Не только Украина

Какой будет внешняя политика России в 2016 году?


Ушедший 2015-й Россия закончила в плюсе. Умело разыграв имеющиеся козыри — профессионализм дипломатов и наличие боеспособных вооруженных сил, — Москва добилась того, что об ее изоляции к концу года уже никто не заикался. Стало очевидно, что без участия России решить главные мировые проблемы вряд ли получится. В 2016-м ей предстоит, говоря языком финансистов, зафиксировать прибыль. Удастся ли это сделать — покажет время, а пока предлагаем читателем перечень основных трендов и вызовов, с которыми российской внешней политике придется иметь дело в наступившем году.


Сирия — дипломатия вместо бомбардировок

В 2015-м, начав военную операцию в Сирии, Россия вернула себе статус страны с глобальными интересами. В 2016-м как минимум какое-то время ВКС РФ продолжат наносить удары по позициям «Исламского государства» (ИГ, группировка запрещена в России). Однако пока не ясно, как долго продлится кампания и какова ее финальная цель.

Слова президента Владимира Путина о том, что «эти операции не будут проводиться вечно» и что они являются поддержкой наступления армии Башара Асада, ответа на этот вопрос не дают. Нет единого мнения на этот счет и у аналитиков; многие из них предупреждают, что существует риск «увязания» в Сирии, чего всеми силами стоит избегать. Приемлемой стратегией выхода может стать следующий сценарий: Россия сворачивает операцию после того, как силы ИГ будут вытеснены с территории Сирии на территорию находящегося в сфере ответственности американцев Ирака.

Трансформировать первоначальный пропагандистский эффект от успеха авиаударов по ИГ в создание большой антитеррористической коалиции (о которой Путин говорил с трибуны ООН) не получилось. Вряд ли удастся сделать это и в 2016-м. У американцев уже более года существует своя коалиция. Россию в нее если и готовы принять, то лишь на правах младшего партнера, что Москву явно не устраивает.

Вероятность же того, что США присоединятся к альянсу Россия — Иран — Ирак — Сирия, и вовсе равна нулю. При этом Саудовская Аравия в конце минувшего года создала собственную коалицию из мусульманских стран. Для Москвы это обстоятельство имеет значение, поскольку созданный саудитами блок, вероятно, будет заниматься не только и не столько борьбой с ИГ, сколько сдерживанием партнера России — Ирана.

Более понятными и благоприятными выглядят перспективы Венского процесса. Хотя конфликт Москвы и Анкары осложнил его ход, скорее всего, участникам переговоров удастся прийти к согласию. Тем более что один из главных источников разногласий — судьба Асада — был устранен: к концу 2015-го о его немедленной отставке как предварительном условии политического урегулирования в Сирии говорить уже перестали. В целом на сирийском направлении в 2016 году Москва будет делать ставку именно на дипломатию, а не на силовые возможности. Вероятность того, что Россия начнет сухопутную операцию в Сирии, крайне мала.

На западном фронте без перемен

Отношения России и Запада в 2015 году несколько улучшились, но это не значит, что в новом году они станут хорошими. Вашингтон готов взаимодействовать с Москвой на тех направлениях, где это ему выгодно: Сирия, Иран, Афганистан — но не более того. Ситуация усугубляется тем, что 2016-й в США пройдет под знаком президентской кампании. Из всех участников гонки только Дональд Трамп еще не успел отметиться резкими антироссийскими заявлениями.

Однако победа эксцентричного миллиардера маловероятна. В Кремле и на Смоленской площади понимают, что после того, как претендент на президентское кресло добивается успеха, тональность его заявлений обычно смягчается, тем не менее резкая критика, а порой и настоящие оскорбления в адрес российского руководства отношений между странами «не озонируют». К тому же для большинства участников президентской гонки-2016 антироссийская риторика — это не просто предвыборной прием, а демонстрация личных убеждений.

Ждать смягчения или отмены антироссийских санкций не только в 2016-м, но и в последующие несколько лет ждать не стоит. На этом фоне задача российской внешней политики на американском направлении — привыкнуть к тому, что плохие отношения — это надолго, стараться поддерживать конструктивный диалог там, где это возможно, и не допускать обострений.

Что касается Европы, тут ситуация несколько лучше, но обольщаться относительно готовности Брюсселя нормализовать отношения с Москвой не стоит. Среди членов Евросоюза есть государства, заинтересованные в снятии с России торговых ограничений. Однако не эти страны задают тон в ЕС. Кроме того, Евросоюз в настоящее время раздираем внутренними противоречиями, которые Брюссель надеется отодвинуть на второй план, говоря о необходимости консолидации всех сил перед лицом внешнего вызова — России.

Впрочем, осторожный оптимизм внушает то, что Восточный комитет германской экономики не оставляет попыток достучаться до фактического лидера ЕС Ангелы Меркель, напоминая ей, что предприниматели несут убытки из-за потери российского рынка. Еще одна важная тенденция — в нескольких крупных странах ЕС продолжают усиливаться позиции евроскептических партий, настроенных пророссийски. Москве стоит использовать этот ресурс, но делать это аккуратно, поскольку слишком очевидная поддержка с ее стороны может негативно сказаться на имидже этих партий.

