской армии. Результатом такого диалога должны стать договоренности о всеобщей амнистии и освобождении всех заключенных, о подготовке к досрочным президентским и парламентским выборам, о формировании правительства национального единства из представителей всех групп, подготовке изменений в конституцию для передачи всех властных полномочий от президента к премьер-министру.
Высокие российские гарантии, что Башар Асад лично не будет участвовать в новых президентских выборах, но выдвигаться сможет кто-то из его семьи или из ближайшего окружения.
Вхождение всех вооруженных группировок оппозиции и проиранских отрядов национальной самообороны в состав сирийской армии.
Российские гарантии полной амнистии всем участникам вооруженных формирований оппозиции при отказе оппозиции от уголовного преследования Асада и членов его семьи.
Сохранение российского военного присутствия в Сирии на основе специальной резолюции СБ ООН как гаранта реализации договоренностей по урегулированию.
Можно ли в нынешних условиях реализовать пункты этого плана? Устроят ли они как саму оппозицию, так и их внешних спонсоров?

Отметим, что как можно судить по сводкам с фронтов, в борьбе с боевиками ни одной решительной цели правительственные войска при поддержке ВКС РФ, иранских и ливанских союзников пока не достигли. Более того, джихадисты на отдельных направлениях даже добиваются тактических успехов. Так, 1 ноября они прорвали оборону сирийской армии в провинции Хомс, уничтожили несколько правительственных блокпостов и заняли стратегически важный город Махин, который находится в 20 километрах от шоссе Хомс-Дамаск, которое правительственные войска долго и безуспешно пытаются взять под свой контроль.

Арабист, старший преподаватель кафедры общей политологии НИУ «Высшая школа экономики» Леонид Исаев полагает, что просочившиеся в СМИ подробности плана России по урегулированию сирийского кризиса выгладят вполне реалистично.

— По идее, по каждому пункту есть возможность договориться и вряд ли кто-то будет их оспаривать. Но вопрос в другом — насколько эти предложения реализуемы на практике именно сегодня. Если даже внешние силы договорятся между собой, то это не гарантирует, что внутренние силы, которые сконцентрированы в Сирии, будут озвученные условия безукоризненно выполнять.

По последним сообщениям, на территории Сирии находится несколько тысяч самых разных группировок. Несколько тысяч! А сколько точно боевиков и какие именно они преследуют цели — неизвестно. Причем джихадисты нередко воюют то под знаменем «Исламского государства"*, то «Джебхат ан-Нусра"**, то «Ахрар аш-Шам» … И заставить их всех действовать в соответствии с планом будет крайне сложно, в том числе и внешним силам, которые имеют контроль над какой-то частью этих группировок.

Поэтому главная проблема — а не ушел ли уже «сирийский поезд»? Не поздно ли мы спохватились? Если даже будут проведены президентские выборы, на которых победит кто-то из ближайшего окружения Асада, то кто даст гарантии, что они будут признаны легитимными? Со стопроцентной уверенностью можно прогнозировать, что их итоги снова назовут сфальсифицированными, сфабрикованными и т. д. И наоборот — если на выборах победит представитель суннитских районов, то вряд ли алавиты с этим согласятся.

В Сирии настолько деградировал межэтнический и межконфессиональный диалог, что там не политические реформы надо проводить, а некие мероприятия по гражданскому примирению, потому что там идет гражданская война. А может ли после всего пережитого Сирия в принципе существовать как единое государство? Готовы ли будут сирийцы из Эр-Ракки жить в одном государстве с сирийцами из Дамаска? Вопрос.

В данном случае политический диалог — это лишь вершина айсберга. Конечно, предпринимаемые попытки политического урегулирования — хорошее дело. Но мы слишком долго не могли сесть за стол переговоров, и я боюсь, что как бы точка невозврата уже не была пройдена. Ситуация в Сирии за пять лет сильно деградировала. А на территории страны образовалось квазигосударство — «халифат», в котором созданы псевдогосударственные структуры — автоинспекция, налоговые органы, финансовое управление, шариатские суды, школы и даже некое подобие органов соцзащиты.

Директор Центра изучения стран Ближнего Востока и Центральной Азии Семён Багдасаров более категоричен в формулировках. По мнению эксперта, план, который, если верить утечкам в арабских СМИ, изложила Москва на встрече с США, Саудовской Аравией и Турцией, неправильно сравнивать с Таифскими соглашениями.

— Простите за прямоту, но это называется «все сдавайтесь, а тех, кто это не сделает, будем бомбить». Неужели кто-то думает, что американцы, саудиты, турки и другие спонсоры террористических группировок плюнут на затраченные усилия и деньги и просто капитулируют, а то и вообще убегут с Ближнего Востока?

