Патрасское сражение

Патрасское сражение – морская баталия в рамках русско-турецкой войны 1768-1774 года, произошедшая в Патрасском заливе близ берегов Греции. В ходе битвы русский флот под командованием Михаила Тимофеевича Коняева нанёс поражение «дульционитской» эскадре турок.


В ходе удачной кампании 1768-1771 года русские эксадры практически полностью уничтожили вражеский флот в Эгейском море, особую роль, безусловно, сыграл триумф отечественных моряков в Чесменской бухте 7 июля 1770 года, что стало переломным моментом войны. Благодаря успешным действиям графа Алексея Орлова, которому впоследствии дали почетное прозвище «Чесменский», удалось нарушить коммуникации турецкого флота в районе боевых действий, а также установить полную блокаду пролива Дарданеллы.


Однако у Турции осталась ощутимая часть флота, расположенная в периферийных водах Адриатического и Мраморного морей, и верховное командование планировало объединить их в эскадру, таким образом, восстановив паритет сил. Самой многочисленной была группировка кораблей, базировавшаяся в городе Дульциньо, в составе которой было 47 фрегатов и шебек, имевших на борту от 16 до 30 пушек. По оценкам историков, личный состав (включая части для высадки на берег) был около 8 тысяч человек. Второй по силе эскадрой Османской империи являлась Тунисская «барбарейская» с 6 тридцатипушечными фрегатами, 6 шебеками и 3 тысячами солдат. Благодаря умелым действиям разведки, граф Алексей Орлов заблаговременно получил информацию о планах турок по созданию единого флота и отдал распоряжение нескольким эскадрам патрулировать разные части Эгейского архипелага, дабы предотвратить возможное соединение разрозненных частей флота противника.

Капитан первого ранга Михаил Тимофеевич Коняев, получивший приказ курсировать вдоль острова Китир, после соединения с силами майора Войновича 26 октября выдвинулся навстречу «дульционитской» эскадре. Узнав, что адмирал Мустафа-паша, располагающий 9 тридцатипушечными фрегатами и 16 шебеками, базируется в Патрасском заливе, ожидая подхода ещё дюжины судов с десантом из Корфу, Коняев распорядился немедленно атаковать турецкий флот. Это решение стало одним из самых важных в ходе морской части русско-турецкой войны 1768-1774 годов. Вечером 5 ноября 1772 года капитан Коняев увидел турецкий флот, но погодные условия вынудили его отложить начало атаки до утра следующего дня.

В момент начала сражения силы сторон были следующими: у российского было 2 линейных корабля («Граф Орлов» - 64 пушки и «Чесма» - 74 пушки), 2 фрегата («Слава» - 16 пушек и «Святой Николай» - 26 пушек) 2 «поляки» («Модон» и «Ауза» — по 12 пушек) и одна шебека («Забияка» — 18 пушек). Всего на русских судах было лишь 224 пушки. Турки располагали девятью фрегатами по 30 пушек и шестнадцатью шебеками (на одной было 30 пушек, на остальных – по 20). Суммарно в турецкой эскадре насчитывалось порядка 630 орудий.

В первый же день битвы подавляющее превосходство противника в огневой мощи было сведено к минимуму при помощи крайне успешных маневров российских кораблей, а также отваге русских солдат. Чтобы не позволить турецким кораблям отойти под прикрытие своих крепостей в Лепантском заливе, русская эскадра была вынуждена сблизиться с неприятелем. В ходе этого маневра от основных сил турецкого флота были отрезаны две шебеки и один фрегат. После неудачной для турок перестрелки они решили спастись бегством, надеясь на успешные действия береговых батарей, однако, более маневренные русские суда загнали их на мель, где их уничтожил фрегат «Слава».

На второй день баталии у вражеского флота осталось 8 фрегатов и 14 шебек, расположенных близ крепостей. Ввиду сильного северо-восточного ветра пришлось отложить дальнейшее сражение на следующий день, потратив оставшееся время на лавирование.

Утром 8 ноября русские суда подошли на расстояние пушечного выстрела к турецким кораблям, но сильный заградительный огонь из крепостей и кораблей стал серьёзным препятствием для быстрого штурма. Ниже приведены записи штурмана Саввы Мокеева, который вел шканечный журнал.
«В начале 10 часа с обоих крепостей и с неприятельского флота начали производить по нас пальбу, но мы, несмотря на страсть оной, надеялись на свое мужество и на помощь всевышнего Бога, чем себя охотно побуждали дать баталию, а мы с эскадрою усиливали прийти к неприятелю в ближнее расстояние, дабы наши пушки удобнее их вредить могли.»

«В исходе 11 часа и выстрелом от нас из пушки сигналом велено лечь на якорь и вступить в бой с неприятелем. Вся эскадра лавировалась и поворачивали каждый особо как им было способно, стараясь только о том, чтоб прийти на ближнее расстояние к неприятелю. Глубина по лоту 35—30—25 сажень, грунт — ил.»

