Политолог Александр Казаков: Перемирие — это риторика. Идет народная война

Парламент Новороссии — это донбасское ноухау. Скорее совещательный, нежели исполнительный орган, в который входят не только представители парламентов ДНР и ЛНР, но также депутаты из Херсона, Николаева, Одессы... Люди, не побоявшиеся открыто заявить о своих взглядах и автоматически ставших сепаратистами для Киева. Чем-то эта структура напоминает российскую Общественную палату, в которой представлены авторитеты в своей отрасли. Александр Казаков — профессиональный политолог и политсоветник. На грядущие выборы он смотрит сквозь призму своих специфических навыков. Выборы грядут особенные, без политической оппозиции.

— В политике есть соперники, на войне есть противники. На военной территории точка зрения противника быть представлена не может, - встретил он нас в своем просторном светлом кабинете. Зато здесь есть консенсус всех участников выборного процесса в отношении определенных идей: независимость, антиолигархический посыл, русский мир и все из него вытекающее. Первые пункты программ у всех одинаковы. А вот акценты у них разные. ДНР и ЛНР — это довольно большие образования, где живет много людей. У миллиона беженцев в России тоже есть разные точки зрения на будущее.

— В выборах в парламент участвуют только две силы.


— Да, два общественных объединения, которые смогли зарегистрироваться и соблюли все формальности. «Донецкая республика»: первым номером в списках идет Александр Захарченко, за ним — Андрей Пургин и Денис Пушилин. В «Свободном Донбассе» - менее раскрученные имена. К примеру, Мирослав Руденко, один из ближайший сподвижников Павла Губарева. Идеологического противостояния между двумя этими списками нет. Есть разные акценты и с первого взгляда их не разглядишь, хотя местные все разбирают прекрасно.

— В чем эти тонкие отличия программ?

— Например, вопрос о границах. В том плане, что это проблема завтрашнего или послезавтрашнего дня. Есть разница во взглядах на экономическое развитие. «Донецкая республика» настроена на то, чтобы найти какие-то варианты взаимопонимания с Украиной. Есть так называемый «индекс взаимозависимости регионов». Если у Крыма он был меньше 15 процентов, то у бывшей Донецкой области он больше 80-ти. Настолько эта территория была интегрирована в общий украинский контекст. И здесь ножницами не отрезать, можно отчикать что-нибудь нужное. Поэтому в этом вопросе «ДР» скорее прагматики. «СД» радикальнее. Отрезать и забыть раз и навсегда. А в перспективе — взгляд на Восток со всеми вытекающими.
Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН
В отношении Захарченко действительно выдан народный мандат доверия. Он его заслужил
Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН

«Развлекаться вторыми турами — некогда»

— Безоговорочная популярность Захарченко не всем нравится. Хотя если присмотреться, здесь выбирают не унылого главу республики, а «отца народа» или вождя племени, которое находится в страшной опасности — его истребляют, буквально. Критерии иные...

— В отношении Захарченко действительно выдан народный мандат доверия. Он его заслужил. И видно, что он победит. Надеюсь, в первом туре. Принципиально важно провести выборы предельно скрупулезно и точно, как в учебниках. Развлекаться во вторые туры, когда до артиллерийских позиций украинской армии 15 километров... Не то время. Сивоконенко и Кофман, его соперники, сами это признают. Сивоконенко представляет организацию «Беркут». Он человек боевой и пользуется уважением. Мирное население его знает меньше. Александр Кофман - зампредседателя парламента Новороссии. Это местные, коренные. Кофман последние месяцы через парламент занимался гуманитарной помощью, сам возил и раздавал. Но тут дело даже не в известности. Тут другие технологии работают. Тут «индекс узнаваемости» не важен. Самый узнаваемый в Донбассе - Ринат Ахметов, но, думаю, ему не удалось бы провести ни одной встречи с избирателями. Здесь в дешевые игры никто не играет. Поэтому тут разработаны все правила, которые будут соблюдены. Есть даже планы на случай агрессии за день до голосования или на сами выборы.

— Есть опасения, что они могут перейти в наступление?