Я уже много раз обращал внимание читателей «СП» на тот факт, что в противовес популярному в России мнению о том, что Штаты совершенно запутались в ситуации на Ближнем Востоке, они сформировали новый альянс в Сирии — «Демократические силы Сирии» для наступления на столицу «Исламского государства» — Эр-Ракку, подготовка к которому уже вовсю идет (читайте об этом в материале «СП» — Пентагон разбудил «Вулкан Евфрата»). В этой коалиции Вашингтон делает ставку на сирийских курдов. То есть произошло объединение курдской партии «Демократический союз», с партией Сириакского Союза, а также бойцов курдских формирований «Вулкан Евфрата», сил бригады «Революционеров Эр-Ракки», остатков Сирийской свободной армии.

Вот можно для начала сесть за переговоры с этой коалицией и подать эти переговоры как реальный диалог власти с умеренной оппозицией? А уже потом пригласить к переговорам тех, кто хотел бы в них поучаствовать? Я не раз говорил, что пытаться договориться с США, Саудовской Аравией или Турцией — зря тратить время. Итог таких переговоров предсказуем — как говорят дипломаты, «встреча была безрезультатной, но полезной».

Если для Сирии брать за основу соглашение по Ливану — Таифские соглашения, то политические предложения, на мой взгляд, должны быть следующими: президентом страны может оставаться представитель алавитской общины (даже тот же Башар Асад), премьер-министром — мусульманин-суннит, председателем парламента — христианин, представитель Антиохийской православной церкви халкидонского ороса.

Но при этом следует учитывать, что, во-первых, при распределении власти от президента частично к премьер-министру и председателю парламента придется создавать партии, в основе которых, как и в Ливане, будет этно-религиозный момент, что само по себе весьма чревато конфликтами в будущем. И, во-вторых, весьма серьезной останется возможность влияния той или иной общины на силовую структуру государства. А на сегодняшний день наиболее серьезные силовые подразделения в системе сирийской государственной власти контролируются алавитами. И замена части алавитов на представителей других этно-религиозных групп — возможно, самый сложный вопрос.

Я больше скажу: знаете, сколько процентов территории сейчас контролирует Башар Асад? 14%! А сирийские курды — 15−16%. Если они возьмут Эр-Ракку, то будут контролировать все 20%. Неужели кто-то думает, что курды откажутся от своих территорий — уже автономных областей, обладая 70-тысячной группировкой? Надо все же быть реалистами.

Какие могут быть выборы в условиях, когда только под данным ООН число беженцев из Сирии превысило четыре миллиона… Плюс, как я уже сказал, значительную часть страны контролируют различные группировки.

Кроме того, во всём мире оценки ближневосточных группировок серьёзно разнятся. Для нас «Джебхат ан-Нусра» и «Ахрар аш-Шам» — одни из первых в списке террористических организаций в Сирии. Но США, Катар, Саудовская Аравия или Турция зачастую прямо называют их умеренной оппозицией. Скажем, группировку «Джебхат ан-Нусра» — филиал «Аль-Каиды» *** в Сирии — американцы иногда называют «и не такой уж радикальной». А катарский телеканал «Аль-Джазира» показывает, какой Абу Мухаммад аль-Джулани (лидер «Джебхат ан-Нусра» — «СП») замечательный, что его организация не видит возможности для сближения с «Исламским государством». Хотя «Джебхат ан-Нусра», напомню, контролирует больше территорий в Сирии, чем ИГ. Группировку «Ахрар аш-Шам» глава МИД Катара официально называет «умеренной оппозицией». Так что не все так просто — не надо думать, что только ССА Запад считает оппозиционной.

Анализируя происходящее в Сирии, надо учитывать, что там существует огромное количество «подводных течений». Недавно меня спросили в эфире, а почему все-таки и российская авиация не бомбит нефтяные месторождения, которые находятся под контролем террористов? Например, крупнейшее месторождение аль-Омар? Ведь ежедневно оттуда идут десятки, сотни автоцистерн в Ирак и Турцию. Вопрос достаточно щекотливый, ведь автоцистерны расходятся и по Сирии… Несмотря на то, что стороны воюют друг с другом, но обоюдная потребность в газе и нефти диктует свои правила. Откуда еще идти топливу, если почти все месторождения контролирует оппозиция? Конечно, можно поставить вопрос ребром, разбомбить эти объекты, но тогда в сирийские порты должны будут прибывать вереницы танкеров из Ирана — завозить топливо для мирного населения и правительственных войск. И на мой взгляд, это было бы правильно.

* Движение «Исламское государство» решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года было признано террористической организацией, ее деятельность на территории России запрещена.

** Группировка «Джебхат ан-Нусра» решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года была признана террористической организацией, ее деятельность на территории России запрещена.

*** «Аль-Каида» решением Верховного суда РФ от 14 февраля 2003 года было признана террористической организацией, ее деятельность на территории России запрещена.

Источник: Свободна Пресса