Мы можем достигнуть цифрового суверенитета

События начала XXI века внесли важные уточнения в понятие суверенитета страны. Политический суверенитет мало что значит, если он не подкреплен экономическим суверенитетом и информационным суверенитетом. Без экономического суверенитета враг может просто обрушить экономику страны, а уж поменять власть будет всего лишь делом техники. Без информационного суверенитета происходит египетский сценарий — народ сам уничтожает свое правительство под чутким зарубежным руководством. Благодаря Эдварду Сноудену в поле публичного интереса появился еще один важный аспект суверенитета — цифровой.


Перефразируя известного американского политолога, можно сказать, что если правительство и экономика пользуются программным обеспечением, в котором "дырок" от американского АНБ больше, чем дырок в швейцарском сыре, то это уже не совсем ваша экономика и правительство. Это не только российская проблема. На данный момент в мире не существует полностью деамериканизированной и независимой цифровой экосистемы. Все в какой-то степени уязвимы, даже Китай, который раньше нас сделал некоторые шаги по завоеванию цифрового суверенитета. Так и хочется сказать: слава санкциям! Благодаря санкционной войне в России обозначился слом существующего менталитета, и уже можно считать, что, в принципе, страна движется в правильном направлении.


Важное лирическое отступление. Это только кажется, что вопрос замещения импорта зависит исключительно от политической воли власти. Все сложнее. Для того, чтобы любая сложная и дорогостоящая реформа была успешной, нужно, чтобы ее поддерживал значительный процент участников профессионального сообщества, в котором и будет происходить реформа. В противном случае будут происходить всякие нехорошие вещи: саботаж, очковтирательство и прямое вредительство. Эффективность реформы будет околонулевой, а если настроить против себя целую социопрофессиональную группу, можно получить и долгосрочные проблемы майданного типа. Только в случае крайней необходимости власть идет на то, чтобы "ломать через колено" устоявшуюся систему.

До Сноудена и санкций говорить о протекционизме и замещении импорта ради безопасности было моветоном и уделом немногочисленных патриотов, которых смело причисляли к параноикам. Противники протекционизма и замещения импорта далеко не все являлись или являются агентами ЦРУ и сознательными врагами цифрового суверенитета России, просто так сложились обстоятельства, что их личные интересы вступают в жесткое противоречие с интересами общества. Например: если убрать из правительственных структур западные операционные системы и базы данных, то многим специалистам, которые комфортно "сидят" на обслуживании этих систем, придется или переучиваться, или менять место работы. Поставщикам и системным интеграторам придется менять "линейку" предлагаемых продуктов или просто уходить с рынка госзакупок. А что говорить о тех, кто рулит какими-то сложными государственными или окологосударственными системами? От них требуется, помимо обеспечения адекватной работы существующих систем, быстро переходить на системы российского производства, а это очень сложный процесс, который лично для них означает просто дополнительное напряжение. Сумма личных (и клановых) интересов, хотелок и желаний сохранить устоявшееся комфортное положение — один из главных тормозов на пути любого радикального прогресса, начиная от замещения импорта и заканчивая переводом экспорта на рубли.

Санкции создали необходимое воздействие на систему, и теперь замещение импорта воспринимается обществом в целом и профессиональным сообществом в частности как осознанная необходимость, а не как "самодурство" излишне патриотичных чиновников или экспертов.

На официальном уровне обозначен приоритет безопасности в процессе информатизации. Радует, что правительственные структуры используют российские разработки для документооборота и для создания систем планирования и контроля. В качестве хорошего примера правильного подхода к вопросу можно привести заявления и действия директора департамента информационных технологий и общественных связей Минпромторга Сергея Валуева:

"Задачу по импортозамещению в сфере ПО мы считаем правильной и крайне важной, особенно в условиях текущей внешнеполитической ситуации, где приоритетом становится безопасность. В настоящее время значительная часть функционирующих в нашем Министерстве информационных систем построена на базе платформ отечественных разработчиков. Системы, которые мы создавали и развивали в недавнем времени, являются российскими разработками, в частности я говорю об официальном информационном сайте министерства, системе электронного документооборота и информационной системе оказания государственных услуг." ( http://biz.cnews.ru/reviews/index.shtml?2015/06/05/596313 )

Кстати, сейчас Минпромторг работает над созданием гигантской информационной системы по сбору и обработке статистических данных о российской промышленности — ГИС "Промышленность", и хорошо, что ей занимается управленец, который понимает, что безопасность — превыше всего. Было бы обидно создать за бюджетные деньги большой электронный справочник для АНБ. Очень рекомендую следить за этим проектом. Сейчас мы возвращаемся к пониманию необходимости стратегического планирования, а такие системы, как ГИС "Промышленность", являются незаменимым инструментом для долгосрочных прогнозов.

Продвигать российское программное обеспечение на рабочем месте — уже хорошо, но нужно, чтобы эта практика вышла на национальный уровень, и для этого требуется, чтобы была доведена до конца и правильно воплощена в жизнь инициатива Правительства РФ, которую поддерживают Минкомсвязи и Минпромторг, а именно — создание реестра отечественного программного обеспечения и создание преференций для программ, находящихся в данном реестре.

Инициатива описана в проекте постановления Правительства РФ «Об установлении ограничения допуска программных средств и информационных продуктов вычислительной техники, происходящих из иностранных государств, для целей осуществления закупок для обеспечения государственных и муниципальных нужд и дополнительного требования к участникам закупок услуг, связанных с использованием программных средств и информационных продуктов вычислительной техники» и за ее судьбой можно следить на Едином портале проектов нормативных актов: http://regulation.gov.ru/project/23519.html?point=view_project&stage=2&stage_id=16613

Самое главное — произошли два кардинальных сдвига в том, как воспринимается замещение импорта. Было убрано набившее оскомину либеральное табу на слово "протекционизм". Этот термин уже встречается в презентациях Минкомсвязи. Наконец-то "протекционизм" стал восприниматься адекватно — как инструмент, правильное применение которого позволяет добиться роста того или иного сектора национальной промышленности. Безопасность информационных систем, а не их цена или комфорт в использовании, объявлена главным приоритетом — и здесь хочется верить, что российские госкомпании последуют примеру Минпромторга. Теперь важно не сворачивать с пути и не пускать в реестр отечественного ПО "закамуфлированные" иностранные программы.

Создатель сервиса Liveinternet и серийный предприниматель Герман Клименко считает, что есть только один способ обеспечить тотальное замещение импорта: нужно обозначить фиксированную дату, после которой все государственные учреждения и госкомпании будут обязаны использовать только отечественное ПО, а все остальное российские разработчики сделают самостоятельно. Правительство пока не идет по столь радикальному сценарию, но направление избранно аналогичное: после принятия вышеупомянутого постановления правительства начнется постепенное "выдавливание" из государственного контура экономики и управления иностранного программного обеспечения, конкурс за конкурсом, тендер за тендером. Через несколько лет мы увидим эффект этого подхода, и не нужно обращать внимание на кажущуюся слабость российских альтернатив западных ай-ти продуктов. Британские журналисты в 60-х годах прошлого века очень любили издеваться над первыми японскими автомобилями, называя их "ненадежными", "небезопасными" и "неудобными для водителя". Все у нас получится. Цифровой суверенитет — вполне достижимая цель.