Очередной крупный стратегический шаг России

Владимир Путин недавно заявил, что Западу нечего бояться, несмотря на новое обострение украинского конфликта. Украинский президент Петр Порошенко предупреждает своих сограждан об опасности полномасштабного российского вторжения. Контакты между НАТО и российскими военными заметно активизировались.


Заголовки мировой прессы пестрят сообщениями о российских стратегических бомбардировщиков вблизи границ Великобритании и российских подводных лодках в финских территориальных водах. В прошлом году страны НАТО более 400 раз поднимали в воздух свои истребители, чтобы предотвратить предполагаемые проникновения российских самолетов в воздушное пространство Европы.


Все это дает основания для предположений, что Москва считает Запад источником основных проблем для своей безопасности. Разумеется, Путин стремится продемонстрировать, что западные санкции не способны изменить его точку зрения на Россию как великую державу. Он призвал скандинавские страны пересмотреть свои планы вступления в НАТО и встревожил балтийские государства военными учениями в непосредственной близости от их границ.

Однако, украинский кризис и связанное с ним обострение напряженности на границе России и Запада вуалируют тот факт, что Москва плавно, но стремительно переориентирует свою военно-стратегическую доктрину. И направлением этой новой стратегии является вовсе не Запад, а Восток.

Путинская логика разворота на Азию базируется на трех основных факторах. Первый из них связан с расцветом России как энергетического и сырьевого гиганта. Он знает, что спрос на нефть и природный газ в азиатско-тихоокеанском регионе в ближайшие двадцать лет будет заметно расти. В тот же период европейские клиенты диверсифицируют свои источники энергоресурсов, поскольку произошедшая в США революция в сфере добычи нефти и сланцевого газа делает актуальным американский экспорт энергоносителей. Таким образом, у России есть сравнительно небольшой запас времени, чтобы начать вытеснять конкурентов на азиатском энергетическом рынке.

Во-вторых, поскольку стратегическая доктрина Москвы давно уже подчеркивает необходимость развития восточного вектора, Россия в последнее время начала наращивать торговое и деловое сотрудничество со странами азиатско-тихоокеанского региона, а также расширять свое региональное присутствие в сфере безопасности, включая юго-восточную Азию, стремясь наполнить эту свою политику реальным содержанием.

И, в-третьих, Россия делает ставку на то, что 21-й век будет веком Азии, а также на Китай как главный фактор изменений в региональном и глобальном устройстве. До недавнего времени основной вопрос, осложнявший китайско-российские отношения, заключался в том, готова ли Москва смириться с положением младшего партнера Пекина. Похоже, что этот вопрос получил утвердительный ответ, во всяком случае, на данный момент.

Известный австралийский политолог, заведующий кафедрой политики и международных отношений Университета Тасмании Мэтью Сассекс предлагает свой анализ деталей этого путинского стратегического разворота.

Геополитическая переориентация

Разворот России в сторону Азии воплотился в масштабной модернизации ее Тихоокеанского флота. В ближайшие десять лет этот флот должен превратиться в крупнейший фактор ее военно-морской силы. В рамках обширной программы модернизации вооруженных сил общей стоимостью в 600 миллиардов долларов, флот получает новые атомные подводные лодки, оснащенные баллистическими ракетами, торпедные подводные лодки и надводные боевые корабли. Два французских вертолетоносца «Мистраль», поставка которых сорвалась из-за украинского кризиса, также были предназначены для порта Владивосток. Помимо простого количественного наращивания военного потенциала, Россия стремится продемонстрировать свое растущее влияние: ее боевые корабли регулярно видят в Тихом и Индийском океане.

Китайско-Российские отношения также вступили в более зрелую фазу. Нередко подвергавшееся критике как слишком широкое и в то же время поверхностное, сотрудничество между Москвой и Пекином стало реально всесторонним. Оно охватывает торговлю, инвестиции, энергетику, институциональное взаимодействие и оборонную сферу. Так, например, недавние совместные китайско-российские военно-морские маневры в Средиземном море были в некоторой степени символичными. Однако, еще несколько лет назад их проведение было бы совершенно немыслимым. Столь же немыслимым, как китайские солдаты, марширующие по московской Красной Площади во время празднования Дня Победы. Значительная часть модернизационных проектов на российском Дальнем Востоке финансируется Пекином. Кроме того, в рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) Россия пошла на компромисс с Китаем, предпочитающим видеть эту международную организацию скорее торгово-энергетической, нежели военно-политической.