— Могут просто отбомбиться накануне, чтобы запугать людей. Но это уже не пройдет. Я был тут на одном предвыборном мероприятии, встреча кандидатов с народом в центре Донецка. Я запомнил не сам взрыв и как полетели стекла в зал. Никто не ломанулся в двери, не побежал, не запаниковал. Большинство людей даже хотело остаться. Женщины только заплакали, но не двинулись с места. Этих людей уже не запугать. Эмоциональный порог пройден давно, где-то в августе.

«Минские соглашения уже себя изжили»

— Россия уже дала серьезный аванс, заявив, что признает выборы. Что за этим может последовать?

— Россия признала выборы в Киеве, признает и плебисцит в Донецке и Луганске. Фактически Москва конституирует две стороны переговорного процесса. Это не политическое признание, а официальный правовой акт. И теперь Москва может быть посредником между двумя правовыми субъектами.

— Киев отозвал свою подпись под документом о линии разграничения. Можно ли это трактовать как объявление войны?

— Я вам отвечу как частное лицо. Минские соглашения давали возможность хоть как-то влиять на процесс, который выходил на бесконечный конфликт. Но они себя изжили. Киев не собирался их выполнять. Будем справедливы, ополченцы тоже не всегда стремились к этому. Войну никто не объявлял, но она давно идет. Они это называют антитеррористической операцией. Но при этом они садятся за стол переговоров с «террористами», ведут с ними обмен пленными. И так далее. Попытка внести ДНР и ЛНР в международные списки террористических организаций провалилась с треском еще весной. Минские соглашения дали передышку Донецку и Луганску. И я думаю, она продлится. У Киева сейчас своих проблем выше крыши. Они не готовы к полномасштабным боевым действиям зимой. В отличие от ополченцев, готовых к обороне. Минские соглашения позволили изменить градус обсуждения конфликта в Евросоюзе, зацепиться за проблему нашим союзникам — Китаю, Латинской Америке. Была создана устойчивая точка в мире хаоса.

— А теперь снова хаос?

— Перемирие — это всего лишь риторика. Все стороны конфликта, включая Вашингтон, Лондон, Брюссель, говорили: «Да, перемирие есть, несмотря на некоторые инциденты». Некоторые инциденты переросли в фазу длительного вооруженного противостояния, как в Дебальцево. Некоторые — в наступательные действия на севере Луганской области. Некоторые — в перманентную артиллерийскую дуэль в аэропорту Донецка с гибелью в том числе мирных жителей. Но пока это признается «инцидентами», есть политическая воля признавать перемирие.

— Значит, это надолго?

— Пора искать новый формат. Есть повод продолжить переговоры. Только Захарченко и Плотницкий приедут на них не как представители самопровозглашенных республик, а как избранные политики. Они с Кучмой разговаривать уже не будут. Кто такой Кучма? Пенсионер? А они — избранные демократическим путем, и эти выборы будут запротоколированы, тысячу раз сняты журналистами.

— Когда можно ждать переговоры нового уровня?

— Не в ближайшее время. Просто бытовых и хозяйственных забот в республике очень много. Строить нужно, восстанавливать. Сегодня правительство распределяло шефство над восстановлением разрушенных музыкальных школ и донецкого краеведческого музея. И помощь нельзя прекращать.У российских государственных гуманитарных конвоев был один негативный эффект. Частные лица, помогавшие Новороссии просто в колоссальных объемах, решили, что теперь этим будет заниматься государство. Я, пользуясь случаем, хочу сказать — государство, полностью помочь не сможет, какие бы усилия оно не прилагало. Здесь особую ценность представляет непосредственный контакт и сопереживание граждан России и Новороссии. Если честно, я летом не узнавал своих сограждан! Люди стали знакомиться с соседями по лестничной площадке. Все поняли, что это не чужая война, и люди здесь воюют за Россию. Наш долг им продолжать помогать, а здесь нужно все, от продуктов до теплых вещей и стройматериалов. Если бы люди во время Великой отечественной на свои копейки не строили танк, этого танка не хватило бы на Курской дуге. Это народная война, не государственная.