Забастовка лишит Белоруссию долларов

Союзное с Россией государство Белоруссия охвачено стачками и забастовками, о приостановке работы объявили сотрудники крупнейших предприятий страны. Лукашенко предупредил бастующих – простоем заводов и фабрик воспользуются конкуренты, которые займут место белорусских товаров на рынке. Какой ущерб нанесет экономике страны стачка и таит ли она опасность для российских смежных производств?


Протестное движение в Белоруссии захватило промышленность. В том или ином формате бастуют такие крупные заводы, как МАЗ, БелАЗ, Белорусский металлургический завод, Минский тракторный завод, Жабинковский сахарный, гигант «Гродно-Азот», «Интеграл», выпускающий полупроводниковые приборы. Позже к забастовке присоединились также «Белмедпрепараты», Белгосфилармония, «Гродножилстрой», «Терразит», «Лидский рынок» и «Керамин».


Президент Белоруссии Александр Лукашенко заявил, что заставить силой работать не сможет. Однако конкуренты порадуются остановке белорусских предприятий. «Если они забастуют на два дня, то конкуренты – россияне и канадцы – перекрестятся. И быстренько на рынок поставят то, что они хотят поставить», – сказал Александр Лукашенко. Это же, по его словам, относится и к машиностроительным предприятиям.

По его словам, экономика в мире только начинает оживать после ограничений, связанных с пандемией, и сейчас за рынки идет нешуточная борьба. «Если мы остановимся, никогда не раскрутим свое производство. Никогда! Нас еще в это болото и подтолкнут. Людям надо это объяснить: хотите – бастуйте, хотите работать – работайте», – заявил Лукашенко.

Пока до конца не ясно, как долго продлятся забастовки, будут ли заводы простаивать полностью или работа хотя бы частично будет продолжаться. Однако можно примерно понять, что будет, если ситуация усугубится и промышленность Белоруссии остановится из-за забастовок на длительный срок?

Белоруссия на самом деле не столько аграрная, сколько промышленная страна, несмотря на распространенное мнение. Доля всего аграрного производства в ВВП страны составляет лишь 6% на протяжении всех последних лет. Тогда как доля обрабатывающей промышленности гораздо выше – более 20%.

Однако от остановки заводов в стране катастрофы не будет. У белорусской промышленной продукции уже давно имеются проблемы со сбытом. «Соотношение цены и качества экспортной промышленной продукции Белоруссии неудовлетворительно. Поэтому старая болезнь белорусской промышленности – это затоваривание складов. Периодически они не знают куда ставить МАЗы. Традиционное развлечение минчан – наблюдать, как готовые тракторы ставят на крыши цехов. Проблема со сбытом приводит к тому, что заводы и так работают в лучшем случае три-четыре дня в неделю», – рассказывает доцент факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ Андрей Суздальцев.

Раньше белорусские тракторы и комбайны действительно были лучшими. Однако с каждым годом Россия покупает все меньше продукции белорусского транспортного машиностроения. Потому что мы начали возрождать собственные предприятия.
«В свое время в России закрылось шесть тракторных заводов, а сейчас с большим трудом, но мы восстановили производство. Мы молимся на Кировский завод и его тракторы. У нас появилось солидное производство комбайнов в Ростове (Ростсельмаш), продажи которых растут. Конечно, это ударяет по интересам белорусских тракторов и комбайнов. Но у нас, в отличие от белорусов, есть возможность построить дилерскую сеть для обеспечения машин запчастями и для оказания им технической поддержки. Объективно белорусский экспорт встречает все больше и больше проблем на российском рынке», – говорит Суздальцев.

При этом Россия – единственная, по сути, кто покупает эти товары вкупе с продукцией легкой промышленности и продовольствием. Другие страны покупают белорусские товары небольшими партиями, штучно. «Зависимость от сбыта в России колоссальная», – указывает собеседник.

«В рамках авторитарного режима все эти заводы играют больше роль социального стабилизатора, снижения протестных настроений. Никто на зарубежных рынках не дерется за их продукцию. Это миф, который распространяется белорусскими властями.

На самом деле белорусская экономика не растет: вот уже пять лет ВВП республики стоит на уровне 60 млрд долларов и дальше не двигается», – говорит Суздальцев.

Другой рынок сбыта белорусскому машиностроению найти сложно по объективным причинам. «Для этого надо менять модельный ряд, нужны инвестиции с новыми технологиями. А инвестировать в государственные предприятия никто не будет, потому что в случае конфликта любой суд примет решение в пользу государства. Лукашенко этого не понимает. Он считает, что его «честное слово» обеспечит надежность любых инвестиций. Но зарубежные инвесторы с этим не соглашаются», – говорит Суздальцев.

В свое время Россия предлагала на паритетных началах объединить МАЗ и КамАЗ, что вдохнуло бы новую жизнь в предприятие. Однако Минск пожадничал. «Белорусская сторона посчитала, что МАЗ, который является самым маленьким заводом на планете и не производит даже собственные двигатели, равнозначен с КамАЗом, который является крупнейшим мировым производителем автомобилей со своим двигателем», – вспоминает Суздальцев.

