Обама капитулировал в Анталье

США признали невозможность международной изоляции России.


Одним из итогов завершившегося саммита «Большой двадцатки» в турецкой Анталье стало развенчание западного мифа о международной изоляции России.


Этот факт нашёл отражение в публикациях и оценках ведущих американских СМИ. В частности, об этом пишет авторитетное американское издание The Wall Street Journal. По мнению WSJ, в ходе очередной встречи G20 по горячим следам серии терактов в Париже Владимиру Путину была отведена центральная роль. «Отчуждение Москвы от западных партнёров заканчивается, предположил Путин, поскольку с учетом продолжающейся российской военной кампании в Сирии и терактов в Париже он оказался на передовых и центральных позициях всего саммита в Турции», — констатируют американские журналисты.

«Кремль давно рассматривает борьбу с терроризмом в качестве наиболее перспективной области, где можно наладить более тесные отношения с Западом», — говорится в статье. «Сейчас он (Владимир Путин — прим. ред.) заявил, что теракты в Париже продемонстрировали необходимость объединиться странам в единой антитеррористической коалиции против ИГ*.

Как признают в WSJ, Вашингтон вынужден взаимодействовать с Россией в условиях продолжающейся российской военной кампании в Сирии. В сложившейся ситуации Москва, по сути, не имеет альтернативы в качестве посредника, чьё участие необходимо для выхода из тупиковой ситуации, в которую завела авантюрная политика США и их арабских союзников в этом регионе.

Журналисты американского издания напомнили, что Путин был первым мировым лидером, который позвонил в Белый дом после терактов 11 сентября 2001 года. Что привело к последующему (справедливости ради, отметим, непродолжительному) периоду потепления отношений между Россией и США. Впрочем, до полной геополитической идиллии между прежними антагонистами пока далеко. Учитывая, что «Запад всячески сопротивляется любому сотрудничеству с сирийским лидером». В то время как Москва настаивает, что антиигиловская коалиция невозможна без участия сил правительства Башара Асада.

Так или иначе, даже запущенная политическая близорукость не мешает истеблишменту США разглядеть существенные подвижки в двусторонних отношениях. Доказательством чему служит 20 минутная беседа Владимира Путина и Барака Обамы в кулуарах «Большой двадцатки». После чего разговоры о т.н. «изоляции» выглядят откровенным нонсенсом даже в глазах ангажированной западной общественности. При том, что активно реализуемый Москвой «восточный вектор» российской внешней политики (прежде всего, в рамках БРИКС) с самого начала вступал в непреодолимое противоречие с ключевым постулатом западной пропаганды о «геополитическом одиночестве» РФ на международной арене.

Включению в медийную повестку темы активизации диалога с Россией способствуют и действия американских союзников в Европе. Так, например, президент Франции Франсуа Олланд на следующей неделе намерен посетить Вашингтон и Москву для переговоров с Бараком Обамой и Владимиром Путиным. В свою очередь, гуру американской дипломатии, экс-госсекретарь США Генри Киссинджер назвал «возможным и даже вероятным достижение взаимопонимания между Западом и Россией для совместной борьбы против экстремистской группировки ИГ».

Следует также заметить, что демонстрация военных возможностей РФ в Сирии, которые стали сюрпризом для тех, кто поспешил похоронить нашу страну под обломками СССР, скорректировала умонастроения среди здравомыслящей части западных элит. Оказавшись в экстремальной ситуации, на смену синдрому страха перед возрождением сверхдержавы на Западе приходит синдром надежды. Так, французская газета Le Monde во вторник сообщила о ракетном ударе с подлодки РФ по столице ИГ Ракке из акватории Средиземного моря. И хотя эта информация оказалась не совсем точной — в ходе массированной атаки по объектам инфраструктуры ИГ использовались крылатые ракеты воздушного базирования и авиабомбы — сам факт ожидания активизации России на сирийском ТВД весьма красноречив.

Атмосфера вокруг фигуры российского президента на саммите G20 в Анталье действительно принципиальным образом отличалась от того, что мы наблюдали год назад на аналогичном мероприятии в Брисбене, отмечает заведующий кафедрой международных отношений Дипакадемии МИД РФ Борис Шмелёв.

