Россия вырвала у Запада право голоса в мировой политике

Решение российского руководства сократить группировку РФ в Сирии стало самым обсуждаемым событием минувшей недели. И нет, пожалуй, сегодня такого СМИ, которое бы не высказало своего мнения относительно итогов участия России в сирийском конфликте.


"Смелыми шагами в Сирии Путин перевернул мировой геополитический сценарий", — считает, к примеру, обозреватель Reuters Джош Коэн, и подобные позитивные оценки российского участия в сирийском конфликте характерны преимущественно для серьезных аналитиков и представителей таких известных западных СМИ, как Reuters, The Washington Post, The Wall Street Journal или The New York Times.


Что же касается маргинальных изданий и всевозможных анонимных аккаунтов в социальных сетях, то в них доминируют принципиально иные, негативные оценки итогов российских активностей в Сирии: от "Россия потерпела позорное поражение" до "Путин слил Асада".

Мировая война — не колхозное собрание

Особо остро полярность позиций ощущается в нашей стране, где патриотические медиа однозначны в своих выводах — "Россия одержала победу!", в то время как в оценках прозападных СМИ доминируют критика властей и пораженческие настроения.

Главная же особенность комментариев к итогам военной кампании РФ в Сирии состоит, на мой взгляд, в том, что уровень анализа этих итогов столь низок, что дискуссия на тему "Что приобрела (потеряла) Россия в результате военной кампании в Сирии?" лично мне напоминает спор колхозных счетоводов с деревенскими куркулями: первые подводят итоги выполнения плана и исправно подсчитывают трудодни, в то время как вторым везде мерещатся убытки и голодомор.

"Российскими ВКС за время кампании уничтожено 209 нефтеобъектов, около 3 тысяч средств доставки нефтепродуктов…" — отчитываются первые. "Россия потратила на войну в Сирии миллиарды долларов", — ноют вторые.

А между тем ведущаяся против РФ глобальная война — не колхозное собрание, а Россия — не гаражный кооператив, где одни его члены предлагают скинуться (в целях безопасности) на установку сигнализации и собачьей будки, а другие воротят нос (типа — дорого), втайне надеясь, что руководство кооператива справится с задачей и без них.

Владимир Путин озвучил сумму затрат на военную кампанию в Сирии, однако же в глобальной политике, где переплетаются десятки политических, дипломатических, военных, информационных и иных операций, не имеющих начала и конца, на самом деле невозможно подсчитать (да и неправильно было бы подсчитывать) дебет и кредит в конкретных денежных знаках.

Полагаю, что итоги сирийской кампании вообще непродуктивно рассматривать в категориях победы России (над кем?) или её поражения (от кого?).

Выводя отдельные подразделения из Сирии, российское руководство совершает очередной маневр — равно как и маневр с входом в неё пятью месяцами ранее. И для того, чтобы понимать значение этих маневров, нужно разбираться в сути и иерархии внешнеполитических целей.

Основные цели России в сирийской кампании

Главная геополитическая цель РФ, неоднократно озвученная Владимиром Путиным на самых высоких форумах, включая заседание Генеральной Ассамблеи ООН, — это многополярный мир. Думаю, не стоит объяснять читателю, что Россию не устраивает глобализация мира по-американски, и только при многополярном мироустройстве наша страна имеет шансы на реальный суверенитет и участие в мировых делах.

Уровнем ниже — трансрегиональные цели России. Например, сохранение политической стабильности в регионах, примыкающих к её границам. Очевидно, что формирование террористических анклавов у южных границ РФ и ЕАЭС — это серьезная внешнеполитическая угроза, и для её минимизации России важно сохранить государственность, например, в Сирии как одном из важнейших перекрестков мировых цивилизаций.

Для достижения этой цели на Ближнем Востоке Россия готова поддерживать любые антитеррористические силы, как и блокироваться с кем угодно, включая США и НАТО. Но РФ изначально была поставлена в такие условия, что смогла войти в союз лишь с теми (Асад, курды и Иран), кто реально противостоит разрушению Сирии и распространению в регионе радикального исламизма.

