Рекруты на джихад

Операция по ликвидации боевиков в Бишкеке и последовавшие за столкновением развернутые объяснения со стороны Государственного комитета национальной безопасности (в частности, о том, что в самом центре столицы Киргизии были уничтожены члены экстремистской организации «Исламское государство», которые готовили нападение на российскую военную базу, дислоцированную в Канте) — ставят ряд не очень приятных вопросов о методах развития интеграционных процессов в евразийском пространстве. Причем обвинять одни только республики Средней Азии в экспорте терроризма, как это происходило раньше, — преждевременно. В последние месяцы все чаще выясняется, что вернувшиеся в свои республики боевики, воевавшие на территории Сирии и Ирака, были завербованы в России. Этот факт открывает необычайный простор для полемики: похоже, что на постсоветском пространстве параллельно с ЕАЭС складывается еще один общий рынок, в особенностях которого попыталась разобраться «Лента.ру».


Региональный колорит


Радикальная экстремистская организация «Исламское государство» (ИГ, решением суда ее деятельность запрещена в Российской Федерации) уже пару лет как перестала восприниматься в Средней Азии как что-то экзотическое, имеющее исключительно ближневосточный колорит. Узнаваемости бренда, безусловно, способствовала невероятная по интенсивности информационная работа, однако проблема не в одной только пропаганде. Жители республик Средней Азии все чаще сами фигурируют в сообщениях СМИ об участии в деятельности «Исламского государства» или, допустим, «Фронта ан-Нусра». И если бы случаи вербовки новых сторонников были единичными. За последнее время сообщения об этом носят характер вала — причем в сводках фигурируют жители всех без исключения республик Средней Азии и примкнувшего к ним Казахстана.

Подборку уже можно составить из одних только громких имен. Среди отправившихся в Сирию боевиков, например, оказался казахстанский спортсмен — речь о капитане футбольного клуба «Акжайык» Айбеке Губайдуллине. Своей «звездой» может «похвастать» и Таджикистан, «отправивший» не так давно воевать за террористические организации высокопоставленного сотрудника силовых органов — командира отряда специального назначения МВД Таджикистана, полковника Гулмурода Халимова — офицера с безупречной репутацией, проходившего стажировки в войсках специального назначения США и России, профессионального снайпера и обладателя государственных наград республики. Киргизия пока не отметилась громкими «командировками», но известно, что на территорию Ирака и Сирии из этой страны отправляются целыми семьями, по одной только официальной информации, в зону боевых действий из республики выехало 49 семей.

Данные о точном числе жителей Средней Азии, воюющих за ИГ и связанные с ней экстремистские организации, сегодня достаточно противоречивы из-за сложностей подсчета количества боевиков в Ираке и Сирии. Основными источниками информации о численности экстремистов являются сообщения представителей самой ИГ и ассоциированных с ней террористических групп (которые часто носят пропагандистский характер), обрывочные сведения, добытые журналистами и очевидцами (далеко не всегда достоверные). Также важны подсчеты правоохранительных органов и спецслужб государств Средней Азии и других стран, таких как Сирия и Турция. Однако эта информация часто остается закрытой для широкой общественности.

По приблизительным данным, сегодня на территории Ирака и Сирии сражаются около 1400 выходцев из среднеазиатских государств (в то время как вся многочисленная армия сторонников ИГ составляет, по разным данным, от 11 до 200 тысяч человек). В докладе об участии выходцев из Средней Азии в боях на стороне террористов, который был составлен при участии директора Казахстанского института стратегических исследований Ерлана Карина, есть данные, что первенство по количеству рекрутов в Ирак и Сирию сегодня занимает Узбекистан. Порядка 500 граждан страны покинули свою родину и встали под знамена «всемирного халифата». На втором месте — выходцы из закрытого Туркменистана — около 360 человек. Также в рядах террористов сражаются порядка 200 граждан Таджикистана. Что касается Киргизии — то, по сообщениям правоохранительных органов республики, с 2010 года на территорию Ирака и Сирии отправились 352 гражданина страны. Из них 49 погибли в боях. От Казахстана в регионе воюют более 150 граждан республики.

Российский транзит

Прежде чем однозначно осуждать среднеазиатские режимы, стоит держать в голове один важный момент. Значительный вклад в радикализацию мусульман СНГ вносится на территории Российской Федерации. На первый взгляд, это удивительно — Россия считается одной из самых стабильных стран постсоветского пространства и если абстрагироваться от двух чеченских кампаний, поводов к возникновению экстремистских течений в России не очень много.

Однако дьявол, как известно, кроется в деталях, имя которым — непрерывный поток трудовых мигрантов в регионы России.

Связанный тесными семейными и клановыми узами, влиянием и авторитетом местных старейшин у себя на родине, приехав в Россию, среднеазиатский трудовой мигрант сталкивается с чуждым, а порой и откровенно враждебным ему социальным окружением. Потребностью человека в социальных связях, деньгах, помощи в решении мелких бытовых проблем с успехом пользуются вербовщики и агитаторы различных экстремистских группировок, которые, протягивая «руку помощи» своему земляку или единоверцу, попутно проводят соответствующую идеологическую обработку будущей жертвы.

Немаловажную роль играет и другой фактор — в России довольно либеральное законодательство, которое оставляет религиозным экстремистам массу возможностей для маневра. «У себя на родине, при авторитаризме, порой переходящем в тоталитаризм, политического режима этих государств, религиозные фундаменталисты подвергаются жесткому преследованию. В итоге многие из них переезжают в Россию», — подчеркивает эксперт Института национальной стратегии, специалист по исламистам Раис Сулейманов. А уже оказавшись в России, фундаменталисты, посещая мечети, в скором времени формируют в них группы своих сторонников. Как правило, именно в мечетях вербовщики исламистов выбирают себе мишени среди мигрантов, рассказывает эксперт.

«До начала намаза, когда прихожане находятся в мечетях, некоторые из них рассаживаются кружками, в каждом из которых свой агитатор начинает вести задушевные беседы о былом величии исламского халифата, несправедливости современного положения мусульман в России и в мире и превосходстве исламской формы политического устройства над любой иной», — говорит Сулейманов. Наиболее восприимчивым верующим вербовщики предлагают продолжить беседы уже на частной квартире, где вовлекают более податливых мусульман в «халакат» (кружок). Через какое-то время они окончательно становятся членами экстремистских сообществ.

К слову, возрастающую роль России в логистических схемах экстремистов уже отмечают и в Средней Азии. В частности, еще в ноябре прошлого года замглавы Государственного комитета национальной безопасности Таджикистана Акрам Амосов подчеркивал, что в Сирию таджикские граждане попадают в основном через Россию и Афганистан. Заявления таджикского чекиста на днях косвенно подтвердили его российские коллеги, причем самого высокого уровня. 16 июня в ходе заседания Национального антитеррористического комитета глава ФСБ Александр Бортников отметил факты вербовки российских граждан в ряды «Исламского государства» на территории Приволжского федерального округа. По данным директора спецслужбы, свыше 200 жителей Поволжья принимают участие в боевых действиях на стороне исламистов в Сирии и Ираке. В общей сложности на территории Ирака и Сирии, по данным Бортникова, воюют 1,7 тысячи граждан Российской Федерации.

Прямая и явная угроза?

Чтобы доказать наличие очевидной экстремистской связки по линии Средняя Азия — Россия, далеко за примерами ходить не надо. Буквально на днях в подмосковной Балашихе произошел инцидент с задержанием «десятков» (точной цифры так и не было названо) сторонников ИГ — причем, по некоторым данным, совсем не обязательно все они были трудовыми мигрантами. История наделала шуму — шутка ли, сеть экстремистов в крупнейшем городе Московской области? Однако и удивляться тут, в общем-то, нечему. Если уже в последнее время российские спецслужбы фиксируют рост числа завербованных ИГ российских граждан (среди самых громких случаев можно вспомнить отъезд российской студентки в зону конфликта), то что говорить о мигрантах из неблагополучных азиатских регионов?

По данным «Росбалта», о фактах вербовок исламистов на территории Российской Федерации можно говорить как минимум с конца прошлого года. Ссылаясь на источник в правоохранительных органах, агентство еще в октябре 2014 года утверждало, что только за две последних недели месяца «в Москве было задержано еще несколько групп выходцев из Кавказа и Средней Азии, которые либо переводили деньги на поддержку ИГ, либо пытались найти добровольцев для участия в войне в Сирии». Аналогичные случаи отмечались информированными источниками в ряде других регионов России — в частности, в Башкирии, где жертвами вербовщиков стала семья из 20 человек. Все они выехали в зону боев, где мужчины из этой семьи (кстати, состоятельной) довольно быстро были убиты.

А ситуация, меж тем, получила развитие. Сулейманов предлагает приглядеться к тенденции объединения региональных среднеазиатских групп радикалов с российскими. По его словам, главная опасность заключается в как раз в возникновении своеобразного «кумулятивного эффекта», когда приезжие фундаменталисты из Средней Азии образуют устойчивые связи с российскими мусульманами, усиливая радикализацию последних. Таким образом на территории Российской Федерации фактически возникает контркультура, связанная с экстремистскими центрами в других регионах мира и враждебная по отношению к остальной части общества. Понятно, что время от времени эта враждебность будет выплескиваться наружу в виде терактов и других противоправных действий радикалов.

Единственное утешение заключается в том, что по, некоторым данным, ИГ и ее союзники пока не представляют серьезной военной и политической угрозы для Средней Азии и России. Дело в том, что боевики организации, их вооружение и техника в настоящее время находятся на территории Ближнего Востока, находящейся на расстоянии тысяч километров от постсоветского пространства. Именно здесь, стараясь не распылять силы без особой необходимости, исламисты решают свои военные и политические задачи, сражаясь с армейскими подразделениями Сирийской Республики, правительственными войсками Ирака, курдскими и шиитскими ополченцами, а также войсками международной коалиции. Определенную сдерживающую роль в распространении влияния ИГ за пределами Ближнего Востока играют этнические и религиозные различия между арабами, составляющими костяк ИГ, и неарабским населением Средней Азии, Афганистана и других регионов мусульманского мира.

Однако и эта аргументация слабеет день ото дня. Например, буквально на днях на видеохостинге Youtube появился ролик с обращением одно из боевиков ИГ, который на киргизском языке призвал сограждан присоединиться к радикальным группам. Видео успело провисеть в социальной сети более шести часов, прежде чем администрация сайта обнаружила его и удалила. Обращение широко разошлось по социальным сетям киргизского сегмента интернета, получив, по некоторым данным, довольно неплохую аудиторию. В том числе и в России.