МАЗ в последнее время работает практически в ноль (по итогам 2019 года прибыль была чисто символическая) и для бюджета никакой прибавки не дает, отмечают аналитики банка «Фридом Финанс». БелАЗ в этом плане выглядит лучше. Завод генерирует прибыль около 150 млн долларов при годовой выручке в 1 млрд долларов. Завод платит налог порядка 35-40 миллионов. Впрочем, для бюджета Белоруссии, который составляет около 25 млрд, это всего лишь 0,16%.

Минский тракторный завод имеет годовую выручку немногим более 0,5 млрд долларов, что примерно на уровне МАЗа и половина от БелАЗа. Практически вся продукция завода идет на экспорт. «Минимальный срок службы одного трактора превышает 10 лет. Поэтому сельское хозяйство не должно ощутить на себе негативных последствий от возможного простоя завода», – отмечают эксперты. «Конечно, остановка работы этих довольно крупных предприятий не пройдет незамеченной. Ведь они генерируют спрос для других отраслей, обеспечивая работой десятки тысяч человек», – говорят аналитики банка «Фридом Финанс».

Удивительно, что у Белоруссии с Россией до сих пор нет ни одной совместной кооперации, несмотря на 20-летний процесс интеграции.

«При этом Белоруссия живет в немалой степени за счет кредитов и финансовой поддержки со стороны России, за счет контрабанды и всевозможных преференций», – отмечает Суздальцев.

Любопытно, что Лукашенко считает, что белорусы производят исключительно продукцию мирового уровня, а если возникают какие-то проблемы с ее сбытом в России, так это Россия виновата – мешает. «Белоруссия всегда требует каких-то преференций и льгот на российском рынке, при этом нам со своей продукцией попасть на белорусский рынок намного сложнее из-за ограничений. Равноправие получается только за российский счет и на российском рынке», – указывает Суздальцев.

Вполне незаметно с экономической точки зрения может пройти остановка бастующего Жабинковского сахарного завода. Для России – точно. Его остановка будет только на руку российским сахаропроизводителям, с которыми белорусы конкурируют. В России у самой полно сахара. Мы производим 7,8 млн тонн сахара в год, тогда как потребляем лишь около шести миллионов тонн.

А вот длительный простой завода «Интеграл» с выручкой 60 млн долларов может иметь негативные последствия. «Для самой Белоруссии экономических последствий от остановки завода не будет. Основная значимость завода связана с тем, что он обслуживает оборонные заказы из России и Китая. Поэтому ощутимое влияние могут испытать на себе некоторые предприятия отечественного ВПК», – указывают аналитики банка «Фридом Финанс».

Несмотря на то, что основной рынок сбыта – российский, в Белоруссии все же есть две категории товаров, которые действительно ценят и покупают на мировых рынках. Во-первых, это белорусские нефтепродукты, которые получаются из беспошлинной и более дешевой российской нефти. Без нее рентабельность производства и экспорта нефтепродуктов под вопросом. Минск перерабатывает российскую нефть на двух своих НПЗ – Новополоцком и Мозырском, и перепродает в страны ЕС и на Украину.

Во-вторых, на экспорт идут белорусские калийные удобрения, которые составляют серьезную конкуренцию российским, канадским, американским и другим производителям.

«Это два важных валютных цеха, которые дают Лукашенко валюту. Ее Белоруссии постоянно не хватает», – говорит Суздальцев. Именно вечная потребность в валюте заставляет «Беларуськалий» демпинговать на мировом рынке, обваливая цены на калийные удобрения, чем безусловно недовольны другие игроки. «Например, в Китай поставляет калий и Россия, и Белоруссия. И последняя своими действиями добилась снижения цен до 320 долларов, хотя были времена, когда калий стоил 600-800 долларов и даже 1000», – говорит Суздальцев.

Если остановятся белорусские НПЗ и «Беларуськалий», то страна лишится поступления валюты. Это будет, конечно, катастрофа.

«Белорусские НПЗ – это наследие советского нефтяного кластера, который создавался с прицелом на весь северо-западный регион страны. В плане поступлений в бюджет эти заводы имеют, конечно, настоящую ценность. Совокупно они зарабатывают более 6,5 млрд долларов в год», – отмечают эксперты банка «Фридом Финанс».

«Гродно-Азот» имеет порядка 700 млн долларов оборота в год, что позволяет считать его достаточно крупным предприятием. Вместе с другими химическими заводами, «Гродно-Азот» входит в «Белнефтехим», который контролирует производство и экспорт удобрений и нефтепродуктов из республики. Если протестами будет охвачена вся структура «Белнефтехима», то парализовано будет почти треть промышленности Белоруссии, или около 6% ВВП, посчитали аналитики банка «Фридом Финанс».