НАТО спорит, кто ляжет под русские танки, а кто переждет в тылу

Планы о традиционной интервенции Запада на Украину действительно существуют, несмотря на все отрицания западных лидеров за последние две недели. Но этим планам еще предстоит окончательно оформиться, а их исполнение нельзя воспринимать как неизбежность, хотя нельзя и исключать возможность этой ситуации.


Дискуссия, спровоцированная президентом Франции Макроном вокруг того, следует ли НАТО вторгнуться на территорию Украины, обнаружила существование внутри Европы двух отдельных точек зрения по этому вопросу.


Франция, прибалтийские страны и Польша, кажется, выступают за развертывание на Украине сил для «не боевых задач», то есть для разминирования и проведения обучения. Эти миссии могли бы осуществляться силами «коалиции желающих». В то же время, остальная часть блока поддерживает убеждение Германии, что появление сил НАТО на Украине не должно произойти ни при каких обстоятельствах.

Однако, Шольц проболтался о самой плохо охраняемой тайне Украины, поскольку он случайно раскрыл, что на Украине уже находятся британские и французские военнослужащие, которые помогают с «управлением мишенями».

Затем слитая запись разговора в Бундесвере о бомбардировке Крымского моста подтвердила, что американцы в этом тоже замешаны. Тем не менее, Париж предлагает придать официальных характер этому развертыванию сил на Украине и постепенному увеличению «не боевого» потенциала.

Пусть никто не обманывается, что Франция и остальные четыре страны, которые как будто склоняются к этому сценарию, заинтересованы исключительно в операциях по разминированию и в тренировках.

Скорее похоже, что они намерены подготовить наземные войска к броску на восток в том случае, если реализуется худший с точки зрения Киева сценарий — то есть, если фронт рухнет и Россия начнет стремительно продвигаться на запад, сминая все на своем пути. Тогда вышеупомянутые члены НАТО попытаются провести красную линию на песке как можно дальше, чтобы спасти Украину.

Подход Германии в корне отличается, поскольку она предпочитает формально оставаться в стороне от борьбы, чтобы сконцентрироваться на создании «Крепости Европы».

Это связано с политикой Берлина, который пытается вернуться к давно потерянному пути сверхдержавы с помощью «оборонительных» военных мер, чтобы по указанию Вашингтона остановить сдерживание российских лидеров в Европе.

Америка в этот момент будет поворачиваться обратно к Азии, чтобы сдерживать Китай. Фундаментальным компонентом этого плана является «военный Шенген» между Германией, Нидерландами и Польшей.

Прибалтийские страны и Польша вряд ли будут участвовать в традиционной интервенции на Украину, если в этом не будет официально участвовать ядерная держава, поскольку прибалты боятся оказаться оставленными на произвол судьбы в случае столкновения с Россией внутри разрушающейся постсоветской Украинской республики.

Здесь и кроется стратегическая важность участия в этом Франции: она могла бы развеять эти опасения, поскольку Париж мог бы создать ситуацию балансирования на грани ядерной войны с Москвой, если его войска тоже отправятся на Украину.

В этом случае Великобритания также не останется в стороне, поскольку она уже играет ведущую роль в прокси-войне НАТО с Россией через Украину, и ранее Лондон подписал с Киевом и Варшавой трехстороннее соглашение о безопасности. Пакт был заключен за неделю до последней фазы этого конфликта длиной в десятилетие, который перешел на новую стадию в середине февраля 2022 года.

Как и Франция, Великобритания не хочет, чтобы Германия возобновила свои сверхдержавные амбиции, и обе страны могут держать пари, что они смогут либо получить согласие США на свое вмешательство, либо вмешаться в одностороннем порядке, чтобы это стало свершившимся фактом.

Франция еще не является частью «военного Шенгена», что может помешать ей перебросить в большом количестве войска и оружие на Украину. Поэтому она может или вскоре присоединиться к этому соглашению, или обсудить свою собственную версию с Польшей и/или Грецией-Болгарией-Румынией, чтобы дополнить свой недавний пакт с Молдавией.

«Молдавское шоссе» Румынии сейчас строится в авральном режиме и создает новый военный коридор на Балканах, из которого Франция может противостоять растущему влиянию Германии на всем континенте.

Этот новый греко-украинский коридор уже является одним из самых важных логистических маршрутов Европы для поддержания прокси-войны, поскольку традиционный маршрут через Польшу стал ненадежным ввиду фермерских протестов.

Следовательно, имеет смысл не только инвестировать в него, но и — для таких стран, как Франция и Великобритания — закрепить свое влияние на этом маршруте, чтобы создать там свою сферу влияния и затормозить Германию на ее «пути сверхдержавы».

