Воспитание турецкого султана

Ликвидация российского бомбардировщика в небе над Сирией имеет все признаки спланированной акции. Политическая ошибка Турции привела к серьезному кризису в отношениях с Москвой. Главным проигравшим в итоге окажется президент Эрдоган.


Война чревата потерями, даже если вести ее дистанционно. Россию предупреждали, что, учитывая интенсивность боевых вылетов воздушно-космических сил (ВКС) в Сирии и снабжение боевиков современным оружием из Турции, Катара и Саудовской Аравии, рано или поздно российский самолет может быть сбит. Но мало кто предполагал, что сделают это не террористы, а практически дружественное государство, пусть и имеющее непосредственное отношение к поддержке терроризма на территории южного соседа. Не удивительно, что атаку турецких ВВС на российский бомбардировщик Владимир Путин окрестил «ножом в спину».


Да, туркам не нравилось, что Россия включилась в сирийскую операцию, а под бомбами гибли протурецкие экстремисты и репутация Анкары. Однако поскольку: а) Россия договорилась с США и ЕС как минимум о невмешательстве в свою репутацию; б) весь цивилизованный мир поддерживал действия Москвы по борьбе с терроризмом, особенно после парижских терактов, и в) Кремль учитывал определенные интересы Турции в Сирии, была надежда, что Анкара ограничится ворчанием. И надежда эта не оправдалась.

Кинжал в спину

24 ноября истребитель F-16 турецких ВВС сбил российский фронтовой бомбардировщик Су-24, выполняющий боевое задание в Сирии. Обломки самолета упали на сирийской территории, в нескольких километрах от турецкой границы. Обоим пилотам удалось катапультироваться, однако один из них, командир Олег Пешков, был расстрелян с земли местными боевиками-туркменами, ассоциированными с запрещенной в России террористической группировкой «Джебхат-ан-Нусра» и с турецким правительством. Второму летчику удалось сбежать и успешно скрываться на местности от поисковых групп боевиков. Вечером того же дня его эвакуировала группа российского и сирийского спецназа. В ходе операции погиб еще один россиянин — морпех Александр Позынич. Вертолет, в котором он находился, был подбит, брошен экипажем и затем показательно уничтожен боевиками с помощью противотанковой управляемой ракеты.

У Москвы и Анкары принципиально разные взгляды на то, кто виноват в гибели бомбардировщика и двух российских военнослужащих. В Кремле говорят об акте агрессии со стороны турецкой армии, чей истребитель нарушил международные нормы и вторгся на территорию сопредельного государства, чтобы поразить там Су-24. «Наш самолет был сбит над территорией Сирии на удалении одного километра от турецкой территории ракетой “воздух–воздух” с турецкого самолета F-16, упал на территорию Сирии в четырех километрах от границы с Турцией, — пояснил Владимир Путин. — Наш летчики и наш самолет никак не угрожали Турецкой Республике, это очевидная вещь». Российский президент назвал действия турецких властей не только незаконными, но и аморальными, даже предательскими. По его словам, это был фактически нож в спину от страны, которая считалась партнером в борьбе с ИГ, да и вообще союзником в регионе.

Анкара же говорит, что никакого удара в спину не было, а имело место долгое предупредительное махание ножом перед носом у российских партнеров, которых много раз предупреждали о недопустимости нарушения турецкого воздушного пространства. Анкара уверяет, что российский бомбардировщик несколько раз вторгся в турецкое воздушное пространство (если судить по опубликованной властями карте, он несколько раз пересек небольшой аппендикс турецкой территории, вдающийся в сирийскую границу), не ответил на десять предупреждений и в результате был сбит в соответствии с правом государства на защиту своей территории.

