Бунты прошмандовок как залпы войны против Русского Мира

Похоже, мы все вступили в горячую фазу не прекращавшейся ни на минуту холодной войны. Если сравнивать с настоящей войной, где стреляют и убивают, то нынешнюю можно назвать переходной — от холодной к горячей. Назвать ее в этой связи теплой — язык не поворачивается.


По двум почти синхронным залпам кощунниц, прозвучавшим в России и на Украине — я имею в виду мерзость протестующих вагин в московском Храме Христа Спасителя и умопомрачительный по отмороженности голосисечный снос бензопилой Распятия в Киеве — мы можем внятно уяснить картину: на Православие, на Русский Мир осуществляется спланированная и системная атака. Даром, что киевские прошмандовки по своей безмозглости и непросвещенности спили «не тот» Крест: думали, что в «поддержку московских свободолюбивых девушек» (ну, тех, вагинальных) они «валят» крест «московского патриархата», да ошиблись.


Кто-то из сетевых комментаторов верно и горько-саркастично уловил эмоцию момента: в таких случаях поневоле начинаешь понимать логику действий средневековой инквизиции.

Называя их «прошмандовками» я не то чтобы ругаюсь, а просто не могу в приличном лексическом поле подобрать более оптимальное именование термин этой болезни. И я подхватываю определение, предложенное в программе журналиста Мамонтова хорошим московским писателем Ю. Вяземским, доцентом МГИМО и телеведущим известной передачи «Умники и умницы».

Девки — московские и киевские — безусловно, получают (кроме заработка) от своих акций некий эксгибицонистский (а может, и идейный) кайф, в противном случае они не занимались бы своими богомерзкими делами. Но суть для нас в том, что за их пустыми мозгами и, увы, беснующимися душами (только не надо рассказывать про свободу и толерантность искусств, самовыражений и о равноправии женщин, за которое якобы борются феменши!) стоят понятные силы, которые на земном уровне можно описывать как геополитически враждебные нам, а в духовном плане это отчетливая атака бесов на последний оплот Русского Мира, на последнюю его скрепу, то есть Русское Православие. Именно об этой задаче всегда говорил наш закадычный враг, старина Збигнев, видящий «византийскую ортодоксию» последним бастионом противостояния американской имперско-демократической гегемонии. Враждебные нам — значит, алчущие нашего уничтожения, без преувеличений. Эту мысль мы не можем сбросить со счетов ни при каких размышлениях.

За время процесса над «пуськами» мы уже, кажется, обсудили все аспекты их богомерзкой акции. Наши друзья уже нам даже сказали: а кто вы такие, что судите «девочек»? Дескать, со своими грехами разберитесь, а потом судите. В таком подходе есть лукавая подмена. Ведь речь идет не о суде и осуждении. Да, в мире нет людей безгрешных, да, в облике этих безобразных, беснующихся девиц нам явлен и наш индивидуальный и общий грех, и мы видим воочью, сколь он омерзителен. Но наше общество, наш мир все-таки не должны стать в сторону, потупив очи и безвольно уступив место шествию ада по нашей территории. Ада, попирающего наши святыни и посягающего на гибель душ наших детей и нас всех как единого целого. Во имя сохранения наших многовековых ценностей, во имя сохранения русской государственности, православной самоидентичности, если мы хотим передать и оставить следующим поколениям наши фундаметальные ценности, мы обязаны искать способы ответов на гнусные вызовы. И противостоять духовному релятивизму (читай вседозволенности) наших сограждан. Если нет, тогда зачем вообще мы здесь? Зачем Русский Мир? Зачем Отечество — земное и Небесное? Зачем вера пращуров? Зачем Христос?

Интернет, как и любой инструмент, не всегда орудие разрушения, порой он и безымянными устами речет истину. Хоть и жестко, но справедливо, как, например, некто под ником «русский мальчик»: «Теперь надо готовиться к следующим ударам от их кураторов. А удары будут, и будут жестокими. И нацелены они будут, как нам сегодня пояснили, по самому дорогому и святому для русского человека: по нашим героям, ценностям, по государству, церкви, по народу и его единству. Будут бить за то, что не прогнулись под общечеловеков и отстояли свое право быть самими собою. Будут бить потому, что окончательно поняли, что Россия уперлась и установила свою точку невозврата. Все, сказали мы, дальше не пойдем по пути уступок и компромиссов вашей гомосячей глобализации. Уступать больше некуда. Дальше будем стоять насмерть. Не закрываться, не уходить в себя, а в открытом бою, честными способами, отвечать на ваши подлые удары».

Удары, и правда, не замедлили воспоследовать: вот уже, без ожидания апелляционных оспариваний приговора «пуськам» (они пока что отработанный материал, на данном этапе) вброшен в сеть и подхвачен множеством псевдолиберальных СМИ какой-то фейк от «тамбовского диакона» с его письмом к Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу, из разряда — не могу молчать, не могу терпеть, не могу сносить «лжи в церкви», а потому «расстригите» меня, в общем, держите меня семеро. (Я использую термин «псевдолиберальные», поскольку они по характеру, духу, по агрессивной нетерпимости и непримиримому навязыванию своего мнения являются не либеральными, а необольшевистскими.)

Нас уже ввергают в третью смуту (после 1612-го и 1917-го). В известном смысле можно сказать, что мы в смуту уже вошли. Это видно по тому противостоянию, которое вызвали акции беснующихся девок в нашем обществе. Мы видим, мало что изменилось в обществе, примерно такой же духовный раздрай (распад) был и накануне Гражданской войны. Мы совокупно что-то делаем не так, и потому нам снова открывается своеобразный ящик Пандоры русской ненависти.

В каком-то смысле стало понятно, что враг действует эффективно, верно нащупав самую болевую точку — нашу общую нравственную болезнь.

Но чем явственней мы будем демонстрировать растерянность, чем отчетливей мы будем идти на уступки (начатые, скажем, в 1991-м и приведшие к организационному расчленению Российской Империи), тем звонче и наглей будет поступь как внешних сил, так и внутренних колонн, на которые враг опирается здесь.

Шутки в сторону: прошмандовки — это пока что пробный клин, вбитый в трещину нашего духовного, ментального, государственнического помрачения.

Однако чем ответим на вызов?