Военачальник и партизан Александр Никитич Сеславин

Партизанское движение стало одним из важнейших факторов победы над Наполеоном в Отечественной войне 1812 года, однако имена командиров партизанских отрядов известны не особенно широко, за исключением разве что имени Дениса Васильевича Давыдова, виртуозно обращавшегося не только с саблей, но и с пером. Между тем Александр Никитич Сеславин своими подвигами снискал по-настоящему народную любовь. В послевоенное время его портреты часто можно было встретить и на постоялых дворах, и даже в дворянских салонах.


Александр Никитич родился в 1780 году в небогатой дворянской семье Ржевского уезда Тверской губернии. Отец Александра Сеславина владел лишь 20 душами крепостных. Понятно, что без большого состояния и влиятельных связей о карьере сыновей можно было и не мечтать. Но Сеславин-старший нашел выход. В 1789 году он вместе с отпрысками (кроме Александра поехали Николай и Петр) отправился в Петербург, где их удалось определить в Артиллерийский и Инженерный Шляхетский корпус. Через девять лет император Павел подписал указ об их выпуске в звании подпоручиков гвардии в артиллерийский батальон.


Следующие 7 лет Александр Сеславин провел, неся рутинную службу в гарнизоне. Однако серьёзной школой для него стало начальство графа А.А. Аракчеева, который бывал крайне придирчив. В тот момент граф не только командовал батальоном, но и был инспектором всей артиллерии.


В 1805 году Сеславин получает назначение в корпус П. А. Толстого, командующего десантными войсками, задачей их была экспедиция против французов в Ганновер. Поход оказался не слишком тяжелым, так как основные силы Наполеон сосредоточил против русско-австрийской армии.

Впрочем, в следующей кампании против французов Сеславин участие принял по-настоящему. В 1807 году под Гейльсбергом Александр Никитич вступил в первое крупное для него сражение. Он, командуя двумя орудиями, оказал умелую поддержку действиям авангарда князя Багратиона. В сражении при Фридланде он находился под командованием уже заработавшего боевую славу Ермолова. В этом бою Александр Сеславин получил тяжелое ранение, которое принудило его оставить службу. Картечная пуля попала в грудь. Повреждения были столь сильны, что у Сеславина началось горловое кровотечение. Больше трех лет вынужден был восстанавливать здоровье будущий прославленный партизан. Дольше пребывать в отставке горячий темперамент и кипучая энергия ему просто не позволили.

В 1810 Сеславин отправляется на южный театр военных действий сражаться против турок. Репутацию храброго и распорядительного офицера он уже успел получить в европейской кампании и вернуться на службу не составило проблем. На этой войне Александр Никитич не раз обратил на себя внимание командиров. Он отличился в боях при осаде Силистрии, через несколько дней с отрядом генерала Сабанеева участвовал при отражении атаки янычар. Позже прекрасно себя показал при взятии Шумлы и Разгарда, затем и в битве на реке Янгры, недалеко от столь несчастливого для турок Рущука. Летом 1810 года при штурме все той же крепости Рущук, первым взобравшись на укрепление, Александр Никитич получает очередное ранение, на этот раз в плечо, из-за чего вновь вынужден удалиться в полугодовой отпуск для лечения. За эту кампанию Сеславин получил звание штабс-капитана, орден св. Анны 2-й степени и был отмечен монаршим благословением.

Незадолго до вторжения Наполеона в Россию Александра Никитича определили адъютантом к военному министру и главнокомандующему М. Б. Барклаю де Толли. В этой должности Сеславин застал начало Отечественной войны 1812 года.

Не будучи по натуре штабным офицером, он принимал активное участие в арьергардных боях. 13 июня сражался под Островно с корпусом Остермана-Толстого, затем под Смоленском, где успешно и храбро распоряжался артиллерией. За Смоленск Сеславин получил золотую шпагу с надписью «За храбрость». Арьергардная служба была одной из самых опасных и трудных, и это не могло однажды не сказаться. 23 августа (по старому стилю), незадолго до Бородинского сражения, Александр Никитич получил ранение в ногу. Случилось это под Гридневым, но, несмотря на боль, Сеславин участвовал и в арьергардном сражении при Колоцком монастыре, а позднее и в Бородинском сражении.

