Радиоактивный заход

На минувшей неделе сразу в двух иностранных СМИ появились публикации, в которых высказываются предположения о намерениях ополченцев создать «грязную бомбу». Поводом к этим подозрениям стали некие разведывательные материалы Службы безопасности Украины (СБУ), переданные в конце июля — начале августа в распоряжение редакций The Times и Newsweek: по данным информационных агентств, среди документов якобы были приказы главы Донецкой республики Александра Захарченко об обеспечении неназванным российским специалистам доступа к могильнику Донецкого завода химических изделий — с тем, чтобы изъять и обеспечить перевозку ядерных отходов. В обеих публикациях, однако, не уточняется, что для создания «грязной бомбы» не обязательно разбирать могильники (что сложно чисто технологически), поскольку необходимые радиоактивные элементы содержатся в медицинском оборудовании, доступном специалистам по обе стороны фронта. А главное — первым о готовности приступить к созданию радиоактивного оружия заявил еще в апреле 2015 года секретарь СНБО Украины Александр Турчинов. «Лента.ру» попыталась разобраться в ситуации.


Что это такое


«Грязная бомба» — это не атомное оружие и вообще имеет отдаленное отношение к ядерной технологии в чистом виде, тем не менее способна привести к жутким последствиям, вполне сравнимым с «классической» атомной бомбой. По этой причине, к слову, от использования технологии отказались даже ее первоначальные разработчики. Автор — Лео Сциллард — утверждал, что «кобальтовой бомбой проще уничтожить под корень все человечество, чем какую-либо его часть», а хаотичное применение «грязных бомб» гарантированно приведет к уничтожению человечества.

С военной точки зрения «грязная бомба» не очень эффективна, поскольку отсутствуют все поражающие элементы атомного взрыва (ударная волна, тепловая, световая), кроме одного — радиоактивного. Однако для последствий этого достаточно — местность заражается на долгие годы, а люди погибают от мощного радиоактивного поражения. В принципе, этого достаточно, чтобы гарантированно освободить некую территорию от противников режима на длительный срок, причем количество мирного местного населения, его возрастной и гендерный состав никакой роли не играют.

Опасность «грязной бомбы» состоит в том, что ее достаточно легко изготовить и еще проще применить. На практике нужно просто располагать неким количеством даже не урана (хотя на Украине достаточно и его), а, скажем, цезия и кобальта. Лео Сциллард изначально предлагал создать именно кобальтовое оружие. Под давлением обычного взрыва относительно «спокойный» кобальт-69 превращается в невероятно радиоактивный изотоп, который и поражает все живое вокруг.

Если помнить об этом, технология создания элементарна: достаточно взять колбу с кобальтом и вставить ее в артиллерийский снаряд. После выстрела в сторону вражеской территории обычный тротиловый взрыв сдавливает колбу, и Армагеддон становится ближе. Но есть еще более простой способ — поместить кобальтовую колбу в связку гранат. Для создания этого, с позволения сказать, оружия не требуются дополнительные технологии, высокоточные станки, другое оборудование и специальное помещение.

Менее эффективен цезий, которого на Украине также немало. Он используется в любом онкологическом отделении больницы. Для наглядности можно вспомнить случай в провинциальном городе Гояния (Бразилия), где в 1987 году парочка наркоманов выкрала из уже закрытой больницы часть старого прибора с остатками цезия. За ненадобностью его выкинули на свалку, откуда директор мусороперерабатывающего предприятия принес его домой — показать детям светящийся таинственным синим светом песок. В результате четверо умерли на месте, а целый квартал в 90 домов до сих пор непригоден для жизни. «Инциденту» в Гоянии была присвоена пятая степень радиоактивной опасности (в Чернобыле и Фукусиме — седьмая).

На территории бывшей Донецкой области до войны 339 медицинских учреждений использовали ионизирующие источники для лучевой терапии, в Луганской — 130, в Запорожской области — 106. Есть еще почти 200 промышленных предприятий, использующих радиоактивные элементы разной степени активности.

Важно отметить, что специальные комбинаты по захоронению радиоактивных отходов расположены как раз под Харьковом и Днепропетровском. Этот факт делает обвинения, выдвинутые иностранными СМИ против ополчения, не совсем состоятельными, поскольку раскопать радиоактивный могильник можно и на территории, подконтрольной ВСУ. Гораздо большую опасность, к слову, таят в себе сообщения о том, что деятельность украинской артиллерии приводит к разрушению онкологических центров и отделений в самом Донецке и некоторых других городах ДНР — например, Енакиево и Горловке.

При всех внутриполитических и иных сложностях в Донецкой и Луганской народных республиках порядка там в подобного рода делах заметно больше, чем на «киевской» Украине. Контроль за опасными материалами и опасными производствами изначально был достаточно хорошо поставлен, учитывая промышленную и шахтерскую специфику региона. А сейчас он, возможно, действительно дополнился «старшими товарищами», которые вообще могли закрыть для ополчения вопросы изоляции потенциально опасных объектов.

Киевская бомба

Вообще, первым о создании «грязной бомбы» публично заявил секретарь СНБО Украины Александр Турчинов еще в апреле 2015 года. Тогда он всерьез утверждал, что Киев готов к созданию «грязной бомбы» в рамках неких неизвестных «закрытых военно-технических программ». Причем, по некоторым данным, Турчинов просто не совсем понимал, о чем говорит. Никакими профессиональными знаниями в этой области Турчинов не обладает, а его эзотерический опыт в секте «Слово жизни» с ее специфическим взглядом на жизнь и смерть при некотором вольном обращении вполне допускает такого рода методы.

Заявление секретаря совета по безопасности и обороне вполне укладывалось в политическую логику момента. Киев довольно активно пытался заманить на свои атомные объекты, постепенно впадавшие в хаос, западных специалистов. Речь даже шла о попытке перевести украинские атомные электростанции на западное сырье, что категорически невозможно по технологиям и спецификациям и могло закончиться трагедией пострашнее Чернобыля. В этот же период были отмечены несколько опасных сбоев в работе атомных объектов.

Кроме того, именно Турчинов инициировал в Раде законопроект об отмене безъядерного статуса Украины, а одновременно несколько высокопоставленных киевских чиновников и генералов заговорили о том, что согласие на этот статус было ошибкой. Этот логический ряд сам собой подразумевает готовность не просто располагать ядерным оружием, но и использовать его (что в очередной раз подтверждает дальновидность самой идеи безъядерного статуса для всех стран постсоветского пространства, кроме, разумеется, России).

Впоследствии, похоже, Турчинову объяснили, что Украина не располагает нужными технологиями и мощностями для создания «настоящего» ядерного оружия, основанного на делении урана и плутония. Не сможет Киев самостоятельно произвести и требуемые компоненты. Зато Киев располагает изрядным количеством других радиоактивных материалов, из которых как раз можно произвести то, что принято называть «грязной бомбой». Особенно этот факт любопытен на фоне заявлений украинской власти о планах расширения своего ядерного потенциала через наращивание мощностей АЭС и отказа от российского ядерного топлива.