Экспорта американского газа недостаточно, чтобы ослабить энергетическое оружие Путина

На прошлой неделе огромный танкер стал на якорь в Луизиане и начал погрузку тысяч тонн сверхохлажденного американского природного газа. Это судно вошло в историю, когда буксиры отвели его от причала и вывели в открытое море: впервые за почти 50 лет газ из 48 штатов начали экспортировать за границу, отправляя его морем.


Кроме того, это стало кульминацией многолетних споров о том, как энергетический бум США сможет предоставить Вашингтону новое геополитическое оружие в виде поставок дешевой энергии союзникам в Европе и в Азии — и избавить их от зависимости от огромных газовых запасов российского властного правителя Владимира Путина.


Единственная проблема состоит в том, что первая партия, погруженная на крупнотоннажный (100 тысяч тонн) танкер Asia Vision, отправлена не в страны Европы, пытающиеся выбраться из-под каблука России, а в Бразилию. Это подчеркивает то, что появление США в качестве экспортера энергоносителей — при всем его значении для преобразования мировых энергетических рынков — не превратится автоматически в некий геополитический инструмент, которым такие страны, как Россия, пользуются для отстаивания своих национальных интересов.

Партия газа, погруженная на прошлой неделе на экспортном терминале компании Cheniere Energy в Сабин-Пасс, штат Луизиана, это лишь начало предстоящих поставок американского природного газа, рост добычи которого произошел в результате активизации использования фрекинга в последние годы. Сама компания Cheniere Energy сейчас строит еще один экспортный терминал в Техасе, также есть еще четыре терминала, которые будут введены в эксплуатацию к 2018 году. Десять лет назад США были готовы стать крупным экспортером природного газа, а сегодня страна намерена стать одним из крупнейших в мире экспортеров сжиженного природного газа, или СПГ, то есть встать в один ряд с Катаром и Австралией.

По этой причине многие в Вашингтоне и союзнических странах с радостью потирают руки. Госсекретарь США Джон Керри, подобно многим конгрессменам и аналитикам в Вашингтоне, в последние годы говорит о возможности использования американского газа с тем, чтобы уменьшить влияние России в Европе посредством поставок энергоносителей. Да и сами европейские лидеры уже не один год просят США обеспечить поставки энергоносителей и недавно открыли двери для дополнительных поставок газа из других стран, помимо России, стараясь тем самым вырваться из-под влияния Москвы. Власти Литвы — небольшой страны, почти полностью зависящей от поставок газа из России — ждут первых поступлений американского газа на свой недавно построенный терминал по приему СПГ.

Несомненно, одно лишь то, что Соединенные Штаты заявили о себе как о крупном производителе нефти и газа, вызвало в мире цепную реакцию — в том числе и в некоторых странах, интересы которых противоречат интересам США. Переизбыток природного газа, возросший из-за фрекингового бума в США, означает, что дополнительное предложение на мировом рынке было еще до загрузки танкера Asia Vision. Одно лишь это заставило российский Газпром пересмотреть условия ряда контрактов с европейскими покупателями. И потоки нефти, связанные в немалой степени с резким ростом добычи на сланцевых месторождениях США, позволили совершать некоторые действия — вроде введения против Ирана эмбарго на экспорт нефти из-за его ядерной программы — без особого ущерба для мировой экономики.

«Нельзя сказать, что у нас теперь появилось энергетическое оружие. Но у нас есть нечто такое, что ослабляет оружие наших противников», — говорит специалист аналитического центра American Security Project Эндрю Холланд (Andrew Holland).

В действительности же, лишь то, что американские компании добывают — и уже готовы экспортировать — огромное количество нефти, не означает, что она автоматически станет частью арсенала политиков Вашингтона.

Другие страны, добывающие энергоносители в больших количествах, могут использовать добычу и экспорт углеводородов как средство отстаивания своих национальных интересов — будь то попытки задушить соседей, которые не хотят им подчиняться (как это делает Россия); либо гарантии самого существования дружественных режимов соседних стран (что Венесуэла делала в отношении Кубы); либо прекращение поставок самого главного в мире сырьевого товара (как делала ОПЕК во время действия эмбарго в 1973-1974 годы). Даже страны, пока только стремящиеся стать экспортерами энергоносителей (такие как Израиль) надеются использовать свои вновь обретенные богатства для достижения своих собственных целей — например, восстановление связей с Турцией или попытки установить хорошие отношения с соседними арабскими странами вроде Египта или Иордании.