Позиция турецкой стороны с самого начала вызывала ряд вопросов. Даже если поверить в указанный по карте маршрут бомбардировщика (а российские власти говорят, что, по данным средств объективного контроля, которые они готовы предоставить, маршрут был иным), выступ турецкой территории, ширина которого не более трех километров, Су-24 пересекает за 10–15 секунд. За это время сложно сделать десять предупреждений, о которых говорят турки, после чего навести ракету на цель и выпустить ее. Кроме того, «краткосрочное нарушение границ никогда не может быть поводом для атаки». Это слова самого президента Реджепа Эрдогана, сказанные в июне 2012 года, когда при аналогичных обстоятельствах сирийцы сбили турецкий боевой самолет. Если бы с турецкими самолетами поступали так же, как с российскими, то Турция лишилась бы своих ВВС в небе над Грецией (в 2014 году она нарушала ее воздушные границы 2244 раза). Наконец, турки попросту не должны были сбивать российский бомбардировщик, после того как Владимир Путин специально договорился с Эрдоганом о предотвращении именно таких инцидентов еще в самом начале российской операции.

Не удивительно, что турецкие власти приложили серьезные усилия, чтобы не выжил и второй пилот сбитого самолета. После того как летчик активировал аварийный маяк, его положение засекли не только российские и сирийские силы, но и отряды боевиков, которым кто-то передал информацию. Более того, по словам генерал-майора Игоря Конашенкова, официального представителя министерства обороны России, охоту за пилотом вели не только экстремисты, но и «ряд других подразделений, оснащенных современным специальным оборудованием для пеленга».

За что?

Ликвидация российского бомбардировщика видится не чьей-то самодеятельностью или случайностью, а тщательно спланированной операцией, вплоть до подтягивания прессы на нужное место. «Создается впечатление, что турецкие СМИ были осведомлены об инциденте заранее. С вечера 23 ноября в них раскручивалась антироссийская истерия, а на месте инцидента загодя стояли турецкие камеры, которые снимали падающий российский самолет», — говорит тюрколог, директор Центра востоковедных исследований, международных отношений и публичной дипломатии Владимир Аватков.

Некоторые эксперты утверждают, что турецкие власти осуществили акцию для того, чтобы потрафить местным националистам, продолжив таким образом вектор своей предвыборной риторики. Однако выборы недавно состоялись, и партия Эрдогана одержала на них победу, получив мандат на ближайшие годы. Другие политологи намекают на месть за потерянные сверхдоходы от торговли контрабандной нефтью с запрещенным в России «Исламским государством». По слухам, этот черный рынок курировали не только турецкие генералы, но и сын самого президента. «Вся нефть поставлялась компании, которая принадлежит сыну Реджепа Эрдогана. В связи с этим Турция начала нервничать, когда Россия стала наносить удары по инфраструктуре ИГ и уничтожила уже более 500 грузовиков с нефтью», — поясняет министр информации Сирии Омран аз-Зоуби.

Эти версии, безусловно, имеют право на существование, но у них есть ряд минусов. И дело даже не в том, что ради ненужного на данный момент (выборы-то прошли) поднятия рейтинга или мести за семейный бизнес на грань войны с великой державой не становятся. А в том, что, судя по таймингу, удар по российскому самолету изначально планировался не как ограниченная операция, а как торпедирование российско-турецких отношений в целом. Не случайно Су-24 был сбит за сутки до проведения в Стамбуле встречи на уровне министров иностранных дел двух стран, а также незадолго до планируемого в середине декабря саммита. Естественно, российский министр иностранных дел Сергей Лавров в Турцию не поехал, а визит Эрдогана в Россию сейчас под большим вопросом. Как и будущее российско-турецких отношений.

С этой «стратегической» точки зрения есть две версии турецкого поведения. Согласно одной из них, турки сделали стратегический выбор и ответили Москве за Сирию. Ни для кого не секрет, что российская операция в Сирии спутала Анкаре все карты. Шансы на появление в Дамаске протурецкого режима или хотя бы приращение частью сирийской территории (населенной лояльными Анкаре туркменами) в случае дезинтеграции страны стали стремиться к нулю, а перспектива появления возле турецких границ сирийского Курдистана (в рамках поддержанной Россией идеи федерализации Сирии), наоборот, постепенно превращается в пугающую реальность. Заявления же Путина о том, что среди стран «большой двадцатки» находятся спонсоры терроризма, было воспринято как свидетельство того, что Москва и в дальнейшем не собирается искать стратегический компромисс с Турцией по сирийскому вопросу.

