О "бомбе", которую Китай "взорвал" 20 ноября 2013 года

С 21 ноября в мировых и российских СМИ стала быстро распространяться публикация известного экономического аналитика и блогера Майкла Сайдера, которая называется «Китай заявил, что прекращает копить американские доллары».


Процитирую начало этой публикации: «Китай взорвал настоящую бомбу, но основные СМИ в США это почти полностью проигнорировали. Центробанк Китая решил, что «накопление иностранной валюты более не отвечает интересам Китая»». Статья Майкла Сайдера предрекает серьезные последствия этого решения Китая для Соединенных Штатов. То есть это «бомба», которая, по мнению Сайдера, если и не уничтожит Америку, то нанесет ей громадный ущерб. Попытаемся разобраться в том, что за решение было принято Китаем и насколько серьезными могут быть его последствия. Не только для Америки, но также самого Китая и всего мира.


Сам «взрыв» «бомбы», по Снайдеру, произошел 20 ноября. Произвел его заместитель председателя Народного банка Китая И. Ган, выступая на экономическом форуме в университете Циньхуа. «КНР больше не отдает предпочтение увеличению валютных резервов», - цитирует И. Гана агентство Bloomberg. По его словам, укрепление юаня приносит жителям КНР больше пользы, чем вреда.

Странно, что Снайдер, опытный блогер (блог «The Economic Collapse») и тонкий аналитик так эмоционально воспринимает заявление высокопоставленного чиновника китайского ЦБ. На наш взгляд, ничего особенно сенсационного в заявлении чиновника ЦБ Китая нет.

Во-первых, подобного рода заявления (всегда - в очень осторожной форме) делались китайскими чиновниками и раньше. Но ни к чему практическому они не приводили. С конца 1970-х гг. валютные резервы Китая росли непрерывно. Можно по пальцам пересчитать короткие периоды (месяцы, иногда кварталы), в течение которых накопление валюты приостанавливалось.

Во-вторых, последнее заявление не является очень уж конкретным. Некоторые комментаторы справедливо отметили, что ничего не было сказано о времени, с которого ЦБ Китая прекратит закупки иностранной валюты. Да и сама фраза «КНР больше не отдает предпочтение увеличению валютных резервов» достаточно лукава, по-китайски витиевата и двусмысленна.

В-третьих, если центральные банки и казначейства тех или иных стран прекращают покупку казначейских бумаг США и даже сокращают запасы американской валюты, они обычно об этом громогласно не заявляют. Например, Банк России за период с конца января нынешнего года до конца июля снизил объем запасов американских казначейских бумаг со 164,4 млрд. долл. до 131,6 млрд. долл. То есть за полгода ЦБ России сократил свой портфель казначейских облигаций США на 32,8 млрд. долл., или на 20%. И сделал это, заметьте, без всякой шумихи.

Не исключаю, что заявление И. Гана могло играть роль «пробного шара», с помощью которого руководство Китая хотело протестировать реакцию различных стран и групп интересов.


Китай в железных объятиях доллара

О том, что громадные и постоянно растущие валютные (международные) резервы стали для руководства ЦБ и правительства Китая «головной болью», говорить особо не надо. По подсчетам агентства Блумберг, за период с конца 2004 года до конца 2012 г. золотовалютные резервы (ЗВР) Китая выросли на 721% и достигли 3,3 трлн. долл. Если в конце 2004 г. на Китай приходилось 14% мировых ЗВР, то к концу 2012 г. этот показатель увеличился до 30,2%. По оценкам агентства, в конце 2012 года на американскую валюту в ЗВР приходилось более 2 трлн. долл.[2].

На конец третьего квартала 2013 года они составили уже 3,66 трлн. долл., что превышает годовой ВВП такой страны, как Германия. Китай не раскрывает структуру своих международных резервов по видам валют. Данная информация относится к разряду государственных тайн. Однако время от времени Народный банк Китая организует «утечки» информации, относящейся к этому вопросу. Впервые такая информация появилась в сентябре 2010 года. Официальное экономическое издание China Securities Journal сообщило, что по состоянию на середину 2010 г. две трети резервов (65%) было размещено в долларах США, 26% – в евро, 5% – в фунтах стерлингов и 3% – в японских иенах[3]. Позднее появлялись некоторые экспертные оценки, согласно которым доля американской валюты в резервах Китая оставалась примерно на уровне 2010 года. В то же время представители Европейского центрального банка (ЕЦБ) признавали, что доля евро в международных резервах Китая крайне мала. Надо иметь в виду, что на сегодняшний день Народный банк Китая заключил соглашения о валютных свопах (обмене национальными денежными единицами) примерно с 20 странами. Поэтому валюты этих стран представлены в резервах НБК.

