Китайский дракон и русский медведь хорошо уживаются вместе в Центральной Азии

В течение последних десяти лет становилось все более очевидным, что Россию и Китай ожидает ожесточенное соперничество на мировой политической арене. Они являются конкурентами в сфере энергетических ресурсов, соперничают в двусторонних торговых отношениях в рамках разнообразных проектов, а также подстегивают новое соревнование, возникшее после окончания холодной войны – «космическую гонку». Все это дает исчерпывающую иллюстрацию их напряженных взаимоотношений. Однако, судя по всему, в последнее время ситуация стала меняться. Китайско-российское соперничество несколько ослабло, поскольку Москва и Пекин стремятся к формированию партнерских отношений в странах Центральной Азии, дополняя друг друга в своих крупнейших проектах в этом регионе: китайском «Экономическом поясе Шелкового Пути» и возглавляемом Россией Евразийском Экономическом Союзе.


Российский президент Владимир Путин и его китайский коллега Председатель Си Цзиньпин встретились во время саммита Шанхайской Организации Сотрудничества (ШОС), состоявшемся в этом году в Уфе, и провели плодотворную дискуссию по поводу создания базы для комбинирования обоих проектов. Президент Путин заявил после окончания встречи, что «интеграция проектов Евразийского Экономического Союза и Нового Шелкового Пути означает достижение нового уровня партнерства и, в сущности, представляет собой новое экономическое пространство на евразийском континенте». Таким образом, фактически это новое соглашение предусматривает слияние Евразийского Союза, торгово-экономического блока, состоящего из бывших советских республик, с китайским проектом Нового Шелкового Пути, представляющим собой логистическое и транспортное объединение с целью модернизации инфраструктуры Центральной Азии за счет китайских инвестиций.


Второе дыхание ШОС

Если слияние двух проектов будет продвигаться успешно, под тщательным контролем Шанхайской Организации Сотрудничества, оно может превратить эту пекинскую организацию в один из мощнейших экономических институтов в этой части мира. ШОС первоначально воспринималась мировым сообществом как нечто малоэффективное, а единственным достижением организации считалось создание площадки для урегулирования пограничных споров между странами-участницами. Шанхайской Организации Сотрудничества большинство наблюдателей оказывали в каких-либо шансах на определяющую роль в решении различных проблем безопасности, развития и экономического сотрудничества.

Однако, в случае осуществления слияния упомянутых проектов под руководством сильного китайско-российского партнерского тандема, ШОС может снова стать одним из ключевых игроков международного сообщества. Более того, учитывая, что организация уже приняла в свои ряды такие страны как Индия, Иран и Пакистан, предложения о сближении двух проектов могут поставить Китай и Россию на передний край в сфере торговли, бизнеса, инвестиций и дипломатии в масштабах всей Азии. Кроме того, объединение будет обладать существенным потенциалом расширения за счет распространения на другие регионы, такие как Ближний Восток и Южная Азия.

Все эти перспективы соглашения звучат захватывающе, однако, остается вопрос: что же стоит за этим партнерством между двумя бывшими соперниками? По мнению автора, британского эксперта Митеша Мистри, ответ на него довольно прост.

1. Россия не в состоянии конкурировать с Китаем в качестве инвестора

Некоторые чиновники в Пекине выражали свою обеспокоенность в связи с тем, что евразийский проект России изначально предполагал сдерживание китайского присутствия в Центральной Азии и называли причины, по которым президент России Путин этого добивается. Россия в течение последних лет оказалась не в состоянии соперничать с Китаем за первенство в экономическом влиянии и инвестициях в странах Центральной Азии. О китайских планах относительно Центральной Азии и ее намерениях в сфере инвестиций стало известно, когда в 2013 году Пекин подписал 30-миллиардное соглашение об инвестициях в экономику Казахстана, 15-миллиардную подобную сделку с Узбекистаном, а также соглашение о предоставлении 3 миллиардов долларов экономической помощи Кыргызстану. Средства предполагается направить на развитие ряда отраслей промышленности, начиная с инфраструктуры добычи нефти и природного газа.

Кроме того, осуществление китайского проекта «Экономического пояса Шелкового Пути», проходящего через страны Центральной Азии, резко усилило влияние Китая в регионе. Учитывая все эти обстоятельства, становится совершенно ясно, почему Россия стала предпринимать шаги по ускорению создания Евразийского Экономического Союза. Он должен был стать препятствием для роста китайского влияния в Центральной Азии. Официальные лица в Пекине были крайне обеспокоены тем, что создание союза лишит их возможности развивать свое экономическое сотрудничество с регионом, в особенности с Казахстаном.