Однако в таком случае странно, что турки не согласовали свои действия с союзниками по НАТО. А именно этим объясняется долгое молчание турецких официальных лиц и Эрдогана в частности: после трагического инцидента шли долгие и, по всей видимости, болезненные для Турции консультации с раздраженными партнерами. В итоге в Брюсселе и Вашингтоне, конечно, поддержали союзника, но в то же время между строк призвали Москву «понять и простить». А канцлер ФРГ Ангела Меркель прямым текстом призвала турецкое правительство «сделать все возможное для деэскалации ситуации».

Поэтому куда более интересной выглядит вторая «стратегическая» версия — внутриполитическая. Речь, по сути, идет об элементарной подставе президента (приложившего много сил для выстраивания комплексных политико-экономических отношений с Россией), причем не зловещим ЦРУ, а соратниками по партии. Ни для кого не секрет, что Эрдогана в Партии справедливости и развития давно и сильно не любят. Во-первых, из-за идеологических разногласий. «Партия, по сути, представляет собой мозаику из политических сил, которые переплелись и объединились с целью закончить эру военных. И теперь, когда она закончилась, интересы этих сил стали расходиться. Свидетельством тому стал, например, конфликт между Эрдоганом и известным турецким проповедником Фетхуллой Гюленом», — говорит Владимир Аватков. Во-вторых, многим не нравится авторитарный стиль правления президента, его радикальные методы и чрезмерные амбиции. С этой точки зрения не удивительно, что приказ о ликвидации российского самолета отдал не президент, а человек, которого считают потенциальным вождем антипрезидентской оппозиции, — премьер-министр Ахмет Давудоглу. В итоге Эрдоган был поставлен в безвыходную ситуацию, чреватую не только потерей лица, но и политической изоляцией. Ему придется оправдываться и перед Путиным (которому после инцидента Эрдоган безуспешно пытался дозвониться и который, как известно, очень не любит, когда партнеры нарушают заключенные с ним соглашения), и перед своими западными партнерами, которым нужен компромисс с Москвой в сирийском вопросе.

Пора ответить

Теоретически у Эрдогана был шанс выйти из ситуации с минимальным ущербом, и Москва ему этот шанс расписала. «До сих пор мы не слышим ни внятных извинений с высшего военно-политического уровня Турции, ни предложений по возмещению вреда и ущерба, ни обещания наказать преступников за содеянное преступление», — намекнул Путин. Однако стоящие за провокацией люди прекрасно понимали, что гордыня Эрдогана сильнее чувства политического самосохранения. Извиняться (и признавать тем самым потерю контроля за действиями подчиненных) он не стал. «Я думаю, что если кто-то и должен принести извинения, то это не мы, — заявил президент. — Те, кто нарушил наше воздушное пространство, должны извиняться. Наши пилоты и наши вооруженные силы просто выполняли свои обязанности, которые заключались в ответе на нарушение правил». Более того, президент пошел до конца и дал понять, что Турция и в дальнейшем готова идти на обострение отношений с Россией. «Мы не собирались эскалировать этот инцидент. Мы лишь защищаем нашу безопасность и права наших братьев (по всей видимости, имеются в виду сирийские туркмены). Мы продолжим наши гуманитарные действия по обеим сторонам границы с Сирией и примем все возможные меры для предотвращения новой волны беженцев», — заявил Эрдоган. Это означает, что Анкара намерена и впредь продолжать свою политику поддержки сирийских боевиков.

Москва уже ответила на заявление Эрдогана, причем не словом, а делом. Прежде всего, военным. Было принято решение больше не учитывать интересы Турции на севере Сирии. В рамках этой линии, во-первых, был нанесен массированный артиллерийский и бомбовый удар по позициям туркменов в северной Латакии, где и был сбит Су-24. «Действовавшие в этом районе террористы и другие таинственные группы были уничтожены», — заявил Игорь Конашенков. Следующей жертвой стал так называемый гуманитарный конвой, который провела в Сирию печально известная связями с террористами и турецкими спецслужбами организация IHH (в мае 2015 года полицейские задержали грузовик IHH, в котором сирийским беженцам везли патроны и снаряды для минометов, и сейчас по приказу Эрдогана журналисты, опубликовавшие эту информацию, на всякий случай арестованы). Ударом уничтожили 20 грузовиков и убили как минимум семь человек. В Минобороны, конечно, заявили, что работа не их, однако многозначительно попросили «в следующий раз загоревшийся конвой грузовиков с боеприпасами для боевиков, действующих севернее Алеппо, не выдавать за гуманитарную помощь».