Таковы уровни открыто декларируемых российским руководством целей военной операции в Сирии. Но ведь существуют еще и скрытые цели, которые до начала сирийской кампании не афишировались. Сегодня уже можно подвести итоги и их реализации. Так вот: полагаю, что главной скрытой целью входа России в сирийский конфликт было стремление изменить геополитический дискурс в свою пользу.

Ведь каким был этот дискурс до начала военной операции РФ в Сирии?

Во-первых, Запад объявил Россию агрессором в связи с "оккупацией" ею Крыма и использовал этот факт как повод для превращения РФ в "страну для битья".

Во-вторых, проамериканский госпереворот в Киеве был объявлен демократической революцией, а уничтожение жителей Донбасса воспринималось как должное — как своего рода ответ на "российскую агрессию".

В-третьих, США беспрепятственно врали всему миру, что они доблестно противостоят в Сирии диктатору Асаду и борются при этом с международным терроризмом в лице "Исламского государства" и "Аль-Каиды".

В-четвертых, ЕС выступал в качестве главной "миротворческой" силы, на самом деле накачивая НАТО новыми вооружениями и представляя Россию главным противником "европейских ценностей". Дошло до того, что отдельные европолитики объявили РФ "террористическим государством".

Чтобы вырваться из сфабрикованного Западом дискурса страны-жертвы, представляющей угрозу "мировому сообществу", России и нужно было совершить некий внешнеполитический маневр. Чем, собственно, и стал ввод российской группировки в Сирию.

Главный итог российской военной кампании в Сирии

Главный результат участия России в военной кампании в Сирии — смена (пусть даже частичная) названной выше геополитической конфигурации.

Во-первых, стало очевидным, что Россия — не региональная держава, но реальный участник важнейших мировых процессов, выходящих за рамки постсоветского пространства. Стало очевидным, что у России имеются цели поважнее, чем бодание с Киевом или Польшей.

Во-вторых, вскрылось, что Россия не словами, а делами отстаивает принципы многополярного мира и международного права, что, в частности, выражается в легитимности её входа в Сирию, защите сирийской государственности, конструктивном взаимодействии с ООН и запуске переговорного процесса по урегулированию ситуации в регионе.

"Россия укрепила убежденность в том, что совсем не похожа на Америку: она взаимодействует с легитимными силами", — пишет, например, турецкий публицист Ирфан Айдын в издании Hürriyet. "Она — та страна, которая не создает террор, а борется с ним".

В-третьих, обнаружилось, что на Ближнем Востоке нет никакой антитеррористической коалиции из 60 государств во главе с США. В ходе дискуссии относительно того, кто и кого бомбит в Сирии, обнажились истинные интересы США и её вассалов в лице Турции, Саудовской Аравии и Катара. Стало ясно, что именно Россия противостоит терроризму, а Запад покрывает радикальных исламистов и использует их в своих корыстных целях.

В-четвертых, сирийская кампания показала полную зависимость европейских политиков от США и НАТО.
В-пятых (и не в последних), на фоне сирийских событий отчетливо проявило себя подлинное лицо киевского режима, который блокировался с Эрдоганом, в свою очередь, поддерживающим террористов в Сирии.

Понятно, что стратегические цели Запада в отношении России остаются неизменными: война против неё не только продолжится, но и будет нарастать.

Вместе с тем решительные действия РФ в Сирии стали мощным системным вирусом, запущенным во внешнеполитическую матрицу Госдепа, в результате чего союзников у России в мире явно прибавилось.

Понятно, что в ближайшее время российское руководство столкнется с валом фальсификаций итогов российского участия в Сирии, который Россия должна будет достойно встретить и отразить, что непросто при нынешнем уровне и объеме информационных атак.

Понятно, наконец, и то, что из целей сирийской кампании РФ вытекает с десяток-другой конкретных задач, часть которых не решена. (Что естественно, ведь сирийская кампания — не прогулка, а военная операция). Вот поэтому важно при анализе итогов выполнения этих задач не зацикливаться на деталях и понимать главное.