Дружба с драконом

Ушедший 2015 год был очень важным для российско-китайских отношений. С одной стороны, он показал сближение на политическом уровне. Вехой стало подписание заявления о сопряжении Евразийского экономического союза и Экономического пояса Шелкового пути — до этого КНР ни с одним союзом договоров не заключала, работая с государствами только на двусторонней основе. Кроме того, именно Китай стал первым государством, которому Россия продала комплекс С-400.

С другой стороны, минувший год показал, что в диалоге Москвы и Пекина экономика за политикой не поспевает. Устранение этого дисбаланса должно стать приоритетом для России. Также в новом году Москве необходимо активизировать интеграционные процессы в Евразии, заметно затормозившиеся в 2015-м.

Надоедливая Украина

Сдавая сирийский экзамен и налаживая диалог с Европой, Россия не должна запускать и постсоветское пространство. В 2016 году ей придется решать проблемы и в этом направлении. Прежде всего речь, конечно, идет об Украине. Конец 2015 года прошел под знаком разочарования украинской повесткой. И дело не только во внешних партнерах Киева (здесь можно вспомнить призывы вице-президента США Джо Байдена к федерализации Украины, а также признание украинского долга России суверенным со стороны Международного валютного фонда), но и во внутренней политике страны.

Системный экономический кризис, помноженный на разочарование населения в деятелях Майдана, неуловимо меняет общественно-политическую ситуацию на Украине (по всем опросам, за 2015 год нынешняя власть в Киеве — основные представленные в парламентской коалиции партии — существенно потеряла в рейтингах). Соответственно, единственное, что может нынешний Киев — это постоянно играть на обострение отношений с Россией. Отказ выплачивать долги, блокада Крыма, обострение ситуации на Донбассе — все это лишь первые ласточки. В 2016 году Россия столкнется с крайне агрессивной Украиной, стремящейся либо спровоцировать нас на ответные действия, либо выбить дополнительные уступки. И в этой ситуации главной задачей Москвы будет сохранить умеренность, избежать излишней агрессии в отношении Киева (которая мобилизует украинское население и заставит Европейский союз выступать в поддержку украинских властей).

На первый взгляд может показаться, что Россия попалась на украинскую удочку, — Владимир Путин заявил, что не собирается сидеть и смотреть на деятельность украинских радикалов. «Мы не можем отдать на съедение националистам тех людей, которые на юго-востоке страны проживают. И не только русских, но и русскоязычное население, которое ориентируется на Россию», — заявил президент. На Украине эти слова интерпретируют однозначно: как скрытую агрессию. Однако речь идет о неуклонном курсе России на выполнение Минских соглашений. Если эту работу довести до конца, Украина станет федеративным государством, и в стране появятся легальные силы, с которыми можно вести переговоры.

Другой вопрос, что заставить Украину имплементировать соглашения будет непросто. В феврале 2016 года истекает время, установленное для принятия Киевом согласованных с ополченцами конституционных поправок и закона о местных выборах. Сделано этого, скорее всего, не будет. Поэтому придется либо снова переносить сроки, создавая неприятный прецедент украинской вседозволенности, либо идти на односторонние шаги, подрывающие минский формат (например, проводить в одностороннем порядке выборы в самопровозглашенных Донецкой и Луганской народных республиках). Выход из этого тупика Кремлю придется искать вместе с Европой, которая точно так же заинтересована в деэскалации.

Приднестровье

Помимо Украины на постсоветском пространстве есть и другие точки, которые в 2016 году потребуют российского внимания. Прежде всего это, конечно, Приднестровье. Республика, являющаяся оплотом России в регионе, находится в состоянии блокады со стороны соседних Украины и Молдавии. По сути, Киев и Кишинев хотят задушить ее экономическими мерами. Молдавия желает как минимум добиться реинтеграции Приднестровья в свое политическое, экономическое и информационное пространство.

Ситуацию усугубляет тот факт, что с января 2016 года перестает работать режим преференциальной торговли между ПМР и ЕС. В результате приднестровские компании теряют еще и европейский рынок. Судя по всему, на сегодняшний день у России нет стратегии решения этой проблемы. Да, республику можно спасти через сравнительно небольшие финансовые вливания, однако Москве нужно не создавать очередное дотационное государство, а сохранить эффективный промышленный форпост в черноморском регионе, своего рода витрину для молдавского населения, уставшего от своих проевропейских политиков.

Кавказское направление

Интересные события в 2016 году ожидаются и на Кавказе. Эксперты не исключают заключения стратегического соглашения между Азербайджаном и Россией, которое не только привяжет вотчину Ильхама Алиева к Евразийскому интеграционному проекту, но и поможет Москве занять активную позицию по карабахской проблеме. Да, российско-турецкое обострение поставило под вопрос успех этих переговоров, однако Ильхам Алиев обеспокоен перспективой освобождения из-под санкций враждебно настроенного к нему Ирана и желает приобрести надежного гаранта безопасности, — а Турция с ее нынешней авантюристической политикой таким гарантом быть не может. Еще одним важным кавказским трендом может стать стимулирование российско-грузинского диалога. Владимир Путин уже анонсировал долгожданную отмену визового режима. Для России нормализация связей с Грузией очень важна: в случае успеха все увидят, что Кремль готов выстраивать отношения даже со странами, которые придерживаются прозападного вектора развития. Если, конечно, для них этот вектор не означает превращение в антироссийский форпост.