— Невооружённым глазом заметно, что Владимир Путин был востребован, и лидеры ведущих западных держав посчитали необходимым встретиться с ним полях саммита, чтобы поговорить и обменяться мнениями. И даже Барак Обама счёл нужным переговорить с российским лидером с глазу на глаз.

Конечно, политика изоляции России, на которую сделал ставку Запад, провалилась. Саммит в Анталье стал наглядным подтверждением её контрпродуктивности.

— Владимира Путина было весьма проблематично игнорировать, учитывая, что в формате G20 союзников у России больше, чем недоброжелателей.

— Встреча мировых лидеров показала, что подвергнуть остракизму такую державу как Россия просто невозможно. Тем не менее, я далёк от того, чтобы в отношениях между Россией и Западом «минус» внезапно поменялся на «плюс». Нас, по-прежнему, разъединяет украинский кризис, который олицетворяет собой открытое столкновение геополитических интересов между Россией и Западом. Но после трагических событий в Париже на первый план вышла борьба с ИГ, в которой американцы и их западные союзники продемонстрировали свою полную несостоятельность.

Это, несомненно, страшное зло — не только для Европы, но и для всего человечества. С позиции здравого смысла это требует объединения всех сил. Главным образом, ЕС, США, РФ и Китая.

— Общая цель объединения усилий цивилизованного человечества найдена, а вот что касается путей её достижения…

— А вот здесь начинаются вопросы. Мы хорошо помним, что российское руководство одним из первых протянуло американцам руку помощи, когда те объявили войну международному терроризму после событий 9.11. Россия не противилась и даже содействовала проведению операции в Афганистане. Потом была ещё одна «перезагрузка» по линии Лавров-Клинтон.

— Итогом игр в перезагрузку стал организованный США и их западными союзниками госпереворот на Украине…

— Да, мы помним об этом. Надеюсь, российские власти извлекли урок из этой истории. Белый дом сейчас пытается активно навязать свой формат антиигиловской коалиции, стремятся заставить Москву выступать в качестве «подносчика снарядов».

Так что, не нужно обольщаться насчёт внимания к Путину, готовности президента Франции Олланда приехать в Москву для обсуждения возможности создания единого фронта против ИГ. Это ещё не означает, что Запад совершил крутой разворот в отношении России. Не факт, что второе издание «холодной войны» заканчивается, и начинается период разрядки. Поскольку основные раздражители в наших отношениях не устранены. Мы кардинальным образом расходимся по принципиальным вопросам архитектуры международной и, особенно, европейской безопасности. Даже по Сирии не удаётся достичь устойчивого компромисса.

— Не случайно Владимир Путин отметил, что среди т.н. «участников борьбы с террором» в рамках G20 есть страны, которые его открыто поддерживают.

— Да, Запад и его партнёры не спешат отказываться от двойных стандартов. Они продолжают вести большую игру с учётом своих интересов. Россия пытается не оставаться в стороне от этого процесса, включилась в эти процессы и стала одним из ключевых субъектов. У нас свои интересы, которые мы пытаемся отстаивать. Но пока в заявлениях лидеров Запада не просматривается широкой основы для достижения всеобъемлющего компромисса.

Если наше руководство позволит США и ЕС «заключить РФ в объятия», нас, наверняка, попытаются в них задушить. Конечно, мы должны учитывать соотношение сил с Западом, которое не в нашу пользу. Но не стоит и слишком обольщаться по поводу всех этих примирительных заявлений и рукопожатий.

— Показательно, что нам предлагают войти в состав западной коалиции против ИГ, но о снятии, хотя бы частичном, санкций никто не заикается.

— Совершенно верно. В такой ситуации с нашей стороны было бы крайне необдуманно стремиться сделать как можно больше шагов навстречу Западу. А то мы рискуем слишком далеко зайти. Лично мне показался излишним компромисс по украинскому долгу с элементами уступок. Фактически, мы подыграли и Киеву, и МВФ, одновременно.