Кроме того, по словам Игоря Конашенкова, прерваны все действовавшие каналы взаимодействия между Минобороны России и вооруженными силами Турции, в том числе горячая линия, которая была развернута для исключения возможных инцидентов в воздухе в ходе уничтожения объектов террористической инфраструктуры в Сирии. С минувшей недели российскую авиацию в небе страхуют истребители и развернутый зонтик систем ПВО, в том числе С-400, после чего турецкие самолеты перестали появляться в сирийском небе.

Помимо военно-политического ответа Россия подготовила и экономический. Сначала расстроили турецких отельеров, мечтавших о сверхприбылях в следующем сезоне после запрета россиянам отдыхать в Египте. МИД и Ростуризм порекомендовали воздержаться от поездок и в Турцию. Ряд российских туроператоров прекратили продажи путевок и, по заявлению чиновников, обязаны вернуть стоимость купленных туров тем, кто захочет воспользоваться рекомендацией российских ведомств. Сейчас зима и туров не так много, поэтому у российских фирм есть несколько месяцев на то, чтобы разработать альтернативные маршруты. Речь может идти как о внутреннем туризме (в том числе о Кубани и Крыме, где с весны больше не должно быть проблем с электричеством), так и о посещении стран ближнего зарубежья, той же Грузии, например. Турецкие же отельеры замену российским отдыхающим вряд ли найдут. Россия по числу туристов находилась на втором месте после Германии и по этой позиции приносила турецкой экономике, по данным тамошних экономистов, почти 4 млрд долларов, а по данным главы Ростуризма Олега Сафонова — 10 миллиардов. Возможно, часть этих денег Турция все-таки получит — МИД пока не стал официально запрещать поездки, он просто дает рекомендации, предоставляя отличную возможность людям, усиленно лайкающим в сети антитурецкие посты, проявить сознательность на деле и самостоятельно проигнорировать турецкие пляжи.

В санкционный марафон включился не только Ростуризм, но и более традиционный игрок на этом поле — Роспотребнадзор. С января 2016 года приостановлен экспорт в Россию турецкой птицы — в ней оперативно была найдена какая-то бактерия. Неофициально же, по данным СМИ, российские таможенники уже сейчас заворачивают турецкие продовольственные фуры. Под вопросом оказалось и газовое сотрудничество. Турция является вторым после Германии крупнейшим покупателем российского газа — 27 млн кубометров, это 70% всего турецкого потребления. Закручивать кран «Газпром» вряд ли станет, но вот про «Турецкий поток» Анкара может забыть. И проблема не в том, что Турция теряет транзитную прибыль, и даже не в том, что в рамках турецкого потока она ликвидирует зависимость от украинского транзита. А в том, что Анкара упустила колоссальный рычаг давления на ЕС.

Судя по всему, перечень экономических санкций будет расширен, причем на основании закона «О специальных экономических мерах в условиях международной чрезвычайной ситуации» (в его рамках, кстати, вводились продовольственные санкции против ЕС). Очевидно, что ряд совместных экономических проектов окажется под угрозой, турецкие бизнесмены — без денег, а Эрдоган — без их поддержки.

Все в меру

Часть российского общества предлагает на военных и экономических санкциях не останавливаться и подключить тяжелую артиллерию в виде курдского вопроса. И тем самым нанести сокрушительный удар по турецкому государству.