В том, что доллар был и остается основной валютой в международных резервах Китая, нет ничего удивительного. США являются основным торговым партнером Китая, вся китайско-американская торговля ведется в долларах. Поскольку в торговле с США Китай имеет устойчиво положительное сальдо, то происходит непрерывное накопление американской валюты в золотовалютных резервах КНР.

Долларовые валютные резервы Китая – не более, чем долговые расписки американского казначейства, которые крайне трудно «отоварить». Китай пытается это делать, направляя часть своих резервов в специальные фонды (такие фонды принято называть «суверенными»), которые имеют полномочия размещать валюту не только в казначейские бумаги и на депозиты банков, но также в акции и паи зарубежных предприятий реального сектора экономики. Но Соединенные Штаты и другие страны Запада всячески препятствуют такого рода инвестициям, вводят различные ограничения и запреты для инвестиций суверенных фондов под предлогом «защиты национальной безопасности». Есть подозрения, что часть своих международных валютных резервов Китай пытается конвертировать в золото и что в составе этих резервов золота не 1 тыс. тонн (официальные данные Китая), а в несколько раз больше. Но подавляющая часть валютных долларовых резервов Китая не «работает», вернее она «работает», но в интересах не Китая, а Америки, получающей практически бесплатные кредиты от «поднебесной».


О некоторых «минах» китайского производства

Есть уж и говорить о «бомбах», которые «взрывал» и готовил для «взрыва» Китай в рамках своего противостояния с США, то это, конечно, не заявление заместителя председателя ЦБ Китая от 20 ноября с.г. Указанное заявление можно сравнить со взрывом петарды. А что же можно назвать «бомбами»? – Их было несколько за последние три года. Они еще не взорвались, но рано или поздно взорвутся. Правильнее их назвать «минами замедленного действия». Вот некоторые из них:

Решение Народного банка Китая летом 2010 г. о возвращении режима «плавающего регулируемого курса» юаня[4].

Принятие в 2011 году очередного, двенадцатого пятилетнего плана социально-экономического развития Китая. В нем была сформулирована задача сделать юань международной валютой. Правда, подробной расшифровки того, что следует понимать под статусом «международной валюты» и алгоритмов решения этой задачи в плане не содержится.

Достижение Китаем с целым рядом стран соглашений о переходе к использованию национальных валют во взаимной торговле. Среди них особенно следует выделить соглашение Китая с Японией, оно предусматривает использование во взаимных расчетах лишь юаня и иены, от других валют (в том числе доллара США) стороны отказываются. Есть соглашение о взаимном использовании национальных валют в расчетах между Китаем и Россией.

Заключение Народным банком Китая соглашений с центральными банками целого ряда стран (всего около 20) о валютных свопах, т.е. обмене национальными денежными единицами для облегчения взаимных расчетов без применения доллара США.

Достижение в конце 2011 – начале 2012 гг. соглашения Китая с Ираном о расчетах за нефть, поставляемую в Китай, в юанях. Параллельное соглашение с Россией о том, что такие расчеты будут осуществляться при посредничестве российских банков.

Обращение 6 сентября 2012 г. Пекина ко всем странам – поставщикам нефти в Китай с предложением проводить расчеты за нефть в юанях (основные поставщики нефти в Китай - Саудовская Аравия, Иран, Венесуэла, Ангола, Россия, Оман, Судан)[5].

Заявление ЦБ Австралии о том, что он планирует конвертировать 5% своих международных резервов в казначейские облигации Китая (этому предшествовали китайско-австралийские переговоры).

Соглашение, достигнутое в октябре 2013 г. между Пекином и Лондоном о том, что на лондонской бирже начнутся валютные торги юань – фунт стерлингов, а также разрешение британских властей китайским банкам открывать в Лондонском Сити свои филиалы. Указанные британо-китайские соглашения фактически предусматривают превращение Лондона в своеобразный оффшор китайских банков и финансовых компаний. Ранее аналогичные соглашения оффшорного характера были заключены Китаем с Гонконгом, Сингапуром, Тайванем.