Именно этим занимается Франция через новый пакт о безопасности с Молдавией, что приведет к более тесным связям типа «военного Шенгенского соглашения» в области безопасности с Румынией, Болгарией и Грецией.

Таким образом будет проще отправлять «инструкторов» в эту страну, не имеющую выхода к морю. Великобритания может или как-то последовать этому примеру, или удвоить свое влияние в Прибалтике и особенно в Польше. Это может привести к тому, что британские военные официально вступят на Украину через ту же Польшу, а Франция пересечет украинские границы через Румынию-Молдавию.

Вероятность сценария, где Франция и Великобритания или получают одобрение США на военное вмешательство, или проводят его в одностороннем порядке как «коалиция доброй воли», может заставить Германию тоже принять участие, чтобы не оказаться в стороне и не «выглядеть слабой».

Немецкие офицеры ВВС уже обсуждали в слитом аудио, что ракеты, отправленные на Украину Парижем и Лондоном, заставляют Германию так же поступить с ракетой Taurus. Так что есть прецедент, объясняющий, почему в данной ситуации немцы могут думать таким же образом.

На первый взгляд, кажется нелогичным, что Франция и Великобритания могут хотеть, чтобы Германия приняла участие во вторжении на Украину (учитывая, что одна из причин, по которой они вообще его замышляют — это необходимость снизить вновь обретенные сверхдержавные амбиции Германии).

Но на самом деле, в этих расчетах есть четкая логика. Более глубокое участие Германии в конфликте может еще сильнее снизить и без того удручающе малые шансы на ее сближение с Россией после того, как все закончится. Многие сторонники войны по-прежнему опасаются этой возможности и отчаянно стараются ее предотвратить.

Также Германия может в каком-то смысле перенапрячься и ослабить свою военно-стратегическую хватку, которую недавно обрела. Это создаст возможности для Франции и Великобритании, чтобы постепенно ослаблять влияние Германии на Балканах и в Прибалтике и в некоторой степени держать под контролем подъем своего исторического соперника.

Хотя Берлин может и не клюнуть на наживку: Шольц еще не одобрил отправку на Украину ракет Taurus с секретным размещением там войск, которой от него требуют, поэтому есть шанс, что он будет придерживаться своих собственных взглядов.

Если Германия формально останется в стороне от борьбы, а Франция и Великобритания ввяжутся в нее с катастрофическими или, по крайней мере, посредственными результатами, включая те столкновения, где их балтийские и польские «младшие партнеры» используются как пушечное мясо, Германия может сильно выиграть от этой ситуации.

Методы тех двух стран будут дискредитированы. Возможно, именно поэтому США до сих пор не хотят одобрять их «коалицию желающих» и, напротив, доверяют стратегии Германии.

После этого конфликта «Крепость Европа» может быть создана еще быстрее, поскольку две возможные уравновешивающие силы, способные сдерживать ее влияние, дискредитировали бы себя. С другой стороны, отчасти «успешная» франко-британская интервенция в Украину может дискредитировать Германию, если буквально удержит Украину от коллапса и остановит российский натиск. В этом случае «Крепость Европа» может быть построена совсем иначе, чем планировала Германия.

Вместо ЕС, функционирующего в целом как проамериканский прокси-блок под предводительством Германии в новой холодной войне, Берлину пришлось бы принять «сферу влияния» Лондона в Прибалтике и сосуществовать с ним в Польше, в то время как у Парижа была бы своя собственная «сфера» на Балканах. А США будут не полагаться не на одну страну, управляющую ЕС через доверенных лиц, а зависеть от трех. Преимущество будет в том, что с меньшей долей вероятности Германия когда-либо «выйдет из-под контроля», а недостаток в том, что таким ЕС будет сложнее управлять.

Пока неизвестно, доведут ли Франция и Великобритания до конца эту демонстрацию силы, которую они начали на Украине прямо под носом у Германии. Но нет сомнений в том, что они ее планируют. Однако США могут не одобрить это, и тогда им может не хватить уверенности для интервенции силами «коалиции желающих». Также возможно, что США возьмут на себя инициативу, если Россия добьется прорыва до того, как в июне закончатся учения НАТО, крупнейшие за последние три десятилетия.

США было бы легче все провести в одиночку, чтобы другие страны последовали за ними, а не зависеть от кого-то. Но тогда какой-нибудь просчет может привести к началу Третьей мировой с гораздо большей вероятностью, чем если бы в конфликт вмешались только Франция и Великобритания, а США бы «руководили из тыла», отсюда и привлекательность последнего сценария.

В любом случае, основной вывод данного анализа заключается в том, что планы на вмешательство Запада на Украину действительно существуют, но им еще предстоит окончательно оформиться, а их исполнение не стоит воспринимать как нечто само собой разумеющееся.

Свободная пресса