Но для США энергетический бум — а теперь и выгодный экспорт — прежде всего, достижение частного бизнеса, а не то, чем руководит Вашингтон. Американские дипломаты, работающие за рубежом, говорят, что их забрасывают просьбами начать поставки дешевой энергии в разные страны, и что они сами уже устали объяснять, что энергетическим бизнесом занимаются не госдепартамент или министерство энергетики, а частные компании.

А для компаний, которые занимаются добычей, заморозкой и продажей газа, главное — экономика, а не политика. Американские компании будут продавать газ покупателям, готовым заплатить самую большую цену — и не обязательно туда, где можно будет в наибольшей степени способствовать решению стратегических задач США. Например, первая партия газа, отправленная из терминала Сабин-Пасс, пойдет в Бразилию — потому, что этой стране нужен газ для возобновления работы гидроэлектростанций, остановившихся из-за нехватки водных ресурсов в результате засухи.

Лишь по одной этой причине сложно рассчитывать на использование американского экспорта энергоносителей в стратегических целях, например, для ликвидации внезапного сокращения поставок где-нибудь в Европе. Есть и другие основания ставить под сомнение геополитическое влияние поставок энергоносителей из США: около 90% потенциальных объемов экспортного газа в терминале в Сабин-Пасс уже зарезервированы частными компаниями Британии, Испании, Индии и Южной Кореи. Британские компании вроде BG Group, вероятно, будут перепродавать газ потребителям из других стран, но большинство потребителей, скорее всего, будет использовать американский газ для своих собственных нужд у себя в странах — в качестве топлива для электростанций и для отопления домов.

Из-за того, что экспорт из США, в конечном счете, обрушится на рынок именно тогда, когда мир буквально купается в природном газе, еще труднее рассчитывать на особые геополитические дивиденды. Такие страны как Катар и Австралия уже поставляют на мировой рынок огромные количества СПГ, а новые заявившие о себе игроки из Канады, Восточной Африки, Восточного Средиземноморья и Ирана всячески стремятся поставить на мировой рынок еще больше газа. Столкнувшись с таким избытком предложения, многие американские газодобывающие компании сокращают объемы добычи.

Проблематична и практическая реализация идеи, согласно которой американский газ сможет спасти Европу от Москвы. Действительно, в Европе есть много терминалов для приема СПГ, и многие из них используются далеко не на полную мощность. Но эти терминалы расположены, главным образом в Западной Европе — особенно в Испании, а не в таких странах, как Литва, Украина, Венгрия или Болгария, которые вынуждены зависеть от поставок энергоносителей из России.

Это не означает, что в американском энергетическом буме отсутствуют положительные факторы. Даже само то, что в какой-то момент можно будет получить доступ к дополнительным резервам, может оказаться выгодным для стран, находящихся в нелегкой ситуации. Например, Литва сэкономила на оплате за поставки газа после того, как Газпром пересмотрел условия контракта с ней из-за того, что Вильнюс построил плавучий терминал для возможного импорта газа из других стран — даже при том, что фактически никаких новых поставок пока не было.

Одно лишь наличие других источников поставки энергоносителей — независимо от того, сколько реальных партий прибудет в Европу — уже является преимуществом для стран Европы, которые не один год пытаются диверсифицировать источники закупок энергоносителей.

«Пожалуй, наиболее серьезным доводом в пользу того, что спектр экспорта СПГ из Америки имеет геополитическое значение, является то, что руководство ЕС верят в то, что этот экспорт имеет геополитическое значение», — говорит Дженнифер Харрис (Jennifer Harris) старший сотрудник Совета по международным отношениям и автор книги «Война другими средствами: Геополитика и умение управлять государством» (War By Other Means: Geoeconomics and Statecraft).

И это не говоря уже о других значительных преимуществах, которые не очень заметны, поскольку, как говорит Харрис, есть ситуации, о возникновении которых «ничто не предвещало». Например, десять лет назад такие крупные газодобывающие страны, как Россия, Иран и Катар, занимали на рынке доминирующее положение и даже поговаривали о создании ОПЕК для производителей газа. Вместо этого благодаря сланцевому буму в США эти страны сегодня борются за сохранение своей доли на рынке.

«Для США это огромная геополитическая победа — даже если она и незаметна», — говорит Харрис.