Объявление в ноябре 2013 г. президентом Шанхайской фьючерсной биржи о запуске нового финансового инструмента – фьючерсного нефтяного контракта, номинированного в юанях. Предполагается, что этот инструмент будет обращаться в регионе Восточной Азии.

Проведение в ноябре 2013 г. закрытого совещания (пленума) ЦК Коммунистической партии Китая, на котором обсуждался план социально-экономических реформ Китая на период до 2020 г. В итоговом документе, опубликованном после совещания, говорится, что одним из приоритетов экономической политики Китая является превращение юаня в международную валюту. Важным средством достижения этой цели называется скорейший переход к полной валютной конвертируемости юаня.

Каждое из перечисленных выше событий действительно является «миной замедленного действия». «Взрыв» каждой из них может изменить мир до неузнаваемости. Каждое событие заслуживает отдельного повествования. Вот, например, обращение Пекина к поставщикам нефти с предложением перейти к расчетам в юанях, сделанное 6 сентября 2012 года. Обнародовавший эту секретную информацию Линдси Вильямс назвал ее сенсацией 21 века. По его мнению, 6 сентября 2012 года можно трактовать как дату «ядерного удара» Китая по Америке и Федеральному резерву, как «начало конца» нефтедолларового стандарта, который просуществовал почти 40 лет. Конечно, Л. Вильямс также как и Майкл Снайдер создает искусственный эффект сенсации. Конечно, никакого «ядерного удара» (в переносном смысле) по Америке и Федеральному резерву 6 сентября 2012 года не было нанесено. Но то, что была заложена «мина замедленного действия», - факт.

Все перечисленные выше решения и события направлены, с одной стороны, на высвобождение Китая из железных «объятий» американского доллара, с другой стороны, на превращение юаня в международную валюту. Правда, в партийном и государственном руководстве Китая существуют большие расхождения по поводу того, как добиваться указанных целей, а также по поводу того, что понимать под «международным» юанем. Именно по этой причине было принято решение последний пленум ЦК КПК сделать закрытым. На нем, судя по целому ряду признаков, велась очень жаркая дискуссия и борьба между «рыночниками» и «государственниками». «Рыночники» медленно, но верно перетягивают канат в свою сторону. Но «государственники» также не складывают оружия. Формулировки итогового документа достаточно размыты, но, тем не менее, трудно не заметить тенденции к дальнейшей либерализации экономической политики Китая.


Логика китайских либералов

Но вернемся к заявлению заместителя председателя Народного банка Китая Й. Гана от 20 ноября с.г. Смысл его становится более понятным, если его сопоставить с высказыванием, которое за несколько дней до этого сделал председатель НБК Чжоу Сяочуань. Он сообщил, что ЦБ «в основном» откажется от валютных интервенций. Вот такого рода заявлений чиновники ЦБ Китая не делали с того момента, когда был отменен фиксированный курс юаня. Напомню, что до 2005 года юань имел фиксированный курс по отношению к доллару США и другим свободно конвертируемым валютам. При этом курс был явно заниженным, что стимулировало вывоз китайских товаров на мировой рынок, в том числе в США. Именно заниженный курс юаня был важной причиной победной поступи Китая по миру, он порождал активное сальдо торгового и платежного баланса страны. Под давлением США и других стран-конкурентов Пекин вынужден был отказаться от фиксированного курса юаня и перешел на режим так называемого «плавающего регулируемого» курса национальной денежной единицы. Этот режим, во-первых, предусматривал, что колебания валютного курса юаня должны быть минимальными (чтобы не дезорганизовывать национальное производство и торговлю). Во-вторых, по-прежнему юань должен быть «дешевой» валютой. А для этого необходимы так называемые «валютные интервенции». Под ними понимается банальная скупка Центральным банком Китая «зеленой бумаги», т.е. создание искусственного (завышенного) спроса на американскую валюту. Отсюда – завышенный курс доллара и заниженный курс юаня. Впрочем, так поступают центральные банки всех стран периферии мирового капитализма.

Логика китайских либералов очень проста: Китаю не нужен стабильный и «дешевый» юань. Это слишком дорого обходится стране, т.к. приходится заниматься постоянной скупкой американской валюты и накоплением резервов. Абсолютно «свободный» юань не требует больших резервов. Таким образом, у руководства страны исчезнет «головная боль», которая мучает его уже долгие годы. Но на этом либералы ставят точку.