Действительно, курдский вопрос — один из самых болезненных для Турции, с точки зрения как внутренней политики, так и внешней. И тут у России есть целый спектр возможностей. Можно оказать поддержку турецким курдам, например поставками современного оружия, которое позволит курдским боевикам создать бесполетную зону на юго-востоке Турции. Можно ограничиться политической поддержкой — признать их борцами за свободу, принять в Кремле на высшем уровне курдскую делегацию (например, ту же Демократическую партию народов, лидеры которой осудили турецкое правительство за инцидент с самолетом), а также включиться в общий хор европейских критиков, пеняющих Эрдогану за нарушение прав курдов. Если нет желания напрямую поддерживать турецких курдов, можно поддержать сирийских, которые: а) передадут оружие турецким братьям, с которыми у них (в отличие от иракских) хорошие отношения, и б) могут стать надежным тылом для операций этих братьев в Турции. Турецкая оппозиция осознает риски и уже обвиняет Эрдогана в том, что его политика в Сирии привела к резкому усилению сирийских курдов и к ослаблению союзников Анкары. «Мои самые большие опасения в том, что Партия демократического союза (сирийские курды) будет присутствовать за столом, где будет вырабатываться решение сирийской проблемы. Но мне интересно: будут ли там сирийские туркмены?» — вопрошает лидер Народно-Республиканской партии Кемаль Киличдароглу. Если туркменов лишат контроля за анклавом к югу от турецкой провинции Хатай (что скорее всего и произойдет, после того как они расстреляли российского летчика), то их там точно не будет.

Однако на деле выкладывать курдскую карту пока рано. И дело даже не в том, что ее розыгрыш требует серьезной подготовки, прежде всего согласования с Тегераном и Дамаском. И не в том, что в ответ на курдскую карту Турция может разыграть карабахскую (глава турецкого МИД уже полетел в Баку согласовывать позиции). А в том, что столь радикальный вариант ответа будет точкой невозврата в российско-турецких отношениях и годится лишь в том случае, если Москва всерьез намерена перевести российско-турецкие отношения в категорию враждебных и играть на максимальное ослабление и дезинтеграцию Турции. Да, ряд экспертов считает, что Анкара уже сделала этот выбор за Путина, что ликвидация российского самолета стала последним звеном в цепи событий, обозначивших отказ от конструктивных отношений с Россией. «Москва должна признать, что потеряла Турцию. Кремль пытался, но не смог выстроить с Анкарой системные политико-экономические отношения. Турки выбрали проамериканский путь, ради чего отказались даже принимать из рук Москвы газовый вентиль, позволявший им получить рычаг давления на ЕС. Именно поэтому, возможно, России придется в дальнейшем рассматривать Турцию не как партнера и союзника, а как противника», — считает Владимир Аватков. Однако у турецких властей, осознавших последствия того, что они сделали, иная точка зрения.

Очутившись в изоляции, пытаясь не допустить разрыва с Москвой и окончательной трансформации своей политики «ноль проблем с соседями» в «ноль соседей, с которыми нет проблем», высшие лица Турции пытаются нащупать контакты с Кремлем и найти выход из сложившейся ситуации. По слова министра по делам ЕС Волкана Бозкира, Москва и Анкара не могут себе позволить роскошь недружественных отношений. Спикер МИДа Мария Захарова рассказала, что в ходе телефонного разговора между Сергеем Лавровым и его турецким визави Мевлютом Чавушоглу российский министр отказался от предложений о личной встрече. По другим данным, встреча может состояться 3–4 декабря в Белграде в рамках совета министров стран — членов ОБСЕ. Президент Эрдоган очень хочет встретиться с Путиным 30 ноября в Париже. Наконец, виновник всех событий, турецкий премьер, пытается говорить о них как о случайности. «Нельзя приносить в жертву отношения между большими странами из-за инцидентов в коммуникации, — заявил Давудоглу. — У нас нет и не может быть намерения разрывать связи с Россией после этого инцидента, находиться с ней в состоянии напряженности. Россия — наш друг, сосед и очень важный партнер». На момент сдачи номера в печать не было известно, согласен ли Кремль встретится с «партнерами» и обсудить условия выхода из кризиса. Но если он согласен, то туркам придется идти на очень серьезные компенсации.