Антарктические притязания России встревожили ее конкурентов

Из всех материков Земли Антарктика всегда стояла особняком. Охотников освоить бесхозный континент было немало, да мешали толстый слой льда, его покрывающий, и лютые холода. К тому же человечество никак не могло придумать, на что бы его приспособить в хозяйстве. По этой причине Антарктика считалась землей бесполезной и просуществовала до наших дней в виде своеобразного заповедника для ученых и пингвинов.


Но после того, как в результате таяния арктических льдов и общего потепления климата стала реальной (причем во вполне обозримом будущем) добыча углеводородов в Арктике, возник вопрос, не располагает ли и Антарктика чем-либо подобным.

На последнем консультационном собрании по Договору об Антарктике, которое состоялось в июне в Буэнос-Айресе (Аргентина), Россия сообщила о намерении начать разведку минеральных и углеводородных ресурсов на Белом континенте и в омывающих его морях. В документе, который представила российская делегация, отмечаются ключевые моменты «развития деятельности Российской Федерации в Антарктике на период до 2020 года и на более отдаленную перспективу».

Решение вызвало беспокойство среди делегатов 48 стран, но до настоящего момента о нем ничего не было известно, поскольку такие собрания проходят без внешних наблюдателей и пресс-релизов. Тем не менее российский документ все же появился в сети на сайте Секретариата Договора об Антарктике, сообщает швейцарская Le Temps (перевод – «Инопресса.ру»).

Планы Москвы по проведению «комплексного изучения минеральных, углеводородных и других видов природных ресурсов Антарктики» могут негативно отразиться на особом юридическом статусе шестого континента, считает издание. Более того, они вступают в прямое противоречие с Мадридским протоколом договора, который предоставляет Антарктиде статус «природного заповедника, предназначенного для мира и науки». Следовательно, любая форма геологической разведки и добычи на континенте в теории сегодня запрещена, делается вывод.

Ситуация, однако, усложняется еще множеством факторов, отодвигающих интересы «мира и науки» на второй план. Сырьевые ресурсы истощаются, и все напуганы перспективой остаться без нефти и газа. На природные ресурсы обоих полюсов все активнее претендует Китай, за ним готовы подтянуться остальные страны Юго-Восточной Азии. Кроме того, на территорию Антарктики давно претендуют 7 других стран, интересы которых сейчас заморожены до 2048 года.

На этом фоне бывший председатель испанского правительства Фелипе Гонсалес, бывший премьер-министр Австралии Роберт Хоук и бывший премьер-министр Франции Мишель Рокар обратились с призывом продолжить ратификацию Мадридского протокола. По их словам, нужно сделать все возможное, чтобы «отстающие» наконец его ратифицировали.

Проблема состоит в том, что 14 подписавших Договор об Антарктике государств до сих пор так и не ратифицировали протокол, который был принят в 1991 году в испанской столице и вступил в силу 7 лет спустя. Их участие позволило бы увеличить удельный дипломатический вес протокола, который служит главным природоохранным документом в системе договора.

Австралийский Институт международной политики им. Лоуи, считающийся близким к правительству, также опубликовал доклад, в котором призывает власти защитить национальные интересы, начав диалог «с придерживающимися аналогичного мнения государствами, чтобы предвосхитить вопросы суверенитета и ресурсов, которые будут пересмотрены в 2048 году».

На территорию Антарктиды сейчас претендуют Австралия, Франция, Новая Зеландия, Норвегия, Великобритания, Чили и Аргентина. Их притязания заморожены до 2048 года, но не оспариваются. По этой причине они пока не торопятся переходить к конкретным действиям.

Рокар уверен, что в Антарктике не нужно ничего предпринимать до 2048 года: «К тому времени мир столкнется с ускорением уже начавшегося процесса потепления климата, и поиск углеводородов в Антарктике больше никому не покажется разумной идеей». Впрочем, никаких реальных механизмов сдерживания в договоре нет: «Не забывайте, что система договора не предусматривает каких-либо инструментов принуждения, предназначенных для того, чтобы помешать кому-либо осуществить свои намерения».

Получается, что Договор об Антарктике во многом зависит от доброй воли всех участников. Если один начнет отступать от его положений, это может раскачать существующую систему. Особое беспокойство инициаторов призыва вызывает то, что пробный ход России не повлек никаких официальных протестов со стороны правительств других стран-участниц.

Тревожит их и усиление позиций в Антарктике Китая, новая база которого «Куньлунь» расположена на высоте почти в 4000 м и нависает над всеми остальными научными станциями континента. Выбор такой высоты не имеет научного смысла и носит скорее символический характер. «Патриотические названия, которые дает Китай своим научным станциям (…), свидетельствуют о скрытом национализме в действующей китайской политике, – отмечают специалисты Института международной политики им. Лоуи. – По имеющейся информации, на базе «Куньлунь» висит табличка с надписью «Добро пожаловать в Китай», что подразумевает неприятие притязаний Австралии». Китайская научная станция действительно находится в самом центре территории, которую Канберра считает своими владениями.

Так что Антарктида стала желанной территорией для многих стран, хотя никаких углеводородов там пока не найдено. Можно представить, какие страсти разгорятся в случае их обнаружения. Если первой разведкой займется не Россия, не включенная в список претендентов на территории, то это, можно не сомневаться, сделает кто-нибудь другой. Общая ситуация с ресурсами движется к тому. А территориальные претензии семи стран странным образом напоминают частичную реинкарнацию почившей в бозе колониальной системы, и очевидно, что у такого простого деления Белого континента найдется множество противников.