С 1 января вступает в силу Соглашение об евроассоциации Украины. И Брюссель пытается продавить сохранение преференциального торгового режима для украинских товаров на территории РФ даже в случае реализации проекта, предполагающего создание ЗСТ между Украиной и ЕС.

России следует сохранять дистанцию с Западом, взаимодействуя только в тех областях и в том формате, которые нам выгодны. В Сирии нам предлагают сдать Асада, что не приведёт ни к чему хорошему. Мы это знаем на примере Ирака и Ливии, где с попустительства Запада началась «война всех против всех». Конечно, политических перспектив у Асада нет, и ему, скорее всего, придётся уйти. Но вопрос, на каких условиях и кто придёт ему на смену. Если боевики с гранатомётами, которых саудиты, катарцы и США выдают за «умеренную оппозицию», то нас такой вариант не устраивает.

Не менее важно, как будут гарантированы интересы различных групп населения в Сирии, которое представляет из себя в этноконфессиональном плане «лоскутное одеяло». Плюс нам важно определиться, каковы интересы России в Сирии и как их можно гарантировать после ухода Асада. Так что основы для стратегического компромисса с Западом не просматривается. Тем более, что Барак Обама скоро покидает свой пост, а ему на смену, видимо, придёт г-жа Клинтон. Всё, о чем мы договоримся с действующей администрацией, может быть дезавуировано сменщицей нынешнего президента.

Как считает гендиректор Центра политической конъюнктуры Сергей Михеев никакого «потепления отношений» между Россией и Западом не произошло.

— Это, скорее, попытка выдать желаемое за действительное. Запад никогда не отступит от своих интересов и будет практиковать тот же подход, который удачно апробировал в 1990 гг. «Сотрудничество» в понимании ангосаксонских элит и их сателлитов это процесс перманентных уступок по стороны геополитического конкурента.

За сдачу позиций нам будут «продавать» улыбки, «дружеские» похлопывания по плечу и прочую экстравербальную мишуру. Другое дело, российские элиты один раз через это уже прошли. И я надеюсь, что они больше не купятся. Возврат к формуле отношений с Западом времён 1990 гг. невозможен, поскольку это было своего рода внешнеполитическое «извращение» команды Ельцина. Мы думали, что сотрудничаем, а нас цинично и злостно использовали.

— Какими должны быть параметры новой формулы взаимодействия?

— Это элементарно — она должна подразумевать взаимный учёт интересов. На мой взгляд, Запад пока не готов к этому. Соответственно, он будет пытаться ещё раз нас обмануть. Вопрос лишь в том, насколько наше руководство отдаёт себе в этом отчёт.

С другой стороны, нельзя на отметить и положительный момент. Изменение риторики, а также попытки нащупать точки компромисса с Россией со стороны геополитических «доброхотов» стали следствием нашей активности в Сирии. Что доказывает одну простую вещь — если вы жёстко отстаиваете свою точку зрения, к ней будут вынуждены прислушиваться, с вами начинают разговаривать. Когда же вы просто принимаете все условия противной стороны, вам садятся на шею.

Американцы, конечно, хотели бы выступать доминантой борьбы со вселенским злом в лице ИГ, используя российские возможности. Думаю, этого нельзя допускать.

Да, в Вене в результате многосторонних представительных консультаций удалось широкими мазками обрисовать план мирного урегулирования. Он включает создание переходного правительства, изменения в конституцию, проведение досрочных президентских и парламентских. Но последние три пункта невозможно реализовать, пока значительную часть территории страны контролируют боевики ИГ. Наконец, мы должны дать понять американцам, что Россия не позволит решить судьбу этого государства (которое мы видим единым и целостным) в обход мнения сирийского народа.

Сотрудничество на таких условиях нам не нужно, поскольку это будет равносильно поражению. Трудно отрицать положительный характер того факта, что руководители России, США и ЕС начали разговаривать друг с другом. Это позитивный момент, который даёт определённый шанс на выход из тупика. Но российским властям следует проявлять крайнюю осторожность, чтобы не повторилась ситуация 1990 гг.

Источник: Свободная Пресса