Путин примет участие в наступлении на сирийском фронте

Решение о том, что вместо Владимира Путина на саммит АТЭС в Манилу поедет Дмитрий Медведев, скорее всего, было связано с тем, что президент решил поехать в более актуальное сейчас место – в Тегеран. В эти выходные начинается серия поездок Путина на международные саммиты, где центральной темой будут, конечно же, Сирия и война с халифатом.


На вторую половину ноября у президента России давно уже было запланировано два мероприятия – ежегодные саммиты «Большой двадцатки» и Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС). «Двадцатка» собирается в это воскресенье и понедельник в турецкой Анталье, а форум АТЭС пройдет 17–18 ноября в столице Филиппин Маниле. Но в четверг выяснилось, что Путин поедет только в Турцию, а на Филиппины полетит премьер.


Как объяснил пресс-секретарь президента, «дело в том, что у председателя правительства были запланированы в регионе Юго-Восточной Азии дополнительные контакты, дополнительные визиты, о чем, наверное, расскажет правительство, и в этой связи, с точки зрения оптимизации графиков высшего руководства страны, президентом было принято решение». Но учитывая, что ни о каких планируемых визитах Медведева в Тихоокеанский регион ранее не сообщалось, скорее всего, главной причиной стали изменения в планах президента, причем такие, вследствие которых Путин посчитал саммит в Маниле менее важным, чем другие, ранее не запланированные поездки.

Не то чтобы они буквально по дням совпадали с поездкой на Филиппины, но при попытке успеть везде Путину пришлось бы совершить четыре поездки за две недели, что сильно отвлекало бы от внутренних дел. К тому же, практически половину участников (причем ключевых) саммита в Маниле Путин до этого увидит в Анталье. На что же президент променял саммит АТЭС?

Очень похоже, что на поездку в Тегеран. Именно там 24 ноября состоится саммит стран – экспортеров газа, так называемой «газовой ОПЕК». О том, что иранские власти приглашают Путина на саммит, стало известно несколько недель назад, и пока что участие президента России официально не подтверждено – вчера Песков лишь сообщил, что «вопрос прорабатывается». Но накануне случайно проговорился президент Боливии Эво Моралес, который на пресс-конференции не смог сохранить в тайне свой разговор с Сергеем Лавровым: «Я благодарен, что глава МИД России нас попросил о такой двусторонней встрече с президентом Владимиром Путиным в Тегеране». Так что Путин едет в Иран, просто Кремль, по-видимому, решил объявить об этом в последний момент.

Важность поездки в Иран именно сейчас трудно переоценить. Причем у нее есть несколько измерений, кроме собственно главного повода – саммита по газу, хотя, конечно, и эта тема важна. Но основное время в Тегеране, конечно, будет посвящено Сирии, причем как в двустороннем, российско-иранском, так и в многостороннем формате. А также и на встречах с различными ближневосточными лидерами, учитывая, что в Тегеране среди прочих будут делегации Египта, Эмиратов и Катара.

Если с фельдмаршалом Сиси и руководством ОАЭ Путин и так находится в постоянном контакте (а с вторым человеком в Эмиратах, принцем Мухаммедом аль-Нахайяном он встречался уже и после начала сирийской операции), то встреча с эмиром Катара Тамимом бин Хамадом, который поддерживает вооруженную сирийскую оппозицию, может стать более чем полезной (тем более в преддверии скорой встречи с саудовским королем Салманом, которого в конце ноября ждут в Москве). Но даже если она не состоится, российско-иранские переговоры сами по себе очень важны.

Путина ждут в Тегеране уже несколько лет – вопрос о визите поднимался и в 2013-м, и в 2014 годах. Путин был в Иране только один раз – в октябре 2007-го на Каспийском саммите, то есть по поводу, а не специально. Вряд ли и сейчас посещение саммита будет совмещено с официальным визитом, но даже такая поездка в Тегеран важна как для обсуждения сирийской операции, в которой Россия и Иран выступают как союзники, и будущих переговоров по Сирии, так и для двусторонних отношений.

В которых все готово для прорыва – после заключения ядерной сделки Москве уже не нужно делать никаких скидок на «санкции». И в военной, и в торгово-экономической сферах у нас с Ираном множество готовых и перспективных проектов. И чрезвычайно важно, что Путин сможет поговорить с верховным лидером Хаменеи, одним из самых последовательных оппонентов США и сторонников нового постамериканского миропорядка – и об отношениях двух стран, и о региональной ситуации, и о геополитике. И снять активно внедряемую среди иранцев озабоченность насчет того, что Россия якобы может разменять успех в Сирии на уступки Запада по санкциям или Украине – именно такую дезу настойчиво подбрасывают Тегерану англосаксы.

А через несколько дней после Тегерана Путин поедет на другой саммит – в Париж. Там 30 ноября соберется конференция ООН по климату, и понятно, что президент России воспользуется посещением Франции для двусторонних встреч, на которых будут обсуждаться как Сирия, так и Украина. Можно предположить, что кроме Франсуа Олланда вполне вероятны и переговоры с Ангелой Меркель, а возможно, и с Бараком Обамой, если два лидера не встретятся раньше, на саммите в Турции, который открывается уже в это воскресенье.

Саммит в Анталье станет главной международной встречей этого года – собирается «Большая двадцатка». Формально у ее встреч экономическая тематика, но понятно, что обсуждать будут в основном Сирию, тем более что это будет первая встреча лидеров ведущих стран после начала российской операции. В Турцию приедут все – от Си Цзиньпина и Абэ до Кэмерона и Меркель. Хозяин, Реджеп Эрдоган, только что выиграл парламентские выборы, но внешнеполитическая ситуация складывается для Турции очень непросто: Россия помогает Асаду, американцы ставят на курдов, ЕС просит Анкару остановить поток сирийских беженцев из Турции в Европу.

Разговор в Анталье будет жесткий и откровенный, и, конечно же, Путин окажется в центре обсуждения сирийской ситуации. Россия взяла на себя главную роль в ближневосточной игре, и по тому, как будет проходить антальский саммит, можно будет судить о первых результатах нашего дипломатического и военного наступления. Если нам удастся сделать главной темой обсуждения не судьбу Асада, а совместную борьбу с халифатом и переговоры Дамаска и вооруженной оппозиции, то Путин сможет считать саммит своей победой. Если нет, то с дипломатической фиксацией геополитических изменений придется подождать, довольствуясь победами на полях сражений в Сирии.