К началу сражения Александр Никитич вернулся в штаб Барклая де Толли к обязанностям адъютанта. В тот кровавый день место рядом с военным министром было особенно опасным. Устав от постоянных придирок сослуживцев и недовольства армии, автор победоносной стратегии как будто искал смерти в этом сражении, появляясь на самых опасных участках и принимая на себя руководство боем. В 11 часов дня Сеславин, вероятно следуя с поручением, оказался у Курганной высоты, которая оказалась захвачена французами. Сеславин немедля поддержал знаменитую контратаку Ермолова, возглавив одну из колонн. Спасение Курганной высоты, вошедшей в историю как Батарея Раевского, позволило русской армии избежать поражения. За свои храбрые и своевременные действия Александр Сеславин удостоился ордена св. Георгия 4-й степени.

Бородинское поле унесло огромное количество солдат с обеих сторон, и российский главнокомандующий после военного совета в Филях принял решение оставить Москву, пожертвовав столицей ради спасения армии. Расположившись лагерем в Тарутино, Кутузов лично отдал приказ Сеславину возглавить летучий партизанский отряд и действовать на коммуникациях противника, отслеживая его передвижения. Отряду Александра Никитича был отведен участок между Смоленской и Калужской дорогами.

Сеславин главной своей задачей, совершенно справедливо, мыслил поддержку главных сил, представляя в штаб своевременную информацию о перемещениях главных сил неприятеля. Во многом не случайно, что именно его отряду удалось первым обнаружить обманный маневр, совершенный корпусом Нея, продолжавшим двигаться по Смоленской дороге. Если бы не своевременное донесение Д.С. Дохтурову, Наполеону, скорее всего, удалось бы выйти в неразорённые южные губернии, полнить армию и весной-летом 1813 года начать новую кампанию. Сражение под Малоярославцем заставило Наполеона отступать по старой Смоленской дороге, неся чудовищные потери из-за голода и действий партизан.

В последние месяцы войны партизанские отряды действовали с особой дерзостью, тысячами пленяя французов. Так, 22 октября Сеславину удалось проскакать между отступающими французскими колоннами и сообщить своим, что неприятель отступает. Уже через 5 дней партизанские отряды, объединившись под предводительством графа Орлова-Денисова, окружили и взяли в плен остатки бригады генерала Ожеро – порядка 2-х тысяч французов.

Позднее совместно с партизанским отрядом Фигнера, с которым Сеславин «сработался» ещё под Москвой, отбили обоз с награбленными в первопрестольной ценностями. В середине ноября Александр Никитич первым занял стратегический пункт – город Борисов, что в письме императору подтверждал командующий Дунайской армией адмирал Чичагов. Захват Борисова позволил Сеславину установить связь между корпусом Витгенштейна и силами Чичагова.

Переправив несчастные остатки некогда Великой армии через Березину, Наполеон покидает войска и отправляется во Францию. А русская армия, тем временем, продолжает возвращать территории империи и двигается все дальше на запад.


В бою под Вильно отряд Сеславина первым ворвался в город, за что сам герой чуть было не поплатился жизнью, получив ранение в руку с раздроблением кости. При этом надолго армию он не покинул и принял участие в Битве народов под Лейпцигом, сражениях за Дрезден, битве при Арси-Сюр-Оби и многих других. В послужном списке Сеславина числится без малого 74 сражения, в которых он получил девять ранений.

На завершающем этапе войны в 1814 году он вновь принял командование летучим отрядом и его силами сумел перерезать сообщение с Парижем, чем ускорил падение французской столицы.

Через два года после завершения кампании 1814 года Сеславин отправляется на лечение за границу, а в 1820 году покидает службу с правом ношения мундира. Александр I пожаловал генералу в общей сложности 58 тысяч рублей за заслуги.

В мирной жизни прекрасный артиллерист и бравый партизан себя не нашел. После увольнения со службы Сеславин поселился в небольшом родовом имении под названием Есемово. Более 30 лет он вел крайне уединенный образ жизни, не встречаясь с соседями и вообще не проявляя интереса к внешнему миру. Некоторые современники утверждают, что с крепостными он обходился плохо, насаждая армейскую дисциплину и сурово наказывая за провинности, из-за чего крестьяне массово бежали из имения. Впрочем, не исключено что это обычные домыслы завистников. Умер Александр Никитич в 1858 году и был похоронен в имении Кокошкино Ржевского уезда. Современники и потомки навсегда запомнили талантливого генерала блестящим партизаном и умелым военачальником.