Тем временем, Россия и Индия уже сформировали тесные связи в сфере обороны и безопасности. Около 70 процентов вооружений и военного оборудования в Индии имеют российское происхождение. Обе страны с 2003 года участвуют в совместных военных маневрах «Индра», проводимых каждые два года. Москва уже неоднократно приглашала Индию стать полноправным членом ШОС. И, наконец, Россия подписала договор о строительстве около 20 ядерных реакторов в Индии, общей стоимостью 43 миллиарда долларов. Учитывая, что Индия является важным объектом усилий Австралии в дипломатической и торговой сфере, большое значение приобретает факт, что Россия и Индия рассматривают возможности прокладки нефтепровода и газопровода. Главным и весьма сложным препятствием является вопрос, пройдут ли они через территорию Китая или Пакистана.

Российские контакты со странами юго-восточной Азии также активизируются. У нее уже есть договор о «всестороннем стратегическом партнерстве» с Вьетнамом, а недавно Ханой подписал соглашение о зоне свободной торговли с путинским Евразийским Экономическим Союзом. Россия разместила на аэродроме в бухте Камрань самолеты-заправщики для пополнения запасов топлива своих бомбардировщиков в западных районах Тихого океана. В прошлом году Россия и Вьетнам согласовали условия упрощения процедур захода российских кораблей в порты Вьетнама.

После государственного переворота в Тайланде, эта страна также стала объектом российских «ухаживаний». В марте Тайланд посетила боевая группа ВМС России, кроме того ведутся дискуссии о заключении контрактов в сфере железнодорожного сообщения, обсуждаются поставки военных самолетов и танков. Россия стремится увеличить продажи Индонезии истребителей ОКБ Сухой, а недавно стало известно о ее обещании включить в договор передачу некоторых технологий. Другие объекты обсуждаемых поставок оружия включают подводные лодки, плавающие гусеничные автомобили и вертолеты.

Разворот в сфере энергетических ресурсов

Россия намерена стать крупным игроком на азиатских рынках энергоресурсов, где Австралия также имеет значительные интересы. На самом деле, австралийский прогноз на 2015 год предусматривает рост торговли как фундаментальный фактор энергетической безопасности, а в докладе Министерства промышленности «Экспорт сырья» говорится, что Австралия намерена обеспечивать 60 процентов спроса Азии на сжиженный газ приблизительно к 2025 году.

Однако, имеется одна проблема: Россия планирует к этому же времени обеспечить 100 процентов растущего спроса Азии, с помощью своей программы интенсивной модернизации Дальнего Востока. И к моменту, когда начнутся поставки по 400-миллиардному контракту с Китаем, Пекин будет импортировать больше российского газа, чем Германия сегодня. Отказ Путина от продолжения реализации проекта «Южный поток» и его решение переключиться на «Турецкий поток» позволяет России продавать то же количество газа (6,5 миллионов тонн в год) в Европейский Союз через Грецию, сохраняя возможность перенаправить поток в Индию и Азию. Россия также оптимизирует баланс поставок между трубопроводами и сжиженным газом, таким образом вступая в прямое соперничество с Австралией. В качестве примера можно привести создание завода по производству сжиженного газа на острове Сахалин, который будет выпускать его в количестве 5 миллионов тонн в год начиная с 2018 года.

В намерения Путина входит также конкуренция в области поставок угля. В ближайшие двадцать лет доля этого вида топлива в структуре потребления Китая будет снижаться, однако все еще будет превышать половину его общего спроса на энергоносители. Россия планирует увеличить выпуск угля в четыре раза к 2030 году. Она строит новые угольные гавани на своем тихоокеанском побережье, чтобы довести ежегодный выпуск до 40 миллионов тонн. Австралийские экспортеры знают, что рынок угля уже перенасыщен. Однако в условиях снижения курса рубля, доля России на азиатском угольном рынке уже выросла с 17 до 35 процентов.

Выводы для Австралии и региона в целом

В течение долгого времени Канберра рассматривала Россию как незначительного игрока в Азиатском регионе. Так оно и было, учитывая ее слабость в девяностые и нулевые годы. Однако сегодня подобная стратегия выглядит гораздо менее убедительной, особенно после того, как Путин объявил разворот в сторону Азии национальным приоритетом России на 21 столетие.

Реакция на этот маневр Путина может заключаться в трезвой оценке возможностей и намерений России. Москва сталкивается с серьезными трудностями в сфере инфраструктурного развития, необходимого для осуществления ее энергетических задач. Ее взаимоотношения с Китаем активизировались скорее вследствие необходимости, чем взаимного доверия. И ее решительность базируется больше на опасениях будущей слабости, нежели на ощущении своей силы.

Итак, русские идут? Да. Насколько большое значение это имеет для Австралии? Возможно, пора всерьез обсудить эту проблему.