«В ½ 12 часа приблизившись мы к неприятельскому флоту от ближнего к нам неприятельского фрегата 2 кабельтова более не было, хотя «Чесме» и определено стать к крепости первой, но присмотря наш командующий, что на оной сделалось помешательство в управлении также и в парусах, и начала спускаться под ветер и надежды не предвидел от нея сделать успеха, но на место оной приказано от командующего заступить самим и на глубине 20 сажень ил грунт убрав паруса положили якорь… и начата от нас по неприятельскому флоту, лежащему к крепости и в крепость куда только было удобно действовать сильно жестокая пальба с левого борта с обоих деков ядрами книпелями и картечью брандскугелями, а с «Чесмы» и фрегата «Николая» также сильно, а фрегат «Слава» и шебека «Забияка», находясь под ветром под парусами ближе к эскадре, имели баталию с неприятелем куда их было можно с таким же успехом, что лучше ото всех желать не можно, а «Мадон» и «Ауза», будучи тогда вдали от нас, под ветром не имели случая биться, в исходе часа увидели мы от нашей с эскадрою сильной пальбы с неприятельских судов люди бросалися к воду и с великой торопливостью, иные съезжали на берег и по ним ещё более от нас пальба происходила и сшибли в 6-х стоящего фрегата безань мачту и зажжён от наших брандскугелей… А в неприятельском флоте на многих уже шебеках и фрегатах на ближних к нам спущены флаги и вымпелы, в которых мы палили и оных оказалось, что те неприятельские суда от нашей эскадры побеждённые сделались.»

По причине сильного ветра корабли противника быстро загорались, что привело к панике. Надеясь спастись от огня имперского флота, турки попытались отойти под прикрытие береговых батарей, но маневр оказался крайне неудачным – несколько судов сели на мель. Противник, спасаясь бегством, покидал свои корабли.

На следующий день, когда судьба сражения уже решена, русские моряки сожгли оставшиеся целыми турецкие фрегаты и шебеки. Вот как описаны эти события в шканечном журнале линейного корабля «Граф Орлов»
«В неприятельском флоте 8 фрегатов, из коих 1 горит, да 12 шебек. В ½ часа поворотили мы овер-штаг на левый галс, и посланы от нас на шлюпках вооружённых с карказами для зажжения неприятельских побеждённых нами судов констапель Сукин под защищением шебеки Забияка, а после лейтенант Макензи и при нём небольшая егерская команда и велено ему Макензи из неприятельских судов стараться привести к эскадре ежели можно, в 1 час поворотили мы овер-штаг на правый галс, тогда по нас с обоих крепостей и со стоящих при южной крепости флагманского турецкого фрегата, из шебек происходила пальба из пушек и от нас противу их столь сильно и скоро, что напоследок принудили неприятельские суда бой оставить, потом мы пошли к NW для отдаления от крепостей, потому что примечено имеющимся течением в Лепанский залив нас сильно дрейфует.»

«В начале часа шебека Забияка, пришедши близко побеждённых неприятельских судов и для очищения берега, чтоб шлюпкам безопаснее было зажигать суда, палила на берег и по судам из пушек, сие сделать от командующего нашего приказано было и зажжено видно от Патраса стоящие во 2-х шебек 1 шебек из 4-х и 5-х фрегатов 2, в ½ 2-го часа отдали мы рифы и распустили брамсели, в 2 часа фрегат Слава подходил к неприятельским побеждённым судам-же и для очищения берега, дабы шлюпкам можно безопасно исправить дело, палил из пушек и видно было лейтенант Макензи приставал в 7-х к стоящему от Патраса фрегату и отданы были нашими людьми на оном марсели, потом, съехав со оного, Макензи и в 9-х к стоящему фрегату им зажжён, а в 8-х стоящей шебеке сам загорелся, а в 11-х стоящий фрегат, который ещё прежде шёл под парусами, почитали мы брандером, сам загорелся и, свалившись в 10-х стоящею шебекой и оная от фрегата загорелась-же, тогда-ж с фрегата Николай посланный барказ видно было приставал в 7-х к стоящему фрегату, а отъехав от оного к 2-й стоящей шебеки, которая от их загорелась, а в 1-х стоящий фрегат с шебеки Забияки видно посланным барказом зажжён.»

В этот день эскадра Коняева была занята уже исключительно артобстрелами сбившегося у берега, совсем беспомощного и разбитого врага.
В результате сражения, окончившегося к 4 часам дня 9 ноября, турки потеряли 7 фрегатов (а через день из-за сильных повреждений затонул ещё один, успевший отступить в Лепантский залив) и 8 шебек. Что же касается русской армии, потерь практически не было: убит лишь лейтенант Козьмин, ранены капитан-лейтенант С. Лопухин и 6 матросов. За мужество и мастерство в бою были награждены орденом святого Георгия 3-й степени капитан 1-го ранга М. Т. Коняев, орденом святого Георгия 4-й степени капитан 2-го ранга П. Аничков и капитан-лейтенант С. Лопухин.

Значение Патрасской битвы сложно переоценить: был сорван план турок по объединению малых группировок кораблей в одну большую, «дульционитской» эскадре был нанесен существенный ущерб. В ходе русско-турецкой войны 1768-1774 годов турецкий флот больше не беспокоил группировку русских войск, базирующуюся в Архипелаге. Правитель Османской империи был вынужден всерьёз задуматься над подписанием мирного соглашения с Россией.