Россия же обратилась к Пекину с предложением о сотрудничестве в сфере обоюдных интересов в Центральной Азии. По мере дальнейшего развития интеграционных процессов и партнерских связей между двумя странами, Китай получит возможность осуществлять инвестиции в российскую индустрию и приобрести контрольные пакеты акций в различных секторах российской экономики, например, в нефтегазовой сфере, оборонной промышленности, технологиях, финансовой сфере. Таким образом, в результате Россия вновь укрепит свою роль в Центральной Азии, учитывая некоторое ослабление ее международного авторитета и то обстоятельство, что она не в состоянии конкурировать с китайскими инвестициями.

2. Международная изоляция России в связи с украинским кризисом

Действия президента Путина на Украине и присоединение Крыма в прошлом году сопровождались недовольством других стран и оказали впоследствии негативное влияние на экономику России. Фактически она оказалась в изоляции от международного сообщества, в частности, Запада, и испытывает тяжелые последствия экономических санкций, которые привели к ослаблению ее экономики и падению цен на нефть. На фоне ухудшения взаимоотношений между Россией и международным сообществом в последние месяцы, она переориентировала свою активность на Восток с целью укрепления собственной экономики за счет сотрудничества и сближения с Китаем.

После объявления в 2014 году о 400-миллиардной сделке с Пекином, Кремль стремится продемонстрировать миру, что Россия развивает плодотворное и успешное партнерство с Китаем. Чтобы поддержать свою экономику и, возможно, найти противоядие от разрушительных санкций, введенных Западом, Россия присоединилась к Азиатскому Банку Инфраструктурных Инвестиций (АБИИ), возглавляемому Китаем, и начала переговоры о создании нового банка развития, используя в качестве дискуссионной платформы Шанхайскую Организацию Сотрудничества. Это привело к возникновению нового серьезного спора в сфере международных отношений, суть которого сводится к вопросу, которая из двух стран, Китай или Россия, больше нуждается в партнере.

Однако, более актуальный вопрос заключается в том, может ли Россия поддерживать устойчивые взаимовыгодные отношения со странами-участницами Евразийского Экономического Союза. Любой существенный конфликт интересов или использование жесткой силы между Россией и центрально-азиатскими странами может поставить под вопрос осуществление нового объединенного проекта «ЕАЭС-Шелковый Путь» и потенциально вынудить какую-либо страну Центральной Азии к выходу из Союза, что имело бы катастрофические последствия.

Трудно удержаться от прогнозов относительно будущего Евразийского Союза, пишет Митеш Мистри. В своей речи по случаю подписания Договора о ЕАЭС, президент Путин неоднократно упоминал о важности положения России на постсоветском пространстве, причисляя его к «жизненно важным интересам и вопросам национальной безопасности». Несмотря на наличие различных интерпретаций слов Путина, за ними легко увидеть его сверхзадачу. Учитывая гигантскую мощь России в сфере геополитической, военной и экономической сфере, совершенно очевидно, что этот союз должен в конечном итоге контролироваться именно Россией.

История показывает, как региональные организации с участием России, представляющей собой единственную сверхдержаву, в конце концов оказывались под доминирующей властью ее геополитических и геоэкономических интересов. Например, в определенной степени уже провалившийся проект, Содружество Независимых Государств (СНГ), было основано как региональная организация, представляющая собой свободную ассоциацию бывших советских республик. Однако, впоследствии Содружество стало основой для использования Россией ее политического и военного влияния в целях осуществления своих геополитических амбиций, связанных с формированием единого постсоветского пространства. Это было продемонстрировано в ходе разнообразных конфликтов и интервенций с участием России, включая российско-грузинский конфликт в 2008 году и присоединение крымского региона в 2014 году.

Означает ли это, что Евразийский Экономический Союз, экономический альянс между бывшими советскими республиками, можно воспринимать просто как очередную реинкарнацию СНГ и как возможность для России снова приступить к реализации своих амбиций, связанных с военным и геополитическим доминированием? Следует ли ожидать от России ущемления суверенитета центрально-азиатских государств, установления контроля над их энергетическим экспортом, и, наконец, как утверждает Хилари Клинтон, «движения в направлении ресоветизации региона», предположительно, с целью вернуть «былые славные времена»?

Центральная Азия представляет собой регион, в котором сходятся наиболее жизненно важные интересы России и Китая. По всей вероятности, российская политика «разворота на восток» и китайский «поход на запад» на самом деле создали историческую возможность слияния стратегий обеих стран в целях развития, а именно Евразийский Экономический Союз и проект Нового Шелкового Пути. Это может привести не только к коренной трансформации Центральной Азии, но потенциально изменить весь азиатско-тихоокеанский регион, что, в свою очередь, приведет к дальнейшему укреплению китайско-российского партнерства и его роли в других регионах мира. Что касается намерений Москвы, партнерские связи с Пекином и наведение мостов между странами полностью отвечают краткосрочным и среднесрочным национальным интересам России, особенно если учитывать ухудшение отношений с международным сообществом, а также ее неспособность конкурировать с Китаем